Читать книгу "Охота на Джека-потрошителя - Керри Манискалко"

Быстро пройдя по коридору, я остановилась, прислушиваясь к голосам, доносящимся из фигурных металлических вентиляционных отверстий в полу. Возле отцовского кабинета я остановилась, услышав стук у входной двери. Черт. Я тихонько прокралась назад по коридору и проскользнула в хорошо освещенную гостиную, пока слуга впускал посетителя.

Меньше всего мне было нужно, чтобы меня поймали роющейся в вещах отца, но я внезапно вспомнила кое-что из сказанного Торнли, и у меня голова пошла кругом от новых вопросов.

Томас продолжал корпеть над своими заметками. Я почти не обращала на него внимания, стараясь услышать, кто к нам пришел в такое время. Шаги приближались, и я сделала вид, что погружена в чтение. Слуга вошел в комнату и ждал, когда я обращу на него внимание. Я посмотрела на него невинными, широко раскрытыми глазами.

– Да, Кейн?

– Вас хочет видеть некий мистер Альбертс, мисс Одри Роуз. Говорит, что работает у вашего дяди и принес срочное известие. Он просит прощения за столь поздний час. Отослать его прочь?

Я покачала головой.

– Не в привычках дяди посылать кого-то, если дело не важное, – особенно если отец перехватил какие-то письма, которые хочет держать в тайне.

Должно быть, что-то случилось. Возможно, он обнаружил связь между преступлениями и не мог ждать до утра или, может быть, он узнал личность убийцы.

Меня охватило приятное предчувствие, вытеснив все остальные чувства.

– Впустите его немедленно, пожалуйста.

Лакей исчез, потом снова появился вместе со слугой дяди. Этот человек сжимал в руках потрепанную шляпу-котелок, нервно перебирая ее поля по кругу. У него был такой вид, словно он только что столкнулся с чем-то ужасным.

Мое сердце превратилось в кусок свинца и глухо стучало в груди. Возможно, он просто боялся встретить моего отца. Дядя, конечно, в последние годы громко говорил о своем жестоком брате, злосчастном лорде Эдмунде Уодсворте, который прячет свою темную личность под помпезным титулом. Хотелось надеяться, что только это было причиной его тревоги.

– У вас послание от моего дяди?

Он кивнул, бросая при этом взгляды в сторону Томаса. Он все больше смущался.

– Да, мисс Уодсворт. Боюсь, это… это нечто ужасное.

Слуга дяди теребил свою шляпу так, что я была уверена: сейчас он разорвет ее пополам.

– Говорите свободно, мистер Альбертс, – сказала я. – Какие у вас новости о моем дяде?

Он с трудом сглотнул – его кадык подпрыгнул на горле.

– Его арестовали, мисс. Скотленд-Ярд увез его в тюремной карете и все такое. Нам сказали, что это он виновен в тех убийствах в Уайтчепеле. Сказали, что он сошел с ума, – он помолчал, собираясь с духом, чтобы выложить остальные новости. – Появилась свидетельница, которая его опознала. Она говорит, что видела, как он подкрадывался, готовясь к убийству. Суперинтендант сказал, они забирают всех подозрительных из-за того, что… из-за того, как ужасно их… этих леди… порезали.

Заметки, которые начал набрасывать Томас, выскользнули из его пальцев, страницы упали на пол, трепеща, словно пепел сгоревших бумаг.

– Что это еще за ерунда?

Альбертс покачал головой, опустив глаза в пол; дрожь пробежала по всему его телу.

– Они сейчас перерывают всё в его лаборатории. Ищут больше доказательств, чтобы держать его взаперти. Говорят, что его признают виновным и казнят, это лишь вопрос времени. Они говорят, что он… что это он – Кожаный фартук.

– Кейн, принесите, пожалуйста, мое пальто. – Я взглянула на Томаса, которого мой взгляд застал врасплох: его рот был широко раскрыт, а глаза моргали от изумления. Нам необходимо попасть в дядину лабораторию сейчас, пока они не погубили его жизнь и все его научные исследования. – Альбертс, спасибо, что вы сообщили нам об этом…

– К черту вежливость, Уодсворт! – заорал Томас, быстро выбегая из комнаты в прихожую. – Поспешим, пока в лаборатории еще есть что спасать. Вы, – он ткнул пальцем во второго слугу в прихожей, – приготовьте нам экипаж, и поживее, будто спасение вашей души зависит от его скорости.

Он забрал мое пальто у Кейна и хотел накинуть его мне на плечи, но я выхватила его у него из рук. Так как второй лакей не пошевелился, я кивнула ему.

– Прошу вас, сделайте то, чего так грубо потребовал мистер Кресуэлл.

Томас фыркнул, когда лакей бросился выполнять мое распоряжение.

– О да. Это я злодей. Вашего дядю увозят, его научные открытия, вероятнее всего, уничтожают варвары, а я грубиян. Совершенно обоснованное утверждение.

– Вы невыносимый грубиян. От того, что вы бросаетесь на людей и грубите им, дело быстрее не пойдет, знаете ли. – Я натянула пальто и ловкими движениями застегнула пуговицы. – Мы бы так же ждали бы сейчас экипаж, если бы вы вежливо попросили его подогнать.

– Еще что-нибудь мудрое скажете, что мне следует принять во внимание, голубка моя? – уныло спросил он.

– Да, если на то пошло. Вы не погибнете, если будете добрее к людям. Возможно, приобретете одного-двух друзей. Кто знает? – сказала я, воздев руки к небу. – Может быть, вы наконец-то найдете такого человека, который сможет вас выносить. И в любом случае, почему вас больше волнует лаборатория, а не жизнь моего дяди? Это ненормально. Ваши приоритеты в безнадежном беспорядке.

– Может быть, мне не нужны друзья, – сказал он и двинулся к входной двери. – Может быть, я доволен тем, что говорю так, как говорю, и меня волнует только ваше обо мне мнение. Меня прежде всего волнует не лаборатория вашего дяди, а основания полиции для его ареста, – Томас потер лоб. – До сих пор они арестовали еще четверых других мужчин, которых я помню, – за то, что те слишком много пили и размахивали ножами. Меня волнует, отвезли ли они его в тюрьму или в дом для умалишенных.

– Неприятно и то, и другое.

– Это правда, – согласился Томас, – но в тюрьме меньше вероятности, что накачают «успокоительным».

Через несколько секунд наш экипаж подъехал к парадной двери моего дома. Запряженный в повозку единственный черный конь казался опасным. Животное всхрапывало, выпуская облачка пара в уже поднявшийся вечерний туман. Я прыгнула в экипаж, не дожидаясь помощи от Томаса или от лакея.

Нам надо было спешить. Невозможно предсказать, какой ущерб полицейские наносят драгоценной работе дяди. И если то, что сказал Томас насчет сумасшедшего дома, правда… у меня не хватило мужества додумать эту мысль до конца.

Томас запрыгнул в маленькую кабинку, его внимание было приковано к дороге впереди нас, он плотно сжал челюсти. Я не могла определить, беспокоится ли он о дяде или расстроен тем, что я его оскорбила. Возможно, и то и другое понемногу.

Кучер щелкнул кнутом, и мы поехали, понеслись по улицам так быстро, как могли. Мы объезжали запряженные лошадьми экипажи больших размеров и разъезжались с ними; мы двигались по путанице лондонских улиц проворно, как пантера. Нам показалось, что всего через несколько минут мы уже подъехали к дому дяди в Хайгейте.