Читать книгу "Навуходоносор II - Даниель Арно"

От пределов земли Меч ты принес домой; Рукоять на мече Кости слоновой, Вся в оправе златой. Знать, вавилонянам Воин пришлый служил Доблестью эллинской[30].

Главным подвигом Антименида стала победа в Аскалоне над великаном,

Чей единый был дрот Мерою пять локтей.

Навуходоносор не просто брал невавилонян к себе на службу, гражданскую или военную. Царь изменил состав населения Вавилонии, расселяя среди него жителей империи. Впрочем, иностранцы были уже хорошо знакомы с местными жителями и легко приживались среди них. Уже много веков на юге страны обитали полукочевые племена; во времена Навуходоносора они стали почти совсем оседлыми; эти арабы и халдеи приняли активное участие в войне против ассирийской власти. Но с VI века в Вавилонии селились и вновь прибывшие чужеземцы. Очевидно, их было много, но мы лишь по именам можем признать их отдельных представителей. Впрочем, некоторые для удобства меняли и имена, так что на деле их было больше, чем представляется по документам.

В Вавилонии жили и компактные группы пришельцев; Навуходоносор не видел в их существовании ничего дурного. Эти люди сохраняли свой изначальный юридический статус и оставались свободными, если были таковыми до прибытия в Месопотамию. Разумеется, они сохраняли также свой язык, обычаи, письменность и религию. Так, арабы в Вавилонии по-прежнему пользовались алфавитом, принятым у них в стране — в Ятрибе и к югу от Теймы; то же можно сказать и о финикийцах. Однако, несомненно, всем им для сношения с внешним миром служил арамейский язык. Естественно, они заводили новые поселения рядом с вавилонскими деревнями. Там они вели тот же образ жизни, что и местные уроженцы, и те не проявляли к ним никакой враждебности. Не конфликтовали с пришельцами и образованные люди. Скажем, писцы ставили перед именами иностранных богов (например, египетских Амона, Гора, Исиды) значок, отмечающий бога в клинописи, как будто речь шла о их собственных божествах, то есть признавали их пусть чужими, но всё же богами.

Самыми заметными народностями Вавилонии при Навуходоносоре были четыре: евреи, арабы, египтяне и финикийцы. Среди их представителей были ремесленники, но большинство занималось земледелием. Государь соблаговолял выделять переселенцам самые «благодатные» области — по крайней мере так утверждает предание. Больше всего царь селил их вокруг Ниппура, где они восстановили поля, разоренные ассиро-вавилонской войной при жизни предыдущего поколения. Но мы встречаем их также и на севере Вавилонии, и в Уре, и в Уруке, причем основанные ими поселки получали названия на их родных языках.

Эти общины были официально признаны и имели самоуправление из «советов» или «старейшин». Выбираемый их членами представитель служил посредником между соотечественниками и вавилонской властью, защищая их интересы.

Таким образом, демографическую проблему удалось решить хотя бы отчасти. Но, кроме того, подданные империи должны были поставлять средства существования царю, дворцу и всем коренным и новым жителям Нижнего Двуречья.

Собственные доходы государства были не очень велики. Прежде всего царские вотчины составляли довольно небольшую долю сельскохозяйственных угодий и не пользовались никакими привилегиями: у них был тот же статус, что у земель храмовых или частных. Царь сдавал их в аренду и в этом смысле вел себя так же, как любое частное лицо; он торговал и давал деньги в рост, не освобождая себя от соблюдения общих правил. При дворе жил начальник царских купцов; судя по имени (Ганун), он был финикийцем. Несомненно, Навуходоносор пользовался его услугами, чтобы вести торговлю на средиземноморском побережье; тем самым он вступал в конкуренцию с частными дельцами.

С вавилонян царь получал налог — «десятину». Несмотря на ясность происхождения названия, налог, возможно, не исчислялся именно этим процентом с дохода. Он взимался с продуктов земледелия и скотоводства, но не касался финансовых сделок. Им облагались физические лица и храмы. Пошлины — таможенные, мостовые и ввозные (на водных путях) — также поступали к царю если не прямо, то косвенно. На самом деле мы не знаем о вавилонской налоговой системе почти ничего; есть лишь сведения, как определялся размер налога: незадолго до жатвы зерновых или сбора фиников по селам ездила комиссия из представителей заинтересованных сторон и оценивала будущие поступления. Это было удобно и сборщикам, и плательщикам; так же определялись отношения между частными собственниками (в том числе храмовым начальством) и работниками. Но вдобавок вавилонский государь имел право использовать рабочее время своих подданных: то была трудовая повинность. Существовали также некоторые особые обязательства перед ним: так, «Дом неба»[31] в Уруке, наряду с другими поставщиками, отправлял снедь к царскому столу; происхождение этой обязанности неизвестно. Царь, со своей стороны, платил десятину храмам и был их неутомимым благодетелем. Для кого в конечном счете это было более прибыльно — для государства или жрецов? Из документов создается впечатление, что выгоды от таких взаимных обязательств получали именно религиозные служители; но мы не располагаем сводными статистическими данными, чтобы утверждать это однозначно.

Большую долю средств доставляла вавилонской власти империя. В «западных землях», над которыми Навуходоносор осуществлял политическое господство, он видел только источник доходов. Он получал их, не давая взамен ничего. Впрочем, одно доброе дело для них он всё же делал: при жизни двух поколений центральная вавилонская власть обеспечивала безопасность на дорогах; таким образом она способствовала становлению обширного рынка от Загроса и Сузианы до Средиземного моря с востока на запад и от Тавра до Аравийской пустыни и острова Бахрейн с севера на юг.

Следует четко различать военную добычу и дань. Та и другая собирались в одном месте. Но первая символически отмечала одержанную победу и, кроме того, безотлагательно возмещала расходы, понесенные во время кампании. Надо сказать, что взимание добычи с побежденного было принято повсеместно. Вавилоняне отправили в свою столицу из Иудеи сокровища храма Яхве и дворца Иехонии. Разграблению подвергся Аскалон, как и Кедар в Аравии. Нет сомнения (хотя источники ничего не говорят об этом), что победители подобрали египетское оружие, брошенное на Хаматской равнине в 604 году. Забирать можно было всё.

Когда царь Вавилонский со свитой и армией путешествовал по землям империи, все участники вояжа питались за счет местных жителей, благодаря чему разъезды обходились намного дешевле; таким образом, несколько месяцев в году империя кормила его. Это условие соблюдалось, когда Навуходоносор вступил в Тир; те же порядки действовали во время войн, которые он вел до самой египетской границы.

Военная добыча по природе своей была экстраординарной. А вот на дань в качестве источника пополнения казны Навуходоносор мог рассчитывать: это по определению был регулярный доход. Ее должны были платить все цари территорий, входивших в империю. Ежегодно отправляя дань в Вавилон, они, во-первых, исполняли свои финансовые обязательства, во-вторых, публично свидетельствовали верность Навуходоносору. В своей последней надписи вавилонский владыка объявляет о желании взять «дань тяжкую от царей вселенной, правящих над всеми племенами». И в самом деле государь — по крайней мере в начале своего царствования — лично взимал дань по империи, получая вместе с ней и знаки почтения от данников; так было в Сирии в первый год его правления. Вавилонская власть строго требовала регулярной уплаты, означавшей, что дела на присоединенных территориях в порядке. При недоимке виновный оставался должен всю сумму дани целиком.