Читать книгу "Ангел пригляда - Алексей Винокуров"

Этого бога Суббота не знал, и Диана подсказала ему:

– Капризный владыка, враг, сердце гор, сеятель разногласий… Великий и страшный Тескатлипока.

Ацтекский божок внезапно обнажил желтые мелкие зубы, улыбнулся, оскалился, заволок слабым дымом окрестности: что-то несказуемое рвалось наружу из маленького зеркала, мороз пополз по спине… Суббота содрогнулся, ускорил шаг, оставил капризного владыку за спиной: без нас дымите, наводите страх и тень на плетень.

За Тескатлипокой стоял, глядел с вызовом человек без возраста, в черно-красном кожаном платье, в черных же мягких сапогах, с белесыми, седыми, выжженными вечной тьмой волосами, с взглядом горделивым и злым. Левая рука его, одетая в серебряную перчатку, сжимала короткое ядовитое копье.

Его Суббота узнал легко, это был принц Нуада из фильма «Хэллбой. Золотая армия».

– Аргетламх, – пробормотала тихонько Диана, и в голосе ее, обычно чуть насмешливом, Суббота уловил тень какого-то странного уважения.

Еще дальше замер египетский бог с головой осла – очень хорошо сделанной, от живой не отличить. Возле ног его скрестились две сияющие стальные кости, горячие ветры пустыни веяли вокруг. Он бормотал что-то себе под нос, тихо, неразборчиво, голосом тонким и мелким, словно у евнуха, не заботясь о том, чтобы его расслышали и поняли.

Из-за ослоголового вынырнула вдруг апсара, вся в сияющих ожерельях, браслетах и голых грудях. Улыбнулась, подмигнула Субботе так, что зажегся в нем – в сердце и ниже пояса – сладострастный огонь. В высокой золотой шапке в виде ступы, почти прозрачных широких шароварах и совершенно голая выше, лицом она была некрасива, грубовата, но имела сногсшибательную фигуру. Необыкновенный, мучительный соблазн исходил от нее, так бывают соблазнительны одни лишь некрасивые женщины. Суббота почувствовал, что не владеет собой… Но Диана посмотрела на апсару зло и упреждающе, прикрыла от нее Субботу, и он ощутил, что морок отступает. Ему стало нестерпимо стыдно, краска залила лицо.

– Кто это? – спросил виновато.

– Так, – нахмурилась Диана, – одна индийская блудница. Вообразила себя богиней, мерзавка…

Следом тоже шли индийские боги.

Владыка загробного мира Яма высился на железном троне весь в красном, в руках висела веревочная петля – извлекать души из мрака могилы. Поджав короткие ножки, сердито озирался древний карлик Вишну в золотых доспехах. Явилась еще женщина, но совсем другая, без соблазна, похоти, но с черным от злобы лицом, в пятнистой шкуре и с мелкими пустоглазыми черепами вокруг шеи. То была Дурга, великая госпожа, гневная, ужасная… Последним в очереди мерцал, зыбился враг Будды, чудовищный Мара с синим лживым лицом – безмерный, сокрушительный, повелитель майи.

Суббота шел дальше, не помнил себя. На миг помрачилось в голове, почудилось, что не театр перед ним… неизвестно зачем собрали тут настоящих богов, заставили скалиться, каменеть, сверкать глазами. Рассчитывали спектакль только на него или планировалось куда более грандиозное представление?

– Они все – профессиональные актеры? – спросил не слишком уверенно.

Диана не разуверила, улыбалась загадочно.

– Профессиональные или нет, но роли свои знают хорошо…

Тут она посмотрела куда-то в сторону – внимательно, озабоченно. Суббота повернулся туда же… Древняя чудовищная старуха на миг глянула на него из-под спутанных седых волос, в прищуренных глазах заворочалось безумие. Он ужаснулся, остолбенел. Но, к счастью, морок тут же рассеялся. Никакой старухи не было, перед ним стояла молодая женщина с ясным взором, исполненная небывалой силы и красоты.

– Владычица Запада Сиванму… – шепнула Диана.

Суббота с трудом оторвал взор от вечной ведьмы и не поверил глазам: перед ним сидел его святейшество Далай-лама, – какой же он там по номеру, дай бог памяти, кажется, четырнадцатый? Конечно, никакой это был не Далай-лама, просто полный его двойник, актер, похожий на него как две капли воды. Все было один в один: красная с желтым ряса, большая бритая голова, густые коротенькие брови, взлетевшие над очками, хитроватое и морщинистое старческое лицо – время не пощадило поддельного будду, гнало вечным проклятием к новым и новым перерождениям… Великий гэгэн коротко хохотнул, глаза его пробежались по лицу Субботы, и тот явственно разглядел, как на дне этих добрых глаз плещется ложь архата – грандиозная, необорная. Неудачное слово, неловкий жест, неуместный взгляд со стороны – и ложь эта выплеснется наружу, зальет собою полмира…

Суббота чувствовал себя опустошенным. Все эти боги, идолы, темные духи высасывали из него остатки сил, сознание его подрагивало, мерцало, еле брезжило уже, опускалось во тьму… Он едва стоял на ногах, хотел лечь, не слышать и не видеть ничего, хотел – не мог.

– Хватит, прошу тебя!

Но Диана не слушала его, вела железной рукой к глубокой нише, задернутой серой шторой. Суббота ощутил чудовищное, непереносимое…

– Не надо, – прошептал он. – Пожалуйста!

Диана отдернула штору… Перед ними сидел Чернобог – повелитель Нави, владыка смерти и царь безумия. Был он темный, дымный, безвидный, лишь усы на лице серебрились звездным огнем. Сидел, зыбился, молчаливый, кровавый от жертв, окровавленная коса сияла в левой, заиндевевшей руке – и черный венец на голове.

Под нестерпимым взглядом владыки смерти душа его забилась, умирая, закричала последним криком, истекла из жил… Но тут на плече затеплилась живая ладонь, дрогнула, наполняя теплом, возвращая с той стороны.

– Не бойся, – чуть слышно сказала Диана, – здесь он не властен, это просто идол.

Суббота заморгал глазами, распрямился… Верно, Чернобог был не живой, был скульптурой. Может, не нашли актера, согласного на такую роль, может, просто не рискнули, побоялись, что даже и через слабое актерское воплощение прорвется в мир чудовищная, неуправляемая тьма, смерть заполонит пространство, выжжет, выстудит все живое, теплое, слабое…

– Зачем ты мне это показываешь?!

– Затем, что ты должен знать.

– Что я должен знать?!

– Что ждет всех дальше, в самом конце. Ведь это не просто боги. Это демиурги. Они мыслят мир и тем создают его.

Он скрипнул зубами: его держали за дурака.

– Боги зла, мрака и смерти создают мир?!

– Пойми, – Диана заговорила примирительно, успокаивающе, – жизнь есть страдание и каждого ждет смерть. Боги мыслят будущее. А всякое будущее – это и есть смерть. Жизнь – лишь малый отрезок, рулетка, игра случая. Все остальное утопает во мраке.

– А как же добрые боги?

– Добрых богов в обман и утешение себе придумали люди. Их нет и не будет.

Суббота опешил, глядел, не веря ушам.

– А где доказательства?!

– Каких тебе доказательств? В мире царствуют несправедливость, ложь, уничтожение.

– Не везде и не всегда…