Читать книгу "Мафия ФИФА. Футбол вне закона - Томас Кистнер"

Прокурору Цюриха Урсу Хубманну, который расследует это дело, адвокат Блаттера объясняет, что по упомянутым счетам осуществлялись личные траты Блаттера. Заимствованные у ФИФА средства его клиент возвращал. Счет от ювелирной мастерской предъявлен за часы, которые Блаттер купил для себя и оплатил. Прочие издержки связаны с личными гостями и оплачены лично. Прокурор: «Вопрос в том, уместно ли кредитование обвиняемого средствами ФИФА на протяжении длительного периода времени. Но для предъявления обвинения этого недостаточно».

В ноябре 2002 года Хубманн прекращает расследование, в котором теперь заинтересованы лишь двое членов президиума {28}. В действиях Блаттера «отсутствует состав преступления, то есть на основании представленных данных ясно, что в отношении части заявленных обвинений он действовал в рамках права». Части заявленных обвинений? Намеренно или нет, но прокурор показывает всю абсурдность правящей структуры ФИФА: благодаря действующим правилам, особой иерархии и законам страны коррупция процветает. Выводы Хубманна просто потрясающи: «Отчасти истцы обвиняют подозреваемого в действиях, которые тот предпринимал с их же одобрения». Это предупреждающий сигнал членам президиума, которые, вероятно, оказались беззащитными перед кознями своего президента. Ибо все, чего Блаттер правдами и неправдами добился от президиума, отсеивая информацию, в последний момент подтасовывая данные, с помощью своих продажных советников – все это будет приписано и обманутым при этом людям.

Для швейцарского прокурора это означает следующее: «По этим пунктам заявление не только предосудительно, нет, оно даже граничит с ложным обвинением». Но это, конечно, не значит, что клика коварных функционеров решила упечь за решетку своего полноправного президента, «если эти пункты не предполагают ложного обвинения и если исходить из того, что истцы не преследовали такого намерения, а сами, независимо от причин, оказались не в состоянии вспомнить собственных постановлений».

К сожалению, Хубманн оставляет открытым им же поставленный ключевой вопрос: что это могли быть за причины? Их три на выбор. Простая неосведомленность: в таком случае у членов президиума в массовом порядке следовало бы диагностировать тяжелую форму амнезии, ведь даже юристам, таким как шотландец Дэвид Уилл, ни разу не пришло в голову, что они сами раз за разом поддерживают и одобряют действия Блаттера. Злой умысел: может, они хотели толкнуть на путь преступлений честного, ни в чем не повинного президента и лишить его средств к существованию? Или третья: они, сами того не ведая, позволили себя обхитрить.

По мнению прокурора, «было бы справедливо возложить на истцов хотя бы часть судебных издержек по этому делу». Он отказывается от этого лишь потому, что могли бы потребоваться годы на то, чтобы «в установленном порядке» доставить постановления функционерам по всему миру. Потому государственная казна вынуждена нести «существенные» судебные издержки, в связи с чем к распоряжению о прекращении разбирательства приложен призыв к пожертвованию: «В качестве компенсации за понесенные ввиду легкомысленных заявлений членов исполнительного комитета судебные издержки потерпевшей стороне [ФИФА] предлагается выразить благодарность в виде пожертвования в пользу некоммерческой организации». Представители Блаттера превращают окончание разбирательства в триумф: обвинения, выдвинутые против президента, бессодержательны.

Выходит, как следует из высказывания, независимый суд постановил, что Блаттер содержал дела федерации в идеальном порядке? Сейчас известно больше, чем тогда. С марта 2008 года известно, что ISL была для ФИФА гигантским источником денег. Ее бизнес-модель была основана на коррупции – эта модель и перепасовка с крестными отцами ФИФА всегда требовала особых мер предосторожности. Благоразумны ли сомнения в том, что Зепп Блаттер, будучи генеральным секретарем и президентом ФИФА, принимал в этом активное участие? Он заботился о том, чтобы все контракты доставались ISL – когда агентство обанкротилось, он сделал все, чтобы усилия следователя Хильдбранда, направленные на ФИФА, не увенчались успехом, и имена продажных функционеров остались неназванными. Быть может, это случайное достижение несведущего? Бомба ждет своего часа: завершения разбирательства по делу ISL.

Все верно, Блаттера нет в числе тех, кто принимал взятки. Его имя не отмечено ни в одном документе – из тех, что имеются в распоряжении. Правда, по делу ISL подавляющее большинство фирм, принимавших деньги, остается в тени. Хотя в деле о коррупции есть не только принимающая сторона. В заявлении коллег по президиуму от 2002 года Блаттер ни разу не выступил в роли берущего, он лишь раздавал – без каких-либо вразумительных мотивов. Он президент с правом единоличной подписи и может не давать объяснений произведенным выплатам. И в то же время он агрессивно реагирует на любую попытку проникнуть в его финансовый мир.

Позднее прокурор Хубманн отзывается о прекращении разбирательства несколько отстраненно. Он поясняет, что никогда не говорил, будто все обвинения безосновательны. Некоторые из них голословны, в других случаях доказательная база была недостаточна, «чтобы продолжать дело». Он заявляет британскому журналисту Дженнингсу: «Я не приходил к заключению, что господин Блаттер невиновен. Он невиновен по определенным делам. Но это не значит, что ничего такого не случилось. Это значит лишь, что доказательств недостаточно».

Еще в мае 2002 года Блаттер назначил команду по уточнению обвинений в адрес генерального секретаря, чтобы «представить футбольному миру и членам ФИФА […] верные цифры и факты». В 33-страничном документе приводится не только версия Блаттера по обвинениям, но и множество ошибок Зен-Руффинена – так что удивительно, почему генерального секретаря до сих пор не уволили. В своем досье Зен-Руффинен ограничивается лишь упреками: «Да, я вмешивался в оперативную деятельность ФИФА. Во многих случаях я был вынужден брать на себя ответственность, как президент, в интересах футбола и наших федераций». Он исполнял якобы возложенные на него исполнительным комитетом «обязанности» и оптимально разрешил вопросы по банкротству. Смелое заявление, после того как большая часть исполнительного комитета только что подала на него жалобу {29}. И даже такого верного соратника, как Чак Блейзер, возмутило его самовольство.

Стратегия, к которой прибегает Блаттер, чтобы отделаться от обвинений, проявляется в следующем. Он напоминает, что свою лепту в дело внес каждый, в данном случае генеральный секретарь. Он «забывает в своем заявлении, что подписанные им протоколы являются постановлениями, от которых нельзя избавиться, вменив их в вину президенту».

Примечательная манера опровергать обвинения: назвался груздем – полезай в кузов. Применяются и более жесткие приемы: «Письменные заявления в финансовый комитет являются для представителей руководства, таких как генеральный секретарь, уголовно-правовыми документами. Генеральный секретарь подписывал их». Но он все равно показал, что «не знает или не понимает взаимосвязей в некоторых делах, особенно в экономической сфере».

Затем критике подвергается досье Зен-Руффинена. Нет никаких «новых внутренних организаций», правящая команда лишь «способствует внутреннему обмену данными и скорейшему решению проблем». Предположение, что правящая команда подрывает деятельность президиума, ошибочно. Нанят лишь новый советник по вопросам маркетинга, Тоньони. А McKinsey, где работает любимый племянник? Наглая ложь: Блаттер никогда не нанимал McKinsey, это сделал финансовый комитет. Что по факту ничем не отличается – ведь финансовый комитет состоит из верных последователей, таких как Грондона, Уорнер и бин Хаммам. А Платини, Шампань? О последнем он совсем позабыл, а второй принят в организацию, и кандидатура его «одобрена генеральным секретарем». Возможно. Но как это объясняет роль Шампаня в тайном совете Блаттера? Оба как раз вернулись из турне, в рамках ожесточенной предвыборной борьбы, по Африке – родному континенту противника Блаттера. Что там понадобилось Шампаню, ответственному за внутреннюю коммуникацию в кампании Блаттера?