Читать книгу "Наперекор судьбе - Джин Маклеод"

Глава 13

Гости начали разъезжаться к концу следующего вечера, большинство из них возвращалось в Эдинбург, но Элиза задержалась, будучи уверенной, что Давиоту приятно ее общество, и надеясь, что она стала другом для его дочери, как он этого желал.

Свято веря, что ее любовь достаточно сильна, дабы преодолеть любые препятствия, Фиона отправилась на поиски отца, как только отбыли последние гости.

Отложив в сторону газету, он снисходительно спросил:

— Разве ты не пошла прогуляться таким чудесным утром?

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Если только ты не собираешься говорить все о том же, — едва ли не грубо ответил он.

Фиона стояла и смотрела на него поверх полированной поверхности стола.

— Это все о том же, — упрямо сказала она. — Обо мне и Айэне. Пожалуйста, выслушай меня, отец! Я собираюсь выйти за него замуж, но я хочу сделать это с твоего согласия… а не втихую, без тебя и Алана.

Она замолчала, поскольку на секунду ей показалось, что ему стало плохо. Он сгорбился над столом, лицо его смертельно побледнело, глаза смотрели на нее так, как если бы не могли сфокусироваться на ней, потом его шея и лицо побагровели от гнева, а брови сошлись над переносицей в одну сплошную линию. Фиона никогда не видела его таким, и все, что она хотела сказать, застряло у нее в горле. Однако Финлей Давиот снова обрел дар речи, и на нее обрушился гневный поток, не позволявший ей вставить ни единого слова, главным смыслом которого было то, что он ни при каких обстоятельствах не согласится на ее брак с Айэном.

— Только через мой труп! — проревел Финлей, когда ни мольбы, ни угрозы не возымели действия, поскольку Фиона стояла на своем не менее твердо, чем он. — Когда ты выйдешь за него замуж, ты в последний раз переступишь порог этого дома. Ты знаешь, какие чувства я испытываю к этой семье.

— Отец, я понимаю тебя, но не могу согласиться с тем, что то, что ты называешь «расплатой», должно распространяться так далеко. Внуки не должны отвечать за поступки своих дедов. Это ужасно несправедливо.

— Мне лучше знать, — гневно возразил он. — Я предупредил этого парня, чтобы он держался подальше от моей земли, и, если я поймаю его здесь еще раз, я не знаю, что я с ним сделаю!

— Он не придет, — заявила Фиона, понимая безнадежность всех дальнейших препирательств с отцом. — Он слишком горд для этого, но я могу уйти к нему.

— Ты побежишь за ним?

— Нет, он просил меня выйти за него замуж. Это бесполезно, отец, — тихо добавила она, когда он разразился очередным потоком угроз в адрес Камерона. — Я знаю, что делаю. Я выйду за Айэна и уйду жить к нему в «Гер», и ты не сможешь помешать этому.

Она знала, что вся ее отвага заключалась в Камероне, поэтому, не теряя времени, отправилась на его поиски. Ей не пришлось идти далеко. Он гнал отару овец через дорогу, уводя их подальше от озера, опасаясь надвигающейся бури. Айэн помахал ей палкой и, дав собакам закончить дело, остановился.

Ее лицо сказало ему обо всем, прежде чем она смогла что-либо объяснить, поэтому он спокойно сказал:

— Так, значит, снова безуспешно? Твой отец воспротивился нашему браку и намерен стоять до конца?

— До конца и дальше, — грустно подтвердила Фиона. — О, Айэн, почему это должно было случиться с нами? Почему все не могло быть простым и радостным, чтобы мы могли думать только о нашей любви?

— Жизнь не всегда проста и радостна, — философски заметил он, — зачастую она бывает трудной.

— Только не пытайся переубедить меня! Только не пытайся спорить со мной! — воскликнула она, ее голос зазвенел от внезапно захлестнувших ее чувств. — Я сегодня столько всего наслушалась!..

Он остановился, не смея прикоснуться к ней, не смея даже взглянуть на нее.

— Но я должен сказать тебе это. Ты так неопытна, ты понятия не имеешь, что такая трудная жизнь, как моя, может значить для женщины, особенно если дела в «Гере» поначалу не увенчаются успехом…

— Поначалу? Какое это имеет значение, если… если наступит потом? Ты не сможешь запугать меня, Айэн! Я хочу любить тебя, я хочу иметь право на счастье, несмотря ни на что! — Она схватила его за лацканы куртки и, потянув к себе, заставила взглянуть ей прямо в глаза. — Ты сомневаешься в моей любви? — спросила она. — Это так? Ты боишься, что я разлюблю тебя, если дела пойдут плохо?

В ее голосе звучали слезы, и он больше не смог отвергать ее. Камерон молча поцеловал Фиону, мысленно поклявшись себе, что будет работать до изнеможения, только бы удержать ее рядом с собой.

Они стали обсуждать, что им делать дальше, и он сказал, что не желает, чтобы она снова умоляла отца.

— Фиона, тебя очень расстроит наш отъезд в Инвернесс и тайный брак, да? Я знаю, все девушки мечтают о белом платье с фатой, о венчании в церкви и прочем таком, но это не меняет сути. Наши клятвы будут точно такими же.

Она подняла к нему лицо и, сияя улыбкой, спросила:

— Что может изменить дата?

Фиона вернулась домой, глубоко запрятав свой секрет, считая дни, остававшиеся до того момента, когда она станет женой Камерона, и, тем не менее, опечаленная необходимостью обмана. Однако она не могла бы вынести еще одной сцены объяснения с отцом, который все равно — в этом можно было не сомневаться — остался бы при своем.

К ее удивлению, Элиза выразила ей свое сочувствие, в котором она так остро сейчас нуждалась. По стечению обстоятельств Элисон, