Читать книгу "Си Цзиньпин. Новая эпоха - Юрий Тавровский"

Китайское партийное руководство беспокоит не только организационная расхлябанность, жажда обогащения и инертность части кадровых работников. За долгие годы по существу единоличного правления страной и отсутствия организованной оппозиции у коммунистов стала тускнеть вера в идеалы социализма, готовность идти на жертвы ради своих убеждений. Появилось немало двуличных деятелей, говорящих правильными идеологическими штампами, но в действительности являющихся поборниками совсем других идеологических течений. Впору ставить вопрос о политической благонадежности партийных кадров.

Воспитание патриотизма начинается с детства. Пионеры направляются в музей императора У-ди. Сиань

В документе «Некоторые нормы и принципы внутрипартийной политической жизни», например, подчеркивается требование, обращенное ко всем партийным организациям и членам партии, быть «лояльными и честными по отношению к КПК и ее Центральному комитету, выступать против двуличных группировок, двуличных людей, бороться с ложью и укрывательством». Кроме этого, «руководящим учреждениям и руководителям запрещается давать тайные указания, принуждать нижестоящих говорить неправду». Особое внимание обращено и на морально-нравственную сторону в поведении китайских руководителей всех уровней. В частности, указывается на необходимость «решительно пресекать действия, когда кадры обивают пороги ради получения должностей, занимаются их куплей-продажей, осуществляют подкуп избирателей на выборах» и т. д.

Опасность «выцветания красного цвета» хорошо осознается руководством компартии. Не случайно накануне VI пленума в Китае развернулась мощная идеологическая кампания, посвященная Великому походу.

Коммунисты зовут в поход

20 октября 1936 г. измученные двухлетними скитаниями по труднодоступным районам, бомбежками и атаками гоминьдановских войск, голодом и болезнями, отряды китайской Красной армии вошли в горный городок Яньань на северо-западе Китая. Прошли 10 тыс. км, преодолели 18 горных цепей и форсировали 24 крупные реки. Обозначили свой маршрут могилами тысяч замерзших, сорвавшихся в пропасти, умерших от голода и болезней. Окропили кровью места десятков сражений, сотен боев и тысяч столкновений с кадровыми частями Гоминьдана, с отрядами местных милитаристов. Этот массовый подвиг в Китае называется Великий поход (Чанчжэн), в дни своего 80-летнего юбилея он прославлялся как пример стойкости и веры в победу даже в самых трагических обстоятельствах.

В русском языке есть несколько названий, ставших символами Китая: Великая стена, Великий шелковый путь, Великий канал и, конечно, Великий поход (по-китайски – Длинная стена, Шелковый путь, Большой канал, Длинный поход). Пожалуй, из всех этих «великих» в нынешней России меньше всего знают о Великом походе. В советские времена о нем говорили чаще – уже на первом курсе Ленинградского университета в 1966 г. преподаватель истории рассказал нам о Великом походе китайской Красной армии, назвав его романтическим, фантастическим и героическим событием, достойным летописей. «Пройти 10 тыс. км по горам и болотам, целых два года ведя почти непрерывные бои с превосходящими силами противника, – это торжество человеческого духа, проявление массового героизма и непоколебимости веры в правоту своего дела», – говорил наш любимый профессор. Он сравнивал Великий поход с легендарным странствием на Восток войск Александра Македонского, с путешествием Колумба, с походами Ермака.

За полвека исследований Китая мне посчастливилось побывать в нескольких местах, связанных с Великим походом. Я пробирался по горным тропам и подземным ходам, осматривал превращенные в казармы и госпитали пещеры, изучал экспозиции в столичных и местных музеях, фотографировал обелиски и мемориалы на местах побед и поражений. Получив даже это неполное представление о труднейших условиях стратегического отступления, обеспечившего впоследствии стратегическую победу, я понял смысл китайской пословицы «проиграть сто сражений, но выиграть войну».

