Читать книгу "Мамаево побоище. Русь против Орды - Юрий Корчевский"

Князь послал слугу за окольничим.

Когда Юрий вошёл, князь предложил ему сесть. Потом самолично заглянул за одну дверь, за другую — проверял, нет ли слуг поблизости.

— Ты чего, княже, стережёшься? Али дело тайное? — сразу уяснил Юрий.

— Ещё какое тайное. Тебе в Москву ехать надобно, к князю Дмитрию. На бумаге отписать не могу, всё передашь на словах. Подбери себе несколько воинов из самых надёжных — человека три-четыре, чтобы внимания лишнего не привлекать, и езжай. Надо князя Московского об опасности, о войне грядущей упредить.

— Это хорошо, сам про то думал. Ведь ежели татары верх одержат, слово своего могут не сдержать, всей силой после Москвы на нас обрушатся. А если Дмитрий победит, то опять же с Рязани спросить может. Как ни поразмысли, а всё же свой, русский.

— Вот и я о том. На словах передашь всё, что слышал от мурзы. Сбор войска — к Семёнову дню, в августе. Мамай на Красивой Мече стоять будет. Моя же задача — после соединения с Ягайло москвитянам в спину ударить, разгром довершить. Пусть Дмитрий со всех княжеств ополчение собирает. Передай: я постараюсь Ягайло задержать, к месту боя не подпустить и в спину не ударю никогда. Моё слово твёрдое. И ещё. Сам знаешь, случись неудача — Рязань к Орде ближе всего, потому о посольстве тайном — никому, даже супружнице. И воины из охраны знать не должны. Случись, поймает кто, лучше язык себе отрежь, но молчи.

— Всё исполню, как велишь, Олег Иванович, не беспокойся. Нешто я не понимаю.

— Подарков не даю, поскольку посольство твоё тайное. Постарайся через бояр московских встречу с князем без лишних глаз провести. Как ответ даст, возвращайся сразу. Ну, с Богом!

Теперь оставалось только ждать, с какими известиями вернутся послы.

Дня через два ко князю зашёл зять, Иван Мирославич. Они поговорили о том о сём, и неожиданно Салахмир спросил:

— Ты чего удумал, Олег? Мамай тебе — временщик, ему в затылок Тохтамыш дышит, а за ним Тимур стоит со своими гулямами.

— Войско — хоть тысячу — Мамаю давать придётся. Только я и Дмитрию помочь хочу. Предложу людям охочим, кто возжелает, к воинству Дмитрия присоединиться.

— Хм, ты хитёр, князь! При любом раскладе в выигрыше окажешься. Только вот что предложить хочу. Воины твои, что в стане Дмитрия будут, пусть ополченцами оденутся. Никаких щитов червлёных, рязанских, никаких доспехов.

— Да как же воину без доспехов? Не на охоту на вепря идёт!

— Пусть поверх кольчуг рубища наденут, а щиты ясеневые недолго сделать. Обмануть Мамая надо, не должен он видеть рязанцев среди москвитян.

— Верно! Молодец, Иван! Хорошо придумал. Завтра же боярину Станиславу скажу, пусть займётся.

— Много ли воинов при себе оставишь?

— Думаю, вместе с ополчением — тысяч пять. Как Ягайло подойдёт, построюсь перед ним фронтом. День-два простою, к тому времени битва всяко завершится.

— А если Ягайло силой попрёт?

— Сомневаюсь. Андрей Полоцкий сказывал — братец его хитёр, себе на уме. Просто так, без выгоды в битву вступать не будет.

— Смотри, Олег. У Орды в Литве доносчики есть, как бы не просочилось чего.

Оба помолчали. Иван Мирославич осторожно спросил:

— К Дмитрию гонца послал?

— Уехал уже.

— Правильно. Тогда при любом исходе мы — в выигрыше.

После разговора осторожного сели трапезничать. Татарин ел мало, курицу только да овощи. Хоть и крещён был, а свинину всё равно не ел, брезговал.

И потянулись дни суматошные. Князь со старостой Габоем и ключником Лукьяном припасы проверял. Воинство в походе кормить-поить надо. Боярин Станислав проверял оружие, осматривал коней — нет ли больных да хромых. А ещё дружинник старший заказал у оружейников щиты круглые, ясеневые, с окантовкой железной по краю. Легки такие щиты, руку не оттягивают, удар сабельный держат хорошо. Только против боевого топора не устоят, так татары не любители топоров. Лук, копьё и сабля — вот их оружие.

Гонцы вернулись. Первый — из Москвы, Юрий Яковлевич. Вечером, сразу после приезда и заявился. Весь в пыли, глаза ввалились, зато весел.

— Ну, рассказывай, — усадил его Олег. — Пить-есть будешь?

— Потом, княже. Сначала о деле. Встретился я с князем через боярина ближнего, Михаила Бренка.

— Слыхал о таком. Вес ноне большой у Дмитрия имеет.

— Обсказал всё, как есть. Про договор союзный против Москвы, про то, что не враг ты Москве, и про то, что Ягайло на землях своих задержишь.

— Молодец. Что князь?

— Благодарил сердечно за известие, хочет во все концы гонцов послать — собирать ополчение.

— Обещал чего?

— Трофеи, что в бою добудут, поделить по справедливости.

— Насчёт Лопасни и Коломны не говорил?

— Сказал — лично потом встретимся, обсудим.

— Не отказывается — уже славно.

— Знаешь, князь, принял он меня хорошо, вроде вражды меж нами и не было.

— Так не татарин же я, что слов не держит.

— Вот бы с ним договор подписать о мире вечном!

— Рано об этом. Ступай!

Через неделю вернулся из Литвы Епифан Кореев. Привёз послание от Ягайло. Владислав велеречиво и пространно изъяснялся в союзнических чувствах, просил дозволения пройти, согласно договору, по землям рязанским, урона не учинив.

Князь дочитал послание.

— Ой, не верю я ему, князь! Глаза бесстыжие, так и бегают. Ни единому слову не верю. Такой в бою, если ему выгодно будет, нам в спину ударит, а не Дмитрию.

— Ты думаешь, боярин, что я ему доверяю? Ошибаешься! Он всё время в сторону поляков поглядывает, а с врагами литовскими Кейстут, его дядя воюет. Вот кому доверять можно. Жаль, что Ольгерд покойный власть сыну передал, а не брату, мужу достойному. Ступай, отдохни. Как ответ гонцов будет, снова в Литву отправишься. Думаю, дня три у тебя есть. Приезжали послы от Мамая, все выспрашивали — как подготовка идёт, наладили ли связи с Литвой, да как уговорились? Проверяют, не доверяют нам татары, — усмехнулся князь, когда очередной мурза отбыл к Мамаю. — Всё равно вас, басурман, вокруг пальца обведём, по-нашему будет. Лишь бы Дмитрий успел ополчение собрать да на поле бранном устоять. На него сейчас только вся и надежда. Иначе татары да Литва Русь растащат, разорвут, как волки овцу.

Глава 8 ДМИТРИЙ

Когда Михаил Бренок предложил Дмитрию Ивановичу встретиться тайно с послом князя Рязанского Олега, окольничим Юрием Яковлевичем, князь усмехнулся. В голове его мелькнула мысль: «Олег после прошлогоднего нападения ордынцев мира просить будет, а может — и помощи. Как придавило крепко, посольство прислал». Кивнул Михаилу милостиво: