Читать книгу "Люмен - Кортни Коул"

Я засыпаю, погружаюсь в беспокойное и мрачное марево.

Сновидения.

Сновидения.

Сновидения.

Передо мной снова мальчишка в капюшоне, он стоит посреди дороги.

– Ты не должна была отдавать кольцо ему, – говорит он мне, – тебе нужно было отдать его мне. Тогда я смог бы спасти их, Калла.

– Спасти кого? – ничего не понимаю я, но потом мне все становится ясно.

– Ты и сама знаешь кого, – качает головой он, – ты должна изменить это. Ты должна все изменить. Ты должна сделать так, чтобы кольцо оказалось у меня.

Потому что если ты этого не сделаешь, все снова повторится: вода, горящая резина, огонь. Снова будут эти жуткие крики: очевидно, принадлежащие моей матери. А затем песок, белая простыня: плач, вопль, смерть.

И безжизненные глаза моей матери.

И Финн.

Мой Финн.

Финн.

Я слышу голос, он шепчет, напевает какую-то мелодию.

Святой Архангел Михаил, спаси нас в этой битве.

Защити нас от слабости и проделок дьявола.

Ему не устоять против Бога нашего, которому мы смиренно молимся. Помоги нам в этом, о князь Сил Небесных,

Наделенный Божьей силой.

Свергни же в преисподнюю Сатану

И все злые силы, что рыскают по миру

В поисках сломленных душ.

Аминь.

Словасловасловасловасловаслова.

Защити меня, святой Михаил. Защити меня, святой Михаил. Защити меня, святой Михаил.

Эти слова повторяются снова, и снова, и снова, пока я не просыпаюсь, подскакивая на постели. Чувство потери оставляет в моей душе такой мерзкий осадок, что мне сложно его выносить. Я буквально погребена под гнетом этой ноши, и я никак не могу ее сбросить, мне никак ее не сбросить.

Я могу разве что прямо сейчас отправиться к Дэру.

Я бегу сквозь темные комнаты нашего дома.

Вон из дверей, в густую черную ночную тьму.

Пункт моего назначения – гостевой домик.

Я запрыгиваю к нему на диван, накрывая нас обоих простыней.

Он слегка похрапывает, но не отталкивает меня прочь.

– Меня замучили кошмары, Дэр, – жалуюсь я, – сделай что-нибудь, чтобы они ушли.

– Тсс, мышоночек, – тихо говорит он, обнимая меня обеими руками за талию и плотнее прижимая к себе, – теперь ты в безопасности.

Но я так не думаю.

Я не уверена в этом.

– Я не хочу оставаться одна, – говорю я, утыкаясь лицом в его грудь.

Он не сопротивляется.

– Ты не одна. – Его слова звучат как обещание. – Со мной ты никогда не будешь одна.

Моя жизнь не может быть такой. Я должна все изменить. Все должно вернуться на круги своя.

Я в ответе за то, чтобы все исправить.

Все исправить.

Все исправить.

Мне наконец удается уснуть, потому что Дэр рядом. Я засыпаю, вращая, и вращая, и вращая кольцо между пальцами, теперь я знаю, что оно – ключ ко всему, ведь тот мальчишка в капюшоне так жаждет им обладать. И поэтому, и поэтому, и поэтому…

Я откуда-то знаю, что ему нельзя отдавать его.

Мой сон неспокойный.

Даже там мне не удается спрятаться от своей тревоги.

И когда я просыпаюсь…

За окном стоит Финн.

Его лицо искажено ужасом.

Он судорожно сжимает медальон с образом святого Михаила в своей ладони.

Защити меня, святой Михаил.

Эти голоса, эти слова… Они кружат в моей голове, словно подхваченные вихрем торнадо, и мешают мне сконцентрироваться на испуганном лице Финна. Но я достаточно сильна, чтобы противостоять им. Мне удается сфокусировать взгляд, и я наконец вижу его со всей ясностью.

Финн переводит взгляд с меня на Дэра.

Подождите-ка!

На Дэра.

На Дэра.

Значит, он видит Дэра?

Я вскакиваю и мчусь следом за своим братом, а простыня волочится за мной по земле.

Мне удается догнать его, только когда мы оказываемся около крыльца нашего дома и видим маму, выходящую оттуда.

Финн едва открывает рот, чтобы что-то сказать, но мать уже смотрит на меня в упор, а точнее, на простыню, подметающую землю, и на что-то позади меня.

Я уже знаю, что она там видит, еще до того, как обернусь.

Кого она там видит.

Дэра.

Я настолько потрясена, что мое лицо заливается краской: она видит его, и Финн видит его, значит, он реален. Значит, все происходящее реально.

Все происходящее реально.

Напряжение нарастает в воздухе, словно резкий взмах хлыста, но для меня это уже не имеет ни малейшего значения, потому что он реален.

– Адэр Дюбрэй! – вспыхивает моя мама, восприняв то, что она видит, слишком буквально. – Как ты мог так поступить? Ты же все разрушил, соблазнив мою дочь!

Я совершенно не представляю, как мне вести себя… возмущаться, включать защитную реакцию или просто быть благодарной Вселенной за то, что все снова встало на свои места и все могут видеть Дэра.

Он настоящий!

Он настоящий!

Я не сумасшедшая.

Но почему она говорит, что он все разрушил?

– Вы его видите? – спрашиваю я, сама осознавая всю глупость вопроса, и все смотрят на меня как на умалишенную, каковой я, впрочем, и являюсь.

– Это совсем не то, что вы подумали, – бормочет он, и по его виду совсем не скажешь, что он озадачен.

Он не выглядит удивленным, что теперь все могут его видеть, хотя по нему также незаметно, чтобы он был рад этому, как я.

– Тогда марш в дом, расскажешь мне, что и как, – кричит на него моя мама, – а я тем временем звоню твоему отцу.

– Отчиму, – поправляет ее Дэр, но никто уже не собирается принимать во внимание его точку зрения.

Мама немедленно разворачивается на месте, очевидно, собираясь ворваться в дом и позвонить Ричарду.

– Объясни мне, что происходит? – ошеломленно спрашиваю я у Дэра, когда мы следуем вовнутрь за матерью и братом.

Он отвечает мне сердитым взглядом.

– Ты напилась прошлой ночью, – сообщает он мне, – вот что. Я позаботился о тебе, помог тебе промыть желудок, а теперь твоя семья уверена, что я извращенец, соблазнивший тебя.

Эти слова так шокируют меня, что я впадаю в ступор.