Читать книгу "Видок. Чужая месть - Григорий Шаргородский"

– Кузьмич, – тихо сказал я, покосившись в сторону печи, – хватит нагонять жуть. Мы, чай, не в склепе сидим.

В физическом плане ничего особо не изменилось, разве что сквозь окна в комнату начало поступать немного больше света, но общая атмосфера стала намного легче.

Ухмылка казака стала чуть менее кривой, и он уважительно поднял бровь.

Очко отыграли, но до победы далеко.

Чиж оперативно накрыл на стол, но скудность трапезы вызвала у меня кислую мину.

– Сбегаю к бабе Марфе, – тихо шепнул он и выскочил через дверь.

Я взял со стола квадратный штоф и разлил водку по граненым рюмкам.

– За встречу.

Водка ушла внутрь легко, как песня над гладью реки.

Характерник хмыкнул и, огладив усы, принял свою порцию. Затем мы на пару захрустели огурцами.

– Отдай перевертня, – дожевав огурец, перешел казак с места в карьер.

– С какого лиха? – спросил я, изобразив удивление. – Самому нужен.

– Он должен повиниться перед кругом, – заявил казак с жутким украинским произношением, но слова из родного языка характерник вставлял редко.

– Сейчас он никому ничего не должен, кроме царя. Ну и мне немножко.

Знание того, что еще по договору с Андреем Великим царская служба на время выводила казака из-под юрисдикции казачьего круга, очень помогало мне в данной непростой ситуации.

– Прогони его. – Лицо характерника растеряло едва проступившее благодушие, и в голосе зазвенела сталь.

– Никого я увольнять не буду, и ты мне приказать не можешь. Есть, конечно, другой вариант. Ты убиваешь чиновника по особым поручениям генерал-губернатора Западной Сибири, и Евсей теряет службу. После этого забираешь его и режешь прямо на глазах донских старшин. А затем весело бегаешь по степям от хлопцев из седьмого отдела жандармерии. Сам знаешь, стаей они загрызут даже такого матерого зверя, как ты.

Характерник погладил большим пальцем глубокий шрам на шее и качнул головой.

– Смерти не боится только дурень, – сделал совсем не тонкий намек характерник.

– Или тот, кто знает, что ее не нужно бояться.

Я посмотрел в глаза запорожца и постарался, чтобы мой взгляд был максимально жестким.

Не знаю, что он там разглядел, но лицо казака изменилось. С него сползли насмешка и легкое пренебрежение. Вряд ли он меня сильно зауважал, но смотрел уже не как на зарвавшегося юнца, а как на ровню.

Неужели характерник разглядел через глаза юноши старую душу, оккупировавшую это тело?

– Я скажу братьям, что нет больше вольного казака Евсея, а есть боевой холоп царского боярина.

Возражать против боярина я не стал, потому что это лишь слово, сказанное в пустоту, а вот «холоп» кое-кому не понравился. Характерник перенаправил взгляд в сторону дверей. Там стоял Евсей в полном боевом снаряжении, обхватив гарду шашки побелевшими пальцами.

Запорожец ни на сантиметр не изменил своей мирной позы, лишь его взгляд стал таким же, каким он смотрел на меня еще пару минут назад. Разве что насмешки в его ухмылке было больше.

Ох, что сейчас будет! Если Евсей сойдет с нарезки, мне бы успеть забиться куда-то в щель. Надеюсь, мои мысли не проявились на лице, потому что это пойдет вразрез с высказанными раньше философскими тезисами. Умирать мне очень не хотелось.

Битву взглядов ожидаемо выиграл характерник. Боевой ведьмак гарантированно ушатает равного по опыту оборотня, и Евсей это знал. И он выбрал между смертью и подневольной жизнью.

– Ну, раз с делами закончили, предлагаю выпить по второй, – старясь сделать вид, что ничего эдакого не происходит, предложил я.

– Чего же не выпить такой славной горилки, – огладил усы казак, наблюдая за процессом налива.

Евсей куда-то исчез, зато появился Чиж с тяжелой корзиной, от которой одурительно пахло пирогами.

Выпив водки, характерник одобрительно крякнул и с отеческой улыбкой взъерошил вихры парня. Перекладывавший на стол пироги Чиж от такой похвалы испуганно присел.

– Добрый растет казак.

Похвала не так уж сильно успокоила Чижа, и, едва закончив с делом, он тут же упорхнул по лестнице на второй этаж. Наверняка убежал под крылышко Василича. Странно, что старый солдат не из робкого десятка на глаза гостю так и не показывается. Похоже, суеверного страха перед характерниками лишен только я, да и то лишь по неведению и благодаря воспитанию в другом мире.

Как ни странно, характерник Степан по прозвищу Казанок оказался довольно обаятельным человеком, особенно когда перестал нагонять ведьмачью жуть. Поговорили о погоде, затем поспорили о том, что лучше – пироги или вареники. По причине отсутствия на столе одного из соперников пальма первенства была отдана пирогам с зайчатиной от шеф-повара бабы Марфы. Затем я осторожно перевел тему на ведьмачьи клинки: очень уж скучал по утерянному подарку Эммы. Характерник тут же ощетинился, но у меня имелся прибереженный козырь – я дал ему полистать «Бестиарий» и рассказал о светошумовых гранатах с серебряной пылью, чем вызвал еще более уважительный взгляд.

Сошлись на том, что он попытается договориться с мастером для меня, но за оружием придется ехать самостоятельно, прихватив с собой солидную сумму. Еще поговорили об артефактах, но, как и ожидалось, не будучи ни ведуном, ни ведьмаком, мне с ними не справиться. Правда, характерник посоветовал сделать пару полезных татуировок и даже предложил нужного мастера.

В общем, расстались мы если не друзьями, то вполне хорошими знакомцами.

Как только запорожец покинул дом, в столовую заявился Евсей, и смотрел он на меня не менее злобно, чем на ушедшего гостя.

– Я не стану рабом, – прорычал оборотень и даже немного трансформировал лицо.

Он что, меня пугать вздумал?

– А никто не предлагает. Быть или не быть вольным казаком – решать можешь только ты сам. Ну а если для тебя так важно, что думают выжившие из ума старики и кумушки в родной станице, можешь догнать Степана, он еще не так далеко ушел.

Мои слова были революционными для сословного общества, в котором община была важнейшим элементом, но именно это нужно было услышать Евсею. Не то чтобы он сразу все осознал и принял, но больше не ярился и ушел к своему Орлику в задумчивом состоянии.

Ладно, пусть думает, а я пошел смывать с себя запах Глашеньки и, если честно, выступивший от страха пот. Характерник был прав – не боятся только идиоты.

Переодевшись в чистый костюм, я позвал Чижа и выдал ему пять рублей – на извозчика, на чистку костюма в центральном ателье, а также на экспресс-курсы по этой самой чистке. Материал новой одежды требовал особого ухода, так что парню нужно знать, как это делать. Ну и разрешил потратить остаток на мороженое.

Чиж быстро упаковал костюм и вылетел из комнаты, полностью оправдывая свое прозвище.