Читать книгу "Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь - Клэр Гест"

Мне пришлось работать намного быстрее, чем обычно. Я применяла те же приемы, которыми пользовалась и дома: чтобы оценить собаку, мне нужно почувствовать ее энергетику. Положив руки на спину животного, я могу достаточно четко оценить его состояние, сказать, боится ли оно, встревожено, расстроено или имеет высокий уровень метаболизма. Так я и выбираю собак, наиболее подходящих для наших целей.

В мои обязанности, помимо прочего, входила работа с персоналом в главном центре обучения собак-поводырей, расположенном неподалеку от города Сеул. Он также финансировался компанией Samsung. Это было крайне тяжелое занятие.

***

Ажиотажный спрос на западные ценности привносил много хорошего, так как противодействовал торговле собачьим мясом. Бездомных собак перестали отлавливать на улице для того, чтобы сунуть в кастрюлю. Однако у этого явления были и негативные стороны.

Корейцы находятся под влиянием японцев, а в то время в обеих странах возникла мания заводить собак миниатюрных пород. Их было принято носить на руках как некий женский аксессуар. Мальтийские терьеры, бишон-фризе, лхасские апсо, ши-цу выводились для продажи именно в таком качестве. Их владельцы считали модным окрашивать своих питомцев безвредными пищевыми красителями, и чем больше цветов, тем лучше. Так что я видела синие тельца, розовые ушки, желтые хвосты. Собаки жили в квартирах, их приучали к лотку, как кошек, а на улице всегда носили на руках. Неудивительно, что у животных начинались серьезные проблемы с поведением, в результате чего многих из них выгоняли на улицу. Там их отлавливали и отвозили в центр спасения собак.

В центре каждая собака содержалась в течение семи дней, потом ее приходилось усыплять в порядке очередности. Таким образом умертвлялось более 200 собак в неделю.

В центре постоянно находилось от двух до трех тысяч собак, сидящих в маленьких клетках, сложенных одна поверх другой. Среди них было несколько агрессивных собак, но в основном там находились очень грустные, отчаянно мечтавшие о контакте с человеком животные. Это их отчаяние доводило меня до слез. В центре было жарко, сильно воняло, персонала для надлежащего ухода не хватало. Большинство из содержавшихся там собак, как раз те самые маленькие раскрашенные собачки.

Персонал в центре был просто замечательным. Ветеринар, которая встретила меня в первый день, сказала:

– Мы делаем все возможное.

Так оно и было: они относились к каждому животному с уважением, но это была ужасная работа. В первый день во время обеда они отвели меня в маленький храм в крошечном саду. Там стояли свечи, и мы все произнесли молитву за собак. Ветеринар сказала:

– Я надеюсь, вы простите меня за то, что я делаю. У меня просто нет выбора, я не могу ничего исправить. Мы все, кто работает здесь, чувствуем себя просто ужасно.

Ветеринар была очень эмоциональной женщиной, и я утешала ее тем, что жизнь пока далека от совершенства и в нашей стране. И у нас есть плохие питомники, есть собаки, ввозимые из стран Восточной Европы, да и с миниатюрными породами все обстоит не так уж гладко.

Я хотела забрать пару собак с собой домой. Мы взяли нескольких животных в центр обучения собак-поводырей, чтобы воспитать из них помощников для людей с ослабленным слухом. Одну маленькую собаку-метиса с яркими глазами и любопытным взглядом мне хотелось забрать для участия в медицинской программе. Однако ветеринарные правила оказались очень жесткими, а эта псинка была немного старше других выбранных собак. Они приказали вернуть ее в спасательный центр, где ее должны были усыпить. Я не могла вынести этого и серьезно занялась решением проблемы доставки малышки к себе домой, и тут ее взяла к себе в семью подруга одного из сотрудников.

***

После целого дня работы в центре спасения, после того как я оценила способности около 500 собак (вот что я имею в виду, говоря про работу в более быстром темпе, чем я привыкла), ветеринар сказала:

– Мы заметили, что вы не носите перчатки.

– Мне нужны руки, чтобы почувствовать собаку. Я знаю, если собака не хочет, чтобы я прикасалась к ней, я не буду этого делать…

– А как насчет бешенства?

До поездки в Корею мне никогда не приходилось делать прививку от бешенства, и на мне не было ни царапины. Пока я занималась с собаками, никаких проблем не возникало, они начинались только тогда, когда мне приходилось возвращать их в клетки. Бедняги цеплялись за меня лапами в отчаянной попытке остановить, не дать мне вернуть их в ненавистное узилище, да мне и самой отчаянно не хотелось этого делать. Работа здесь разбивала мне сердце – так много собак, отчаянно нуждающихся в любви и привязанности…

К счастью, в тот момент в приюте не было случаев бешенства, и я не волновалась, потому что, даже если я сделаю прививку, ее действие проявится лишь тогда, когда я буду возвращаться домой.

Заводить домашних питомцев становилось популярно, и все больше людей приходило в центр, чтобы выбрать себе собаку. Однако будущие владельцы руководствовались при этом только внешностью животного, а персонал не препятствовал такому подходу. Я же учила их оценивать собак по темпераменту, так, чтобы подбор проходил на основе совместимости характеров. Это был совершенно новый подход для сотрудников – они не привыкли задавать вопросы владельцам относительно того, как и сколько упражнений должна будет выучить собака, в каком доме она будет жить, будут ли там маленькие дети и т. д. Если научиться подбирать соответствующих друг другу владельцев и собак, можно надеяться, что их общение будет более успешным, и собаку не вернут через пару месяцев обратно в приют.

***

Большую часть времени, проведенного в Корее, я скучала по дому, хотя все относились ко мне с невероятной добротой и гостеприимством. Тем не менее я тосковала по Энди, по моим собакам, а больше всего – по моему малышу Вуди. Я соскучилась и по красивой английской сельской местности. Когда наступил день возвращения домой, я была очень счастлива и рада вернуться к моей работе по обнаружению рака.

Увидев Дейзи, я испытала восторженный экстаз от пронесшейся мысли: «Добро пожаловать домой». Вуди был совершенно вне себя, прыгая на меня и вертя своими парализованными задними ногами, пронзительно завывая, если кто-то пытался его забрать. После того как я уехала, он сумел пережить мое отсутствие, но в течение нескольких первых дней постоянно разыскивал меня повсюду.

Первые две недели дома были в основном заполнены написанием длинных отчетов для компании Samsung, они хотели, чтобы я дала оценку всему, вплоть до каждого отдельного сотрудника. К счастью, я уже закончила отчеты, когда произошли два ужасных, сокрушивших меня события.

Первым было сообщение о том, что в нашем новом коттедже есть место, пораженное влажной и сухой гнилью. Коттедж необходимо было практически распотрошить, и пока специалисты с ним полностью не разберутся, он будет непригодным для жизни в течение нескольких месяцев.

Второе событие стало еще более страшным ударом для меня – Энди объявил, что нашему браку пришел конец, сказал жестко и недвусмысленно, что переезжает к новой партнерше. Несколько часов подряд – целую долгую ночь – он расписывал мне наш брак и утверждал, что никогда не был счастлив со мной. Я знала, что у нас были определенные проблемы, тем не менее, это известие сбило меня с ног. Я действительно замечала много тревожных признаков, но прятала голову в песок, веря, что мы попытаемся начать новую совместную жизнь.