Читать книгу "Книга как лекарство. Скорая литературная помощь от А до Я - Элла Берту"

Под покровом небес

Мигель Сервантес Сааведра

Дон Кихот

Вам удалось выползти из постели (см. Утренняя лень), но двигаетесь вы с грацией беременной бегемотихи. Руки и ноги вас не слушаются, в голове туман. Мы называем подобное состояние летаргией. Чтобы выбраться из него, нужна энергия, а как раз ее-то и нет.

Предлагаемый нами курс тонизирующего лечения состоит из двух этапов. На первом вы погрузитесь в настоящее сонное царство, в атмосферу застоя. Именно ее воссоздает роман Пола Боулза «Под покровом небес» – тонкое, печальное, напряженное повествование, овеянное духом обреченности. Порт, его жена Кит и их друг Таннер (он «необыкновенно хорош собой») – американцы, путешествующие по североафриканской пустыне. Это удивительно тусклая и унылая компания. Они почти не разговаривают друг с другом, избегают местных жителей, как будто от кого-то прячутся. Троица живет с постоянным ощущением некой смутной угрозы. Невидимые руки швыряют в них камни, крадут из карманов деньги… Но трио продолжает свой бесцельный путь. В спины им дует зловещий ветер, над головой сияет «яркое, раскаленное небо».

Кит – самая нервная, самая неуравновешенная из всей троицы. Бывают дни, когда ее переполняет предчувствие грозящей беды. Красавчик Таннер со своим «оскорбительно бодрым» голосом наводит на нее тоску. Порт вечно угрюм. «Никому из нас не удалось найти свое место в жизни», – говорит он жене и попадает в самую точку. Существование каждого из них подобно чашке Петри, в которой размножаются бактерии летаргии – микробы вялости, неуверенности и отчужденности. Хорошенько посмотрите на себя и задайтесь вопросом: может, и в вашей жизни есть эти чашки Петри?

Перевернув последнюю страницу романа Боулза, приступайте ко второму этапу лечения. Предупреждаем: его эффект будет сравним с воздействием электрошока. В герое Сервантеса, взбалмошном и обаятельном Дон Кихоте, воспитанном на рыцарских романах, которые он читает ночи напролет, есть все, чего лишены персонажи Боулза. Вообразив себя странствующим рыцарем, он встает до рассвета, облачается в дедовские доспехи и отправляется на поиски приключений, чтобы вызволить из беды даму сердца и сразить копьем негодяя. Разве здесь может найтись место летаргии? Ни в коем случае! Неприкаянные американцы Боулза в загадочной красоте пустыни видят лишь тоскливое и потенциально опасное однообразие, а Дон Кихот обращает придорожные таверны в замки с серебряными шпилями и ветряные мельницы – в армию великанов. Энергия и жизнелюбие бьют из него ключом.

Читайте внимательно этот вышедший из-под пера великого Сервантеса роман, стилистически отточенный, держащий в напряжении, зовущий к борьбе, воспевающий любовь и энтузиазм. Это самый бодрящий из разрешенных законом тоников, какой способна предложить литература.

Также см. Апатия; Утренняя лень.

Либидо (снижение либидо)

Марио Варгас Льоса

Похвальное слово мачехе

Если ваша сексуальная энергия пошла на спад, обратитесь за помощью к творчеству перуанского писателя Марио Варгаса Льосы. Его роман «Похвальное слово мачехе» – это своего рода элегантное эротическое каприччио. Каждый вечер после обстоятельных и неторопливых омовений дон Ригоберто заключает в объятия жену донью Лукрецию и шепчет ей на ухо: «Что же ты не спросишь, кто я?» Донья Лукреция знает эту игру. «Кто? Кто ты, любовь моя?» – вопрошает она. И дон Ригоберто – сластолюбец, поклонник искусства, вдовец, не верящий своему счастью (тому, что снова обрел любовь и нашел мачеху сыну-подростку Альфонсо), – начинает говорить от лица персонажа какого-нибудь знаменитого полотна.

Ничто на свете не заводит его сильнее. Вместе с доньей Лукрецией они перевоплощаются в героев картин. В одну ночь дон Ригоберто – царь Лидии с полотна голландского художника XVII века Якоба Йорданса, горделиво восхваляющий достоинства пышных ягодиц своей жены. В следующую его возбуждает и приятно щекочет ему нервы «Купание Дианы» Франсуа Буше. Представляя Лукрецию богиней охоты, он видит в воображении, как нимфа умащивает тело Дианы медом. Взаимное влечение супругов может распалить даже истерзанная и неприглядная «Голова 1» Фрэнсиса Бэкона.

Возможно, в своих любовных играх они порой заходят слишком далеко. Когда муж ублажает донью Лукрецию, принявшую облик Тициановой Венеры, и нашептывает ей, как Амур щекочет богиню крылышками, кувыркаясь «по атласному рельефу» ее тела, от возбуждения в ней просыпаются непристойные мысли о пасынке – «златокудром ангелочке» Альфонсо. Мальчик, кстати, не против…

В принципе, ничего дурного в том, чтобы использовать литературу и искусство для оживления обстановки на супружеском ложе, нет. К вашим услугам – вся сокровищница мировой художественной эротики. Читайте и наслаждайтесь!

Также см. Секс (дефицит секса).

Личностный кризис

Макс Фриш

Штиллер

Франц Кафка

Превращение

Кто ты, читатель? Родитель, дипломированный специалист, студент, ребенок? Всегда ли ты ощущаешь себя собой или у тебя два «я» – одно ты показываешь близким, второе – всем остальным? Или тебе кажется, что твоего настоящего «я» вообще никто никогда не видел?

В художественной литературе немало персонажей, переживающих личностный (экзистенциальный) кризис, причиной которого может стать потеря памяти, психический срыв или вообще что-то непонятное. Протагонист романа «Штиллер», принадлежащего перу швейцарского писателя Макса Фриша, настойчиво отрицает, что он и есть пропавший скульптор Анатоль Штиллер. Действительно, по паспорту он – Джеймс (или Джим) Уайт. Но друзья, знакомые и даже жена опознают его как Штиллера – парадоксальная ситуация, озадачивающая читателя в той же мере, что и самого Уайта (или Штиллера?). По мере того как картина проясняется, мы все больше убеждаемся в хрупкости взаимоотношений между нашей личностью и маской, которую мы носим. Да, мы не слишком любим выворачивать наизнанку свою душу, но при малейшей угрозе утраты идентичности должны безоговорочно доверять всем, кто готов нам помочь. В том числе и себе.

Герою рассказа Франца Кафки «Превращение» не повезло еще больше. «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, Грегор Замза обнаружил, что он у себя в постели превратился в страшное насекомое»[9]. Несчастный коммивояжер отвратителен не только себе, но и родным; он пытается жить как прежде, но это ему все труднее и труднее. Прием пищи – настоящее испытание, общение невозможно, соблюдение правил гигиены – тем более. И Грегор постепенно погружается в бессмысленное, но покойное созерцательное состояние, пока в конце концов не умирает с голоду.

Даже утратив представление о собственной личности, утешайтесь тем, что вы остаетесь человеком. Любуйтесь пальцами на ногах и на руках, любуйтесь формой своего носа. Радуйтесь, что ноги вас носят, а руки держат нож и вилку. Прочитайте вслух последний абзац шедевра Кафки. Благодарите Бога, что ваш голос не похож на жуткое шипение насекомого. Вы – человек, а как вас зовут – Штиллер или Уайт, – в конце концов, не так уж важно.