Читать книгу "Лоханка - Сергей Калашников"

Вообще-то про разные вундерваффе, затоптатые злыми тупыми военными я много читал. Только же превозносители непризнанных гениев всегда казались мне людьми гуманитарно образованными, но в вопросах техники только слегка эрудированными, но вовсе не знатоками. Потому что любое устройство на войне должно быть, прежде всего, предсказуемым в руках пользователя, перевозимым на любой телеге и годным к хранению под любым навесом. И не стоит так уж набрасываться сходу на тех, кто принимает решения о том, что можно давать в руки солдату, а что нет… простите, расчувствовался маленько.

Так вот — в данном случае ротный миномёт запросто решает аналогичные задачи, а перенести его может даже один боец, причём, бегом. А уж устроен он не в пример проще и боеприпасы у него к транспортированию куда как устойчивей. Да вот беда стрелять из миномёта с подвижного объекта с короткой остановки никак не получится. А гранатомётным стволом водить из стороны в сторону можно, как душа пожелает. Подходит мне Таубинская машина.

* * *

Рассказал я о своём замысле микроскопического танка — у него-то башня еще не проектировалась, как, впрочем, и корпус. А если предполагаешь и рассчитываешь заранее, то многое можно предусмотреть. Тем более — сам Иосиф Виссарионович разрешил и даже обещал помочь.

— Слушай, Ваня. Зачем тебе Эрликон. Мы прорабатываем автоматическую пушку калибром двадцать три миллиметра. Давай её к тебе поставим, — предложил Таубин.

— Да можно и двадцать три, только мне авиационная или зенитная скорострельность не нужна, а то снесёт мой танк отдачей (помню я что вытворяют четырёхствольные зенитные установки — это же чистый ураган!). Давай я одиночными буду стрелять — это не больше, чем по три раза в секунду получится. Мне главное, чтобы заряжалось само.

— Так это значительно проще, — ответил Яков. — Мы даже образцы тебе поставим через несколько месяцев, как только завершим баллистические проверки. Они у нас, считай, уже есть в лабораторном исполнении для крепления на стенде. Однако пока не до конца автоматические, скорее самозарядные — но запирание затвора и система подачи снарядов работают надёжно.

Пошли мы смотреть это чудо. Ох, и бабахает оно — жуть. Посмотрел я на его «работу» и взяли меня сомнения. Сами посудите: двухсотграммовый снаряд вылетает со скоростью девятьсот метров в секунду. То есть импульс примерно такой, как от удара кувалдой. Естественно, уходит он в отдачу, то есть лупит по моему масепусенькому танчишке, причем как раз в башню. Да тут никакого неприятеля не надо — от собственной пальбы рухнет моя машина набок и только гусеницами будет перебирать.

— Нет, — говорит Таубин. — Погляди, какой у нас длинный ход ствола! На всю длину патрона. Считай, четверть метра. Так что твоя кувалда будет бить не прямо в башню, а через толстую подушку.

Присмотрелся я к конструкции, прикинул на бумажке, подсчитали мы усилие — терпимо получается.

Еще магазинное питание у этого агрегата забавное: девять обойм по девять патронов — всего восемьдесят одна штука. И весит сия сборка четверть центнера — не перезарядишь в бою по-быстрому. То есть — нужно следить за расходом боеприпасов. Это просто принимается к сведению — вряд ли тут что-нибудь сделаешь — не наступило пока торжество металлических патронных лент.

Поинтересовался я ещё одним механизмом, предохранителем. Очень уж он добротно сделан да тщательно прилажен.

— Это для синхронизации с работой самолётного двигателя, — объяснил Таубин. — Пушка-то авиационная. Можно стрелять и через плоскость вращения винта, но для того, чтобы не угодить в собственную лопасть. Пока она находится на пути снаряда, выстрел запрещается. Впрочем, могу для бранзулеток и проще сделать.

— Не надо, — ответил я, — пусть остаётся, как есть. Подходит мне этот вариант — незачем разрушать унификацию.

Вслед за этим я призадумался. Если ставить на танк и гранатомёт и пушку (а очень хочется) — это сразу два прицела. Плюс — стрелку нужен приличный обзор во все стороны — не крутить же такими большими стволами, чтобы просто осмотреться. К тому же самого наводчика хочется разместить лёжа, но лежачий человек требует башни диаметром с длину его тела потому, что должен вращаться вместе с ней. Всё это я и изложил, набросав свою мысль на бумажке. Дело в том, что взяв произвольного роста стрелка нужно иметь диаметр башни и ширину корпуса около двух метров, а это уже вовсе не крошечный танк, скрывающийся в складках местности. Если же наводчика не положить, а усадить — это сразу требует не меньше метра вертикального размера плюс, как минимум, клиренс, что, собственно, уже достигнуто на малых лоханках-бранзулетках. И вот тут у нас с Таубиным начал рождаться довольно хитрый оптический комплекс, совмещающий и перископ и прицел. Только при вращении объектива окуляр оставался на месте. Один недостаток всё портил — в зависимости от угла поворота по горизонтали изображение наклонялось и, при взгляде назад, оказывалось вовсе перевёрнутым. Остальные же вопросы, в том числе и связанные с вертикальным смещением поля зрения или линии прицеливания решались более-менее корректно, если не считать перекоса. Это я о подъёме стволов на большие углы возвышения.

Сразу признаюсь, даже без этой особенности получалось довольно сложная конструкция, занимающая немало места всё в той же башне. Оставалось только привыкнуть к меняющейся ориентации вертикали при осмотре горизонта. В своё время мне приходилось читать о том, что по своей адаптивности человеческий мозг весьма совершенное устройство, но понять, разумно ли на него полагаться в столь непростой ситуации можно только экспериментально. Дадут ли тренировки возможность вести прицельный огонь в направлениях, отличных от «прямо вперёд»?

Решил рискнуть — всё-таки в случае успеха боевую машину получится просто «размазать» по земле. И еще один момент гвоздём засел в сознании: а нельзя ли вообще обойтись одним-единственным членом экипажа? Дело в том, что автоматические коробки передач я знаю неплохо — не раз в них заглядывал. А решать вопрос управления поворотом машины не обязательно с помощью пары рычагов — можно и педалями рулить. И вообще, если употребить ноги для управления, а руки для наводки и стрельбы — получается офигительно круто.

Как же мне сейчас не хватает самых обычных телекамер, столь доступных в моём родном будущем!

* * *

Вопрос с переделкой старых гранат Дьяконова оказался камнем преткновения. Сами-то они ничего так — хорошо бахают. Тротил внутри, чугуниевый корпус, порождающий убойные осколки. Но к ним нужен другой взрыватель и собственный вышибной заряд — тот, что выталкивает снаряд из ствола и сообщает ему необходимую для полёта скорость. Потому, что винтовка в гранатомёт не входит. Эти проблемы Таубин, разумеется решил. Вопрос тут не технический, а чисто производственный. Кто-то должен делать разработанные им элементы, а потом вынимать из боеприпасов старые и вставлять туда новые. И это — полмиллиона раз. Хе-хе.

Вот и сел я конструировать роторно-конвейерную линию. Шучу. Просто ремонтникам часто приходится делать разные опрессовки, выколотки, зажимы и иные приспособы, решающие достаточно хитрые задачи там, где рукой не ухватишься, или сил не хватает в пальцах. Я на этом собаку съел. Поэтому занялся заменой человеческих рук на самых неудобных и рискованных операциях механическими щипцами, толкателями или… ковырялками назову — не для всех этих измышлений придуманы названия. А до понятия «манипулятор» они не дотягивают — слишком примитивны.