Читать книгу "Черная Весна - Андрей Васильев"

Что до Гарольда… Он умрет. Просто потому, что никто не знает, где он есть. Доконает его рана. К тому же, есть у меня серьезное подозрение, что там не только в ней дело. Вся эта чернота… Сдается мне, что клинок того убийцы был ядом смазан, медленного действия. Я ведь еще тогда, в роще, рану обработал, почистил, как смог. Ворон намертво вбил нам в головы тот факт, что нет ничего хуже грязной раны. С чистой, может, и выживет человек, даже если его не лечить, а вот с грязью точно ему конец.

Нет, тут дело в другом. Тут явно расчет присутствует – если даже убийца того, кого ему заказали, не прикончит сразу по какой-то причине, то это за него сделает яд. И ведь он оправдался в каком-то смысле, этот расчет. Кстати – я как ни пытался, яд этот распознать не смог.

Но лучше пусть он умрет так, чем глядя на тюремщиков или, того хуже, злорадную рожу дядюшки. Думаю, такое решение и сам Монброн одобрил бы.

Вот только кроме как в «Крылышко и ножку» идти мне было некуда. Где сейчас Рози, мне неизвестно, а больше я в этом городе никого не знаю.

На улицах Форессы народу было немало – все старались сделать свои дела до наступления дневной жары. И, что приятно, по ним сновало немало народа, одетого приблизительно так же, как я. То есть – слуг. Кто-то тащил корзины с провизией с рынка, кто-то просто деловито вышагивал с таким видом, что было ясно – человек хозяйское поручение выполняет.

– Дружище, – остановил одного из коллег по цеху я. – Не подскажешь, где тут гостиница «Крылышко и ножка», а? Хозяин послал меня туда, а я и не знаю, где она находится.

– Хм, – почесал затылок молоденький круглолицый паренек. – Знакомое название. Вроде бы она недалеко от Главной площади, я как-то со своим господином мимо нее проезжал. Ты до площади дойди, а там спросишь у кого-нибудь.

– Спасибо, – поблагодарил я собеседника опечаленно. – Пойду.

Про Главную площадь он мог бы мне и не говорить, я и сам помнил, что гостиница эта недалеко от нее. Вопрос, как до площади добраться? Нет, найти я ее найду, вот только сколько времени это займет. Но не задавать же ему такой вопрос, это уже вызовет подозрение. Слуга может не знать местонахождение сомнительных гостиниц, но не главных достопримечательностей города.

Рассудив, что все дороги ведут в центр, то есть к этой площади, и что главное никуда не сворачивать, я зашагал по улице, приняв вид гордый и независимый.

В таких ситуациях, как у меня, главное что? Не показывать своего страха. Если ты прячешь глаза, жмешься к стенам, стараешься скрыться от чужих взглядов, то раньше или позже это будет замечено городской стражей. У них на подобные вещи нюх, это уж я наверняка знаю.

Мой мастер-наставник всегда мне говорил: «Запомни, вор должен прятаться только тогда, когда объявление о его поимке висит на всех столбах. Это значит, что ты где-то грязно сработал, и есть видоки, которые тебя опознают. А до того ходи везде смело, пусть все знают, что тебе нечего скрывать. Да, ты оборванец. Но ведь это не значит, что ты вор? Вот пусть все так и думают».

Город оказался велик, велик. Даже не понимаю, как мы тогда на фургоне так быстро выскочили за его пределы. Добрых полчаса я мерил ногами его мостовые, переходя с узких улочек на все более широкие, пока, наконец, не добрался до Главной площади.

Хоть я и видел ее мельком, но сразу узнал. Фонтаны, роскошные высокие здания вокруг нее, в которых, надо полагать, находятся присутственные места, вроде суда и магистрата. Ну или как тут у них магистрат называется? Неважно. А вон то здание – это точно банк. Уж его-то я ни с чем не спутаю! У нас почти такой же был, с важными дядьками в ливреях у входа, которые двери открывают. И стражей, прогуливающейся неподалеку, на всякий случай. Случаи, как известно, они бывают разные.

Но банк мне нынче не нужен. Мне нужна гостиница, которая, если я не ошибаюсь, находится где-то вон там, в одном из переулков, ведущих к Черному городу. Правда, не помню, в каком точно, но это не беда, выясним.

Так оно и вышло. Через десять минут я стоял и глазел на здание, украшенное жестяной вывеской с завлекательной для усталого путника картинкой. На ней с немалым мастерством была изображена тарелка с жареной курицей и красовалась витиеватая надпись: «Крылышко и ножка. Открыто всегда».

Врать не буду – меня слегка потряхивало. Неизвестность – она всегда пугает, а за дверью этого дома меня могло ждать все что угодно.

Нацепив на лицо улыбку, я дернул на себя дверь, над головой звякнул колокольчик, сообщая обслуге, что в гостиницу пожаловал клиент.

– Что угодно? – подскочил ко мне, только я переступил порог, миловидный юноша в потертой, но, тем не менее, чистенькой лиловой ливрее. – Если наниматься в работники к кому пришел, так у нас такое не принято.

– А? – недоуменно уставился на него я, а после сообразил. Как видно, здесь в норме вещей хождение безработных слуг по гостиницам в поисках нового господина. – Нет, я не наниматься. Я уже служу. Ты мне другое скажи, приятель. Не остановился ли у вас такой господин Фальк, причем с супругой? Мой хозяин с ним некогда был знаком, прознал про то, что он приехал в город, и хотел пригласить на дружескую попойку.

Произнося эти слова, я сделал сначала несколько шагов вперед, а после вбок, уходя с прохода, и прислонился к стенке. Знаю я эти штучки, как шагнут за мной следом крепкие ребята, как заломят руки за спину – и все. Теперь такой номер не пройдет.

– Фальк, Фальк, – юноша задумчиво потер подбородок. – Это надо подумать. Гостей-то у нас ого-го сколько, всех не упомнишь.

– Так ты вспомни, – я залез в карман и украдкой протянул ему серебряную монету. – Не возвращаться же мне к хозяину ни с чем? Он у меня с норовом, не любит, когда его приказания не выполняют.

– И не говори, – понимающе кивнул гостиничный слуга. – Все им не так, все им не эдак. У меня хозяйка, тоже, знаешь, не мед.

– Так что с этим Фальком? – поторопил его я. – Вспомнил?

– Не совсем, – лукаво прищурился слуга. – Вот если бы…

– Не-а, – покачал головой я. – Серебряка для памяти за глаза. Имей совесть.

– Каждый день по пять раз, – хладнокровно парировал мой довод он. – Имею, в смысле. А то и по десять.

Я ничего на это ему не сказал, но и за денежкой не полез. Перебьется.

– Ладно, – поняв, что ничего ему от меня не добиться, смирился мой собеседник. – Вообще-то мы о постояльцах ничего рассказывать не должны, хозяйка этого не любит, но тебе, по дружбе, скажу. Съехал твой Фальк на пару с супругой. Еще на той неделе съехал. И хвала богам.

– Почему? – ошарашенно спросил я.

– Да потому, что постоялец был не ахти, – понизив голос, объяснил мне слуга. – Жрать здоров, а на чай от него медяка не дождешься. И еще постоянно недоволен всем был – то мясо не дожарено, то окорок слишком жирный, то вино разбавлено. Побить меня грозился. И ведь побил бы, дай волю.

Вообще-то я имел в виду совершенно другое. Я не понимал, почему Карл вообще отсюда съехал. Нет, сразу несколько вариантов ответа промелькнули у меня в голове, но какой из них был верный, я не знал.