Читать книгу "Чёрные крылья зиккурата - Морвейн Ветер"

Ему везло на войне — хотя он никогда бы не назвал те немногие стычки, которые успел застать, настоящей войной. Они казались ему такими же скучными, как и придворные вечера. Командование полком было скорее рутиной, чем тем, что действительно его интересовало. Чтобы война действительно его увлекла, Маркус нуждался в по-настоящему сильном враге — но если такие когда-то и были у Рима, то все они давно оказались побеждены.

Городские занятия патриция, помимо военной службы, состояли в основном в посещении знатных домов, затевании склок и соблазнении чужих жён. Не столько потому, что патрицианы представляли для него особый интерес, сколько потому, что это был повод затеять очередную ссору и вспомнить, как выглядит шпага, вынутая из ножен.

В этих двух своих хобби Маркус был достаточно хорош, чтобы не сомневаться — в конечном счёте ни одна женщина не откажет ему, и ни один мужчина не сумеет навредить.

Тем более странным оказывалось то, что происходило с ним теперь. У Маркуса не укладывался в голове тот факт, что женщина так действует за него. Ещё более — что она никак на него не реагирует.

Маркус не соврал. Обычно он не тратил времени на рабынь — и без того слишком покорных и услужливых, чтобы представлять серьёзное испытание его талантам. Среди них встречались красивые, но имея возможность получить любую, Маркус предпочитал любоваться этой красотой издалека.

Красота Рианы не отвечала Римским канонам, а её поведение — законам этикета. Точно так же, как и большая часть того, что делал он сам.

Сидя в саду с бокалом вина и глядя, как небо над городом постепенно окрашивается всполохами заката, Маркус думал о том, что, видимо, именно это так притягивает его.

Он чувствовал между собой и этой пленницей какое-то родство. Чувствовал, что боги создали её именно для него.

Не то чтобы Маркус в обычной жизни особенно верил в богов… Но близость Рианы делала его не совсем похожим на себя.

Он думал о тех мучительно долгих минутах ожидания у дворца Санта, которые ему пришлось провести на улице. Риана оказалась права. Она справилась с заданием безупречно. И всё же Маркус только тогда перестал беспокоиться за неё, когда они отъехали от дома Санта достаточно далеко.

Узнав о похищении Клементы он понял, что помочь подруге — его долг. Риана была права, за гетеру он волновался тоже, но эти несколько дней, когда они готовились проникнуть в дом Санта, ни в какое сравнение не шли всего с несколькими минутами, когда Маркус не знал — вернётся к нему валькирия или нет.

«Я идиот», — думал он. «Ничего глупее не придумать чем делать её своей телохранительницей. Чем рисковать её жизнью, когда она нужна мне живой».

Ещё недавно это положение вещей ему казалось естественным как то, что солнце светит днём. Но стоило испробовать его на деле, как Маркус изменил своё мнение на все сто.

— Патриций… — послышался негромкий и непривычно мягкий голос вдалеке.

Маркус вскинулся и посмотрел на девушку, стоявшую среди олив.

— Да, — отозвался он. Сглотнул, разглядывая пепельные волосы, слабо трепетавшие на ветру. Узкие плечи. Глаза — сейчас такие светлые, что Вендер терялся, глядя в них.

— Клемента заняла покои на втором этаже. Перевернула ваши запасы эфирных масел и унесла к себе половину. Слуги не решаются вам сообщить.

Маркус хмыкнул.

— Мне всё равно, — признался он. — Пусть делает что хочет, мне не жалко таких мелочей.

Риана наклонила голову, с интересом разглядывая собеседника.

— Тебе не нравится, что она так свободно чувствует себя в моём доме? — с не меньшим любопытством поинтересовался Цебитар.

Удивление во взгляде валькирии стало сильней.

Маркус осушил бокал, поднялся со скамьи и неторопливо приблизился к ней.

— Не понимаю… — Риана запнулась с опаской глядя на патриция. Расстояние, разделившее их, оказалось слишком мало, чтобы она чувствовала себя спокойно, однако Маркус больше не пытался его сократить.

— А жаль, — признался Цебитар. Он хотел спросить, знают ли валькирии, что такое ревность, но вместо этого лишь мысленно обозвал себя дураком. — Ты пришла только для того, чтобы рассказать мне о ней?

Риана чуть замешкалась с ответом, и Маркус с удивлением обнаружил, что видит на лице валькирии лёгкий румянец.

— Хотела спросить… требуется ли от меня что-нибудь ещё? — спросила она. — Вы решили, что делать с…

— Мне наплевать на шкатулки, — признался Маркус, и Риана замолкла на полуслове, не зная, что ещё сказать.

Маркус стоял так близко, что сердце начинало биться сильней, дыхание путало ритм.

— Тогда… я могу быть свободна? — спросила Риана.

Маркус хотел спросить, куда бы она пошла сейчас, если бы он ничего не приказал, но передумал. Понял, что не так уж хочет это знать, потому что скорее всего она пошла бы куда-то, где нет его.

— Нет, — решительно отрезал он. — Обратись к Шиане и попроси подобрать тебе римские одежды, чтобы мы не слишком бросались в глаза.

Риана нахмурилась, предчувствуя, что выход в свет снова закончится предложением встать на колени.

— Это приказ, — поторопил Цебитар, — ты обещала, что будешь меня слушаться.

— Да, — выдохнула Риана и, всё ещё тяжело дыша, торопливо направилась ко входу в дом.

В длинной тунике из мягкой белой шерсти Риана чувствовала себя неуютно — Маркус видел это по тому, как напряжены оказались её плечи. Ей не без труда удалось спрятать нож в складках ткани, но она всё равно не была уверена, что успеет достать его вовремя.

Маркус сам не заметил, как улыбнулся, наблюдая за тем, как рука валькирии инстинктивно тянется к ножнам на внутренней стороне бедра. Он не видел её такой нежной и беззащитной ещё никогда. Даже в ту ночь, когда она впервые появилась в его доме и ещё не могла стоять.

— Идём, — Маркус протянул ей руку. Риана неуверенно посмотрела на его ладонь, не зная, как себя вести.

— Мне нужно изображать рабыню… такого рода? — спросила она.

Маркус почувствовал, как свело скулы. Сделал глубокий вдох и ответил:

— Да.

Риана кивнула и наконец решившись опустила свою руку в его ладонь.

Они вышли из дома пешком и направились по улице вниз, в сторону реки. Особняки патрициев вскоре остались позади, и путники оказались на набережной. По другую сторону тянулись торговые лавки и лотки. Солнце почти опустилось за горизонт, в окнах тут и там загорались тусклые лампадки, но было ещё не настолько темно, чтобы прятаться по домам, и улица полнилась людьми.

Маркус неторопливо брёл вперёд, не зная, стоит ли начинать разговор. Ему за день хватало болтовни, а с Рианой можно было просто молчать и не чувствовать себя неловко. Через какое-то время он замедлил ход и остановился, прислонившись боком к каменному парапету набережной.