Читать книгу "Цветы для бога любви - Барбара Картленд"

Поэтому Квинелла уже ожидала чего-то необыкновенного, но она не могла себе представить и половины тех чудес, что предстали ее взору.

Лакхнау славился лучшими розами во всей Индии, а также лучшими профессиональными танцовщицами.

Но первое, что увидела Квинелла, — это бесконечный лабиринт грязных лачужек и улицы, запруженные людьми всех сословий и оттенков кожи. Там можно было встретить даже диких зверей — например, тигров на цепи.

Были там дворцы, мечети и надгробия, всякие дешевые архитектурные фантазии и, конечно же, комплекс правительственных зданий, расположенных на вершине холма и окруженных широким кольцом деревьев, что выглядело очень по-английски. Старую резиденцию, выдержавшую ужасную осаду во время восстания сипаев, восстанавливать уже не стали.

Это было почти полностью разрушенное здание — без крыши, испещренное бесчисленными вмятинами от ядер и пуль. В нем тогда были убиты две тысячи укрывавшихся там женщин и детей европейского происхождения. На эти развалины никто не мог смотреть без содрогания, и их оставили как памятник британской доблести.

В жаркие июньские дни 1857 года почти пять тысяч человек находились в этом практически незащищенном лагере. Таким ожесточенным и непрерывным был огонь тяжелых пушек и бесчисленных мушкетов, стрелявших из соседних домов, что здание резиденции местами обвалилось.

Но те, кто выжил, выдержали еще восемьдесят семь дней жары, болезней, мух, лишений и вражеских атак, пока двадцать пятого, сентября их не освободил сэр Генри Хейвлок.

После мятежа главный комиссар поселился в доме в северо-восточной части города, известном как Хайат-Бакш-Котхи, или «Дом, дарующий жизнь».

Название звучало несколько иронически, так как изначально дом служил пороховым складом.

Британцам времен восстания сипаев этот дом был известен просто как «Бунгало-где-играют-в-карты».

Поскольку дом располагался в очень удобном месте, то он просто расширялся и перестраивался каждым последующим губернатором.

Тростниковые крыши были снесены, надстроены верхние этажи, добавлены веранды, и сейчас «Бунгало-где-играют-в-карты» превратилось в большой, удобный и красивый Дом правительства.

Новые кухни, бальный зал и порт-кошер (Крытые въездные ворота для кареты или коляски) сделали его очень внушительным, и Квинелла восхищалась большими величественными комнатами, стенами, украшенными белыми панелями, и мраморными полами.

Особый ее восторг вызвала каминная доска в восточном стиле, обнаруженная в одной из гостиных — она была сделана из камня, и на ней были высечены изображения хризантем, русалок и рыб.

Но прежде чем Квинелла успела обойти весь дом, ей и Рексу была устроена официальная церемония встречи и возведения его в должность в бальном зале. Главный судья и другие высокие лица города собрались в конце зала, а на галерее играл полковой оркестр.

Квинелла и Рекс вошли в зал под торжественные звуки фанфар, и Рекс сел в золотое кресло, заняв, таким образом, официально свой высокий государственный пост,

Когда церемония была окончена и с улицы донесся оглушительный гром салюта из семнадцати орудий, он и Квинелла под звуки марша «Звезда Индии» проследовали по красному ковру во главе всех собравшихся в соседнюю комнату, где их уже ждали закуски и шампанское.

Но больше всего Квинеллу поразили сады.

Она, конечно, предполагала, что в Лакхнау она увидит цветы, но не ожидала такого изобилия, такой потрясающей красоты и такого богатства форм и красок.

Когда она впервые попала на базар, у нее просто глаза разбежались от обилия товаров: разноцветные сари, золотая и серебряная парча, керамика, глиняные фигурки, причудливые кальяны… Все это так завораживало ее, что она приходила туда снова и снова.

Но для этого нужно было заставить себя оторваться от кустов благоухающих роз, от оранжево-красных цветов дерева асока, наполняющих воздух неповторимым ароматом, — эти яркие, даже несколько кричащие цветы использовались здесь для украшения храмов.

Газоны пропалывались и поливались целой армией садовников, а огромное количество разнообразных цветущих кустарников и деревьев приводило Квинеллу в полнейший восторг. Она могла часами смотреть на них, признаваясь себе в том, что никогда не сможет до конца насладиться их совершенной красотой.

А Рекс обнаружил в саду совсем другой цветок.

Европейские женщины всегда сажали в Индии привычные для Англии цветы, напоминающие им о доме: анютины глазки, астры, флоксы, настурции, бархатцы — но все они как-то неохотно росли в Индии.

Они всегда выглядели какими-то хилыми и болезненными, будто им тяжко было противостоять пышности и изобилию своих собратьев, для которых эта местность была родной.

Но англичанки упорно продолжали сажать их, и в садах Лакхнау часто можно было встретить маргаритки, астры и нарциссы, привезенные сюда леди Хайел, женой последнего губернатора, или леди Купер, ее предшественницей.

И неожиданно среди этих цветов Рекс обнаружил куст тигровых лилий.

Один Бог знает, как вообще могли оказаться здесь эти выходцы из Южной Америки, если в Англию-то они попали только в начале девятнадцатого столетия.

Но это были они: огненно-красные, дерзкие чужестранки — их оранжевые лепестки в черных крапинках живо напомнили Рексу о том, какие чувства он испытал, впервые увидев Квинеллу, и что может скрываться под холодной, снежной белизной ее сдержанности.

Обнаружив лилии, он долго стоял над ними в молчаливом раздумье.

Пробудится ли когда-нибудь в Квинелле то чувство, которое Китти Барнстэпл так точно назвала «огнем любви»?

Он видел, как ее ум стремится к вершинам знаний и как она инстинктивно пытается постичь глубочайшие истины, которые, он был в этом убежден, необходимы для совершенствования души.

Но в женщине, как в боге Кришне, Рекс прежде всего видел воплощение единства любви духовной, божественной и любви земной, человеческой.

Настанет ли тот счастливый миг, когда они с Квинеллой почувствуют наконец восторг любви — как люди и как боги?

Он боялся ответить себе на этот вопрос. Но, вернувшись домой, приказал срезать несколько тигровых лилий и поставить в вазе на столе в своем рабочем кабинете.

Квинелла вскоре поняла, что увидеться с Рексом в Лакхнау гораздо труднее, чем она предполагала.

Когда они плыли на корабле, они постоянно были вместе, когда они ехали в поезде, она всегда имела возможность поговорить с ним.

Но здесь, в Доме правительства, все время находились какие-то люди, которых нужно было принимать и развлекать. Постоянно в доме присутствовали многочисленные адъютанты, а слуг было так много, что Квинелла оставила попытку пересчитать их.

Когда они выезжали, их карету сопровождал кавалерийский эскадрон, и каждый раз в конце поездки устраивалась небольшая церемония, в которой они обязательно должны были принимать участие.