Читать книгу "Бутырка. Тюремная тетрадь - Ольга Романова"

Не так давно я побывал на свидании с женой. На сборке встретил одного своего знакомого, бизнесмена О., который успел посидеть на нескольких московских централах. Условия везде самые разные — единых правил и порядков не существует, как будто это тюрьмы разных государств и разных культур. Так, в одной из тюрем передать пакет с продуктами (почему-то запрещенными — причем список запретов отличается от бутырских) стоит 2000 руб., телефон — 3000, хороший алкоголь в стекле — от 3000 до 5000 руб. В камере, где сидел мой знакомый, была электроплитка, попавшая туда, естественно, неофициально, так что ребята имели возможность ежедневно готовить себе горячие блюда из продуктов, которые получали от родственников.

В Бутырке с продуктами питания и другими вещами все сложнее и гораздо дороже. Есть, фактически, один постоянный источник получения неофициальных передач — православный храм. Но здесь уже получить всего два пакета с продуктами и бытовыми вещами в месяц стоит 50 000 руб. Можно еще договариваться с баландерами (хозобслуга из осужденных, которые развозят баланду), чтобы они приносили какие-то блюда из офицерской столовой (естественно, не бесплатно), но качество еды оставляет желать лучшего. Обязательно стоит договориться о получении диеты (это порядка 500 руб. в месяц, или эквивалент в сигаретах), и можно получать творог, яйца, молоко и масло. Непонятно только, почему за эти продукты надо платить, они должны обязательно включаться в рацион питания, а больным людям, которых в тюрьме много, диета должна выдаваться в усиленном режиме. Но на практике проще заплатить.

На примере Бутырской тюрьмы можно увидеть, что покупают за деньги находящиеся здесь бизнесмены и чиновники. Вообще в любой тюрьме самое важное — это нормальное питание и бытовые условия. Поэтому в первую очередь в тюрьму заносятся продукты. Через официальную передачу нельзя получить, к примеру, мюсли, рыбу, варенье, любое печенье с начинкой и многое другое. Алкоголем народ не злоупотребляет, в основном стараясь получить его к своему дню рождения. Моя жена передавала мне по налаженному каналу котлеты, приготовленный рис и другие вполне безобидные продукты, которые непонятно почему запрещены официально.

Второе, что очень важно, это бытовые предметы, которые тоже официально передавать нельзя — несмотря на наличие соответствующих разрешений или отсутствие запретов в соответствующих законах и подзаконных актах: постельное белье, одеяла, машинки для стрижки волос, клеенки на стол, ершики для туалета и многое, многое другое. Практически все нужное и ценное, что есть в камере, — пожалуй, за исключением тазов — зашло сюда с воли неофициально. Парадокс: передавать нельзя, а иметь можно.

В-третьих, телефонная связь. Многие бизнесмены, с кем я общался, имеют на руках разрешения судов на право общения со своими семьями. Надо понимать, что из тюрьмы вообще сложно решать какие-то серьезные вопросы, поэтому для многих важна связь с семьей, с детьми. Несмотря на разрешения, руководство тюрьмы заявляет об отсутствии технической возможности связи, что, конечно, звучит смешно. Городские телефоны в Бутырке работают исправно, я проверял лично. Во время свиданий (а разговоры идут по двум телефонным трубкам) все прослушивается, стало быть, соответствующая аппаратура в тюрьме есть.

Уверен, что сложности, которые возникают у арестантов при реализации их прав, вытекают из желания отдельных людей в погонах сделать из государственного учреждения свою собственную лавочку. Не зря же начальника тюрьмы называют «хозяин». Если бы все было по закону, на чем же тогда можно было заработать? А так — помогаешь, к примеру, занести безобидные котлеты или одеяло — это же не наркотики — и ты уже в плюсе.

Бизнесмены, сидящие в Бутырке, стараются в основном попасть на Большой Спец, где проще наладить нормальные бытовые условия: душ, горячую воду. Небольшой размер камеры позволяет, предварительно договорившись со «своим оперативником», который занимается переводом из камеры в камеру, самому подобрать себе приятных сокамерников. Однако есть и такие бизнесмены, их меньшинство, которые предпочитают сидеть в общих камерах. Плюс в этом один: наличие постоянной телефонной связи. Спрятать телефон в большой камере значительно проще, чем в четырехместной. Минусов гораздо больше: в общей камере почти все курят, и, соответственно, в таком помещении заниматься спортом не будет возможности — совсем нет воздуха. В общей камере с ее неоднородным составом нет возможности пользоваться горячей водой. У одного моего знакомого, Д., который договорился включить воду в общей камере, она продержалась менее недели — сдал кто-то из своих. Общую камеру невозможно поддерживать в чистоте, в отличие от камеры небольшой. Большинству людей в общих камерах неинтересны ни книги, ни газеты, поэтому приходится много общаться — почитать все равно не дадут. Я лично в общей камере узнал для себя много нового: начиная от разных способов угона автомобилей и заканчивая видами и принципами действия современных взрывных устройств. Не скажу, что мне было интересно беседовать об этом, но из общей камеры никуда не выйдешь; если рядом с тобой общаются люди, ты автоматически становишься участником общей беседы.

Надо только иметь в виду, что, создавая себе приемлемые бытовые условия и начиная за это платить, можно вызвать у людей в погонах желание получать с тебя все больше и больше, и таких эпизодов я знаю немало. Приемлемых варианта поведения два: во-первых, если принимаешь решение платить, надо подобрать компанию людей, готовых быть в доле. У каждого свои контакты, своя информация. Развести несколько человек гораздо сложнее, чем одного. Ну, и потом, согласованные действия в тюрьме — это сила. Проверено. Во-вторых, не платить совсем, — никому, ни копейки — но при этом нужно быть готовым к разным сюрпризам.

Подробнее — см. Приложение 1

18.05.09

Две недели пролетели довольно быстро. В праздники в тюрьме всегда меньше начальства и проверяющих, так что я получил утреннюю порцию творога и молока, спасибо ребятам-баландерам. Вчера мой сокамерник уехал на этап и я, к своему удивлению, остался в камере один. Много раз слышал ото всех встреченных здесь мною официальных лиц, что одного арестанта в камере оставлять не могут, одного гулять не выводят и т. д. Но, тем не менее, я пока один. После почти года вынужденного нахождения в коллективе одиночество воспринимается как подарок, возможность больше почитать и что-то обдумать. Посмотрим, что будет дальше.

Сегодня утром в тюремном храме проходила большая пасхальная служба. Дело в том, что священник приезжает в тюремный храм в свободное от основной работы время, так что церковные праздники и служба совпадают далеко не всегда. Нас было в храме человек 25, что много. Правда, в основном все были из ОКИ, и только двое из общих камер — мой знакомый бизнесмен А. и его сокамерник. Служба закончилась крестным ходом под звон колоколов. Ребята, сидящие в общих камерах, окна которых выходят во внутренний двор тюрьмы, где стоит храм, прильнули к окнам. В Бутырке попасть в храм очень сложно. Нужно настойчиво писать не один месяц во все инстанции — или заплатить. Правда, для меня сегодня сделали приятное исключение — бонус.

25.05.09

В четырехместной камере одному удалось посидеть недолго, всего 5 дней. В конце прошлой недели меня перевели в соседнюю камеру. Так что составить полное представление, что такое одиночка, я за это время не смог.