Читать книгу "История древней Испании - Юлий Циркин"

Рассказы Макробия и Юстина говорят о войнах между Тартессом и финикийцами, особенно гадитанами. Видимо, тартессийские цари не теряли надежды все же вытеснить финикийцев с территории непосредственно самих тартессиев, где те обосновались еще до возникновения Тартессийской державы.

Причины такой конфронтации весьма понятны. Тартессии и финикийцы выступали соперниками на путях атлантической торговли. Еще важнее было, по-видимому, стремление тартессийских владык не допустить финикийцев непосредственно к источникам металла, приносящего большие доходы, дабы не потерять свое значение посредников. Отсюда и попытки либо по возможности вовсе вытеснить пришельцев с юго-западного побережья державы, либо, по крайней мере, сдержать финикийскую экспансию в этом районе. Несколько другое положение сложилось на средиземноморском побережье. Там на территории других племен власть тартессийских царей была, может быть, не столь сильна, как в области самих тартессиев. К тому же долины рек, по которым можно было пересекать горы и достигать и плодородной долины Бетиса, и минеральных богатств его верховьев, были довольно узкими и могли легко контролироваться. Всему этому не противоречит наличие финикийцев вне их колоний. В Кастийоде Донья Бланка, как и в Онобе, они, видимо, ограничивались только частью города (как в Мемфисе). Те из них, кто поселился в сельской среде, оказались в тартессийском окружении, став, может быть, подданными тартессийского царя.

Конфронтация, временами доходящая до открытых войн, не исключала сотрудничества и взаимозависимости. VII в. до н. э. был временем и наивысшего развития финикийских колоний, и наиболее активного воздействия финикийцев на тартессиев.

Карфагeняне на Питиуссе

Диодор (V, 16, 23) сообщает, что карфагеняне через 160 лет после основания своего города создали колонию на острове Питиуссе. Если принять как наиболее вероятную дату основания Карфагена 823 г. до н. э.[336], то выведение колонии на Питиуссу надо отнести к 663 г. до н. э. Этой колонией был город Эбес. В последнее время ряд исследователей отрицает карфагенское происхождение Эбеса и настаивает на первоначальном обосновании на острове финикийцев из Южной Испании. Основным доводом является значительное количество керамики (преимущественно амфор, служивших тарой), происходящей в основном с испанского юга[337]. К этому прибавляется априорное рассуждение о неприсутствии Карфагена в этом районе до середины VI в. до н. э.[338] Эти доводы, однако, не представляются убедительными. Видимо, действительно, как полагают археологи, колонизация острова вначале носила чисто торговый характер, и в этом плане понятна относительно тесная связь с родственными колониями Южной Испании. Пока можно определить, что первым поселением на Питиуссе мог быть даже не Эбес, а Са Калета[339]. Впрочем, оба поселения могли существовать одновременно. А главное — нет никаких оснований опровергать Диодора, который ясно выразился αποικοι Καρχηδονιων[340]. Финикийцы, в том числе и обосновавшиеся в Южной Испании, явно и раньше посещали остров[341], но колония была создана именно карфагенянами.

Уже в начале VII в. до н. э. в Карфагене происходят важные изменения. По-видимому, расширяется территория города, изменяется карфагенская керамика, возрождаются старые ханаанейские традиции в погребальном обряде. Раскопки показывают большое количество греческой керамики, привозимой, видимо, непосредственно из Эгейского бассейна. Развиваются связи с этрусками и Египтом[342]. Карфаген в первой четверти VII в. до н. э. становится значительным торговым центром и, возможно, получает некоторое людское пополнение из метрополии. Но материковых владений у Карфагена в то время еще не было.

В этом контексте становится понятным выведение колонии на Питиуссу. На юге Пиренейского полуострова уже существовала сеть тирских поселений различного типа, входивших в Тирскую державу. Выступать против интересов своей метрополии и внедряться в эту сеть Карфаген в то время, вероятно, не мог и не желал. Поэтому он искал обходной путь к богатствам Испании. В момент колонизации сама Питиусса едва ли представляла интерес для карфагенян: если она и была населена, то ее жители, как и жители других Балеарских островов, стояли на относительно низкой стадии развития, их культура была прямым продолжением культуры предшествующего тысячелетия[343], и выгода карфагенян от контактов с ними представляется весьма сомнительной. Но Эбес, который, возможно, уже с VIII в. до н. э. являлся вехой на пути к Пиренейскому полуострову, мог быть хорошим плацдармом на подступе к испанским берегам в обход тирских колоний. Обладание Эбесом и вообще островом позволяло Карфагену занять ключевую позицию в этом районе. И археология показывает, что лежащее напротив испанское побережье действительно охватывается финикийской торговлей, там в VIII в. до н. э. возникло, как уже говорилось, финикийское поселение[344]. В какой степени в этой торговле участвовали сами карфагеняне, сказать трудно. Не исключено, что они во многом выступали как реэкспортеры испано-финикийской продукции. В VII в. до н. э. еще не было противостояния карфагенян и их соотечественников в Западном Средиземноморье. Расцвет поселения Ла Фонтета, созданного напротив Питиуссы, начинается в конце VII в.[345], т. е. после сравнительно недолгого прибывания карфагенян на этом острове. Наконец, не имеющему материковых владений Карфагену остров давал возможность вывести туда «излишнее» население.