Читать книгу "Невидимый круг - Поль Альтер"

— Но затем придет и ваш черед… К тому же не забывайте: в театре, когда представляли трагедию, этот человек вполне посмел напасть на нескольких сразу. Вы не в большей безопасности, чем я, доктор!

— Разве я спорю?

— Вы лицемер, доктор Джерролд!

Психиатр побледнел, круто повернулся и вышел из комнаты.

Наступило долгое молчание. Халлахан с трудом подошел к высокому креслу, уселся в него и вдруг сразу показался очень старым.

— Боже мой, что со мной происходит? Уже давным-давно я не оскорблял людей. Доктор Джерролд сам боится, а меня вывела из себя его шутка. Я не сразу понял, что таким образом он хочет себя подбодрить… Вдруг разъярился… это глупо! Чародей Мерлин оказался недостоин своего прозвища…

— У нас у всех нервы на пределе, — сказала Мэйдж и подошла к Халлахану поближе. — Я уверена, он уже раскаивается, что убежал.

«Очень неразумный поступок! — подумал историк, но воздержался от того, чтобы произнести это вслух. — Бродить в одиночестве, когда нависает такая угроза — чистое безумие! Он скоро вернется».

Халлахан не ошибся. Вскоре доктор Джерролд появился, хотя и с видимым сомнением.

— Сейчас, — сказал он, сглотнув слюну, — лучше всего нам сохранять спокойствие.

Через несколько минут инцидент был исчерпан, и психиатр напомнил Биллу, что тот говорил о каком-то плане, как обезвредить злодея.

— Я как раз к этому подходил, — с загадочным видом ответил молодой человек. — Моя идея проста — поставить ему ловушку, завлечь в капкан. Это, конечно, рискованно, но если мы будем сидеть сложа руки, пытаясь только парировать его удары, — боюсь, лишь продолжим пересчитывать трупы. Но прежде всего, доктор Джерролд, мне бы хотелось, чтобы вы набросали нам психологический портрет этого человека: лучше вас никто не справится. А это очень важно.

— Я начинаю понимать, — кивнул психиатр. — Вместо предисловия скажу только, что такие личности труднее всего поддаются лечению, а значит, и пониманию. Его мания, конечно, очевидна, да он ее и не скрывает. Он убивает, потому что ему нравится убивать. Обычно в таких случаях мы имеем дело с людьми, которые действуют, повинуясь инстинктам, поэтому с ними сравнительно легко сладить. Но Горацио отличается живым умом, который он использует в периоды пауз, если можно так выразиться, и это делает его особенно опасным душегубом. Он, очевидно, осознает свою силу, свой ум, ему очень нравится, когда этот ум видят и восхищаются им. Я думаю, мистер Пейдж, вас интересует именно это?

Билл кивнул.

— Я лично этим случаем не занимался, — продолжал психиатр. — Следил, как и все, за сообщениями в прессе. Кроме гордыни и тщеславия, несомненно, присущих ему, тут есть еще форма поэтического нарциссизма, самолюбования своими, извините за выражение, свершениями. Впрочем, все, что произошло тут за последние двое суток это доказывает. Ведь он устроил для нас грандиознейший спектакль! Какие потрясающие, душераздирающие эффекты! И все на фоне чудес артуровских преданий…

— И он этим очень гордится! — заметил Билл.

— Нет никаких сомнений.

— Ему не понравится, если на этот счет станут шутить…

— Еще как! Его пьеса крайне серьезна и интересна!

Билл еще несколько раз кивнул и сказал вполголоса:

— Вот что я предлагаю. Примем его игру: станем рыцарями Круглого стола! Разыграем пьеску в его вкусе так, что он непременно присоединится к нам. Завлечем его в башню — и там запрем. Скажем, двое будут вслух разыгрывать эту сцену наверху, а остальные останутся сторожить внизу. Как только он переступит порог башни, они запрут его снаружи на тяжелую цепь, которая висит там вместо засова. Эта башня — настоящая темница, мы заделали там даже малейшие отверстия.

— А как же те… — сказала Мэйдж с дрожью в голосе. — Те, кто будут наверху, в комнате — ведь их запрут вместе с ним!

— Да, но они не окажутся в его власти, потому что надежно загородятся. Знаю: дверь сейчас выломана. Но если заколотить ее прочными досками, она станет неприступной крепостью. И зверь у нас в западне!

— Идея превосходная, но рискованная… — задумчиво высказался Халлахан. — Что вы думаете, Джерролд?

— Привлечь его, заманить в ловушку — думаю, он наверняка на это попадется, если только сцена будет хорошо разыграна. Что же до остального — боюсь, малейшая оплошность станет роковой. Но как же вы распределите роли?

Билл посмотрел наверх.

— Данбар, мне кажется, уже ни на что не годен. О мисс Браун не стоит даже говорить. По-моему, мы можем рассчитывать только на нашу четверку.

— Согласен, — нервно сказал доктор. — А кто же будет приманкой там, наверху?

Билл не спеша обернулся к Мэйдж:

— Мы с тобой, дорогая, если ты не против…

Девушка открыла рот, так и не издав ни единого звука.

— Я думаю, Мэйдж, это самый хороший расклад. Ведь если мы наверху хорошо запремся, то совершенно ничем не рискуем. Позволь объяснить тебе твою роль — и ты увидишь, что это лучший способ заманить Горацио. Не забывай: в его игре ты, по идее, играешь Гвиневру — жену короля Артура. А король Артур-мститель — это, естественно, он, Горацио. Мне же он дал роль Ланселота — твоего любовника. Мы разыграем любовное свидание, но в виде ссоры. Ланселот упрекает возлюбленную, они переходят на крик, наконец он доходит до оскорбления действием… Мы с тобой, Мэйдж, будем говорить очень громко, ты станешь кричать… Думаю, в этом случае король Артур не сможет не явиться на помощь супруге, которую он все еще любит, и не покарать того, кто осмелился его предать.

— Превосходно, — высказался Джерролд. — Психологически план великолепен. Он явится, в этом почти нет сомнения!

— А как только он проникнет в башню, в игру вступите вы, господа. Вам нужно будет быстро запереть его в башне, накрепко затворив входную дверь.

— Все сделаю, насколько мне позволит несчастная нога, — сказал Халлахан. — Главная ответственность на вас, док.

— Нужно действовать уверенно и четко. Я справлюсь.

— Я пойду с тобой, Билл, — отважно сказала Мэйдж со слезами на глазах.

— Отлично! — произнес молодой человек. — Не будем терять времени. Жребий брошен!

Глава 23

Когда Мэйдж с Биллом переступили порог башни, было два часа ночи. Старая деревянная дверь, как всегда, мрачно заскрипела. Билл нес доски и большой мешок с разными инструментами, а Мэйдж — сумку с провизией. Поднимались еще медленнее, чем обычно: ведь Горацио мог быть где-то там.

В комнате они положили на пол свою ношу, и запыхавшаяся Мэйдж бросилась в объятия к Биллу.

— Господи, помоги, чтобы этот кошмар поскорее закончился! — простонала она. — Не могу больше, нет никаких сил!

— Не волнуйся, дорогая, скоро все закончится. Можешь на меня положиться. Но сначала надо починить дверь.