Читать книгу "Демографическая история Европы - Массимо Ливи Баччи"

Я столь подробно остановился на брачном возрасте, оставив в тени другой показатель (безбрачие), поскольку данные по нему не столь обильны. Однако там, где таковые имеются (например, для Испании 1787 г.), они подтверждают существование явной обратной связи: чем раньше население вступает в брак, тем меньше процент окончательного безбрачия, и наоборот, — с неизбежными, разумеется, отклонениями от нормы.

Вторая важная тема — развитие этих тенденций во времени. В основе интерпретации, предложенной Хаджналом и воспринятой, часто некритично, другими исследователями, лежит предположение, что система низкой брачности, сложившаяся в Западной Европе в начале Нового времени, явилась результатом длительного процесса, в ходе которого постепенно трансформировалась брачная система, базирующаяся на ранних браках, распространенная в Античности и в Средние века. Многие факторы якобы повлияли на эту перемену, среди них — повышение личной ответственности индивидуума, заданное Реформацией, и зарождение капитализма, а вместе с ним и «осмотрительного» отношения к демографическому приросту, превышающему имеющиеся в наличии ресурсы. Проследить эволюцию брачности во времени нелегко: только для отдельных стран, например для Англии и Франции (рис. 5.2), имеются таблицы брачности с достаточно репрезентативными данными; для других стран документация носит гораздо более фрагментарный характер. Тем не менее, за отдельными исключениями, по-видимому, подтверждается довольно нечеткая тенденция к увеличению возраста первого вступления в брак с XVI по XVIII в.

Самое разительное исключение представляет собой Англия, где этот возраст остается стабильным — около 25–26 лет — с начала XVII в. по 1720 г., а на протяжении XVIII в. снижается примерно на два года. В других странах складывается иная картина: во Франции отмечаются случаи явного увеличения брачного возраста в XVI–XVII вв. (с 19 до 22 лет в Ати и Бург-ан-Бресс), а исследование ИНЕД[24] зафиксировало его увеличение с 24,5 лет (в 1670–1689 гг.) до 26 лет и более в конце XVIII в. Лебрен задавался вопросом, был ли этот рост, повсеместно наблюдавшийся в первой половине XVII в., новым явлением или же возвратом к поведению, отмечаемому с конца XIII в. Ответ на этот вопрос до сих пор не дан.

Почти во всех исследованиях по Испании, сделанных по результатам переписи, проведенной Флоридабланкой в 1787 г., отмечается увеличение брачного возраста на один-два года в XVII–XVIII вв. Надежные данные по Фландрии и Германии относятся только к XVIII в. — они свидетельствуют о высоком брачном возрасте, достигнутом к тому моменту, но о предыдущих тенденциях известно мало. Для Италии имеется достаточно достоверная, хотя и неполная, информация. Небольшое число длинных рядов исторических данных не позволяет установить, было ли присоединение Центра и Севера к североевропейской модели позднего брака результатом долгой эволюции или оно отражало устоявшиеся стратегии поведения. Не счесть убедительных примеров увеличения брачного возраста в XVII и XVIII вв. — как, например, в деревнях Прато, где господствовала испольщина, — в ответ на ухудшение условий жизни. В некоторых южных областях, особенно в областях экстенсивного земледелия, например в Апулии, этот возраст был значительно ниже 20 лет и не изменялся с XVI по XVIII век.

Источник: Основано на: Breschi M., Rettaroli R., La nuzialità in Toscana. Secoli XIV–XIX, в Le Italie demografiche. Saggi di demografia storica, Udine, 1995.

На севере континента население Финляндии примет тип поведения, характерный для северной Европы, только во второй половине XVIII в., а низкий брачный возраст, отмечавшийся в Ирландии с начала XVII в., не претерпит изменений в последующие два столетия. Итак, с некоторыми оговорками можно утверждать, что во многих регионах Европы, отличающихся низкой брачностью, ситуация, сложившаяся в конце XVIII в., стала результатом движения, начавшегося в XVI в.

В позднее Средневековье, после чумного поветрия и последующего подъема, европейская система, как подметил уже Хаджнал, была совершенно иной. Из флорентийского кадастра 1427 г. Херлихи и Клапиш-Зубер вывели средний возраст вступления в брак: 17,6 лет для девушек (для мужчин он был лет на 10 больше), который возрос к 1480 г. до 20,8 лет. Девушки в Прато выходили замуж в 16,8 лет в 1372 г. и в 21,1 в 1470 г. В сельской местности происходила та же эволюция, с меньшей разницей в возрасте между супругами. Во Франции — в Тулузе, Периге, Туре сложилась аналогичная ситуация. Кристиана Клапиш-Зубер, ведущий специалист по этой теме, приходит к выводу, что «повсеместно в Европе девушки-подростки 14–18 лет выдаются замуж за мужчин на 6–10 лет старше». Свидетельства о ранних браках и редком целибате встречаются, согласно Расселу и Хаджналу, также и в Англии, в записях о Poll tax[25] 1377 г., но по этому вопросу разгорелись споры, не завершившиеся до сих пор. Однако можно утверждать, что пэры Англии, для которых выстроены длинные родословные, до 1680 г. в течение 350 лет вступали преимущественно в ранние браки (средний возраст для девушек был намного ниже 20 лет), а процент не вступивших в брак был мал. Система низкой брачности устанавливается только после 1680 г. Высокой брачностью характеризовалась и скандинавская система.

К началу демографического перехода на большей части Европы имела место система низкой брачности с поздним вступлением в брак и значительным процентом выключенных из брачных отношений. Эта часть включала в себя всю Европу к северу от Альп и Пиренеев до линии Санкт-Петербург — Триест, мысленно продолженной по Адриатическому морю. Атлантическое побережье Пиренейского полуострова и области Альп и Апеннин в Италии тоже принадлежали к системе низкой брачности, в то время как в типичных Средиземноморских областях картина была совершенно иной. Однако гипотеза о преобладании в позднем Средневековье высокой брачности кажется на данный момент вполне обоснованной. В промежуточные века различными темпами и способами, может быть, даже путем резкого скачка, произошел перелом. Даже через тридцать лет после выхода в свет работы Хаджнала сомнений все еще достаточно: можно было бы, например, предположить, что тип высокой брачности, преобладающий во второй половине XIV и в XV вв., стал неизбежной реакцией на потери, понесенные во время тяжелейшего кризиса, вызванного чумой, а также был обусловлен разрывом экономических связей, ранее ограничивавших доступ к браку. Нельзя не отметить и тот факт, что типы брачного поведения для женщин от позднего Средневековья до порога Новейшего времени сильно варьируются: возраст вступления в брак колеблется от 16–17 до 28 лет (эта вариативность подкрепляется соответствующей разницей в процентах окончательного безбрачия). Таким образом, в традиционных демографических системах вклад брачности в модулирование прироста был весьма значительным.

Рождаемость

Большая часть рождений происходила, как уже было отмечено, в браке. Данные достаточно однородны: в Англии (с 1600 по 1800 г.) доля незаконных рождений составляла от 2 до 4 %, в Швеции и в Финляндии — 3 %, а во Франции, Италии и Испании в XVIII в. — около 1 %. Это очень низкие значения, и их можно не принимать в расчет; лишь в некоторых регионах Центральной Европы значения выше. Следовательно, количество рождений, а значит, и рождаемость почти полностью зависели от брачной рождаемости и от числа замужних женщин (обусловленного брачностью: возрастом вступления в брак, процентом женщин, вступивших в брак, продолжительностью последнего).