Думаю, что главное значение Великого похода состоит в том, что в тяжелейшие годы антияпонской войны удалось вывести из-под удара противника и сохранить тот сгусток политической воли к сопротивлению, который представляло собой руководство компартии, включая Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Пэн Дэхуая, Чжан Вэньтяня, Чжу Дэ и других китайских большевиков. Останься компартия на своей главной опорной базе в уютной юго-восточной провинции Цзянси, и войска Чан Кайши окончательно уничтожили бы довольно хилые красные силы. Да, Красная армия несла тяжелейшие потери: до тыловой опорной базы на стыке провинций Шэньси, Ганьсу и Нинся дошло лишь 4 тыс. из тех 86 тыс., что вышли в путь длиной в два года. Но именно эти считаные герои смогли создать в подготовленной для них товарищами по борьбе Лю Чжиданем, Гао Ганом и Си Чжунсюнем (отцом нынешнего председателя Си Цзиньпина) «пещерной лаборатории» Яньаня действующую модель будущей великой красной державы.

Во имя суверенитета и целостности Китая

Если бы основные силы и руководство компартии разделили участь «армии западного направления» под командованием конкурента Мао Цзэдуна по имени Чжан Готао, отколовшейся от основной колонны, решившей «идти своим путем» в западном направлении и по пути уничтоженной врагом, то история антияпонской войны, да и всей Второй мировой войны на Тихоокеанском театре сложилась бы иначе.

Скорее всего, без коммунистической альтернативы капитулянтские силы в Гоминьдане пошли бы на прекращение сопротивления, как это и сделал один из руководителей этой партии Ван Цзинвэй. На штыках японцев этот «китайский Власов» создал в 1940 г. в пределах нескольких оккупированных провинций марионеточную «Китайскую Республику» со столицей в Нанкине. «Нанкинское правительство», китайский вариант французского режима Виши и прочих коллаборационистских режимов, боролось с непокорившимися гоминьдановцами во главе с Чан Кайши и с коммунистами Мао Цзэдуна. Оно имело свою почти миллионную армию и в 1943 г. даже объявило войну США и Англии.

Участие во Второй мировой войне на стороне Японии и поражение вместе с ней стало бы для Китая еще одной трагедией исторического масштаба. Поднебесную вполне могла ждать участь Германии – раздел на зоны оккупации странами-победительницами, огромные репарации. Вместо этого ужасного сценария компартия написала совсем другой. Она навязала патриотической части руководства Гоминьдана Единый антияпонский фронт и подтолкнула Чан Кайши на верную сторону в мировой войне. Ценой колоссальных жертв и с помощью союзников Китай вышел из 14-летней антияпонской войны победителем, вернул себе достойное место великой державы на мировой арене и в ключевых международных организациях. Нынешние успехи Китая базируются на фундаменте суверенитета и территориальной целостности, обеспеченных статусом державы-победительницы, одного из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН.

Движение продолжается

Великий поход стал плавильной печью, в которой была отлита непреодолимая воля к победе, способность двигаться к стратегической цели через преграды и периоды временных неудач. Так закалялась сталь особой, китайской марки. Эта сталь оказалась нержавеющей. Выжившие в годы антияпонской и последовавшей гражданской войны, перенесшие незаслуженные репрессии в годы «культурной революции» большевики-ветераны возглавили движение к мирному возвышению Китая. Говоря современным языком, они создали «матрицу» патриотизма и веры в справедливость, самопожертвования и предприимчивости. Эта матрица была опробована ими в ходе нового Великого похода – под лозунгом «реформ и открытости», когда по лекалам «освобожденных районов» создавались «специальные экономические зоны», фрагмент за фрагментом складывался «социализм с китайской спецификой». Эту матрицу они смогли передать новым поколениям китайских коммунистов, которые в наши дни осуществляют смелый эксперимент синергии рыночной и плановой экономики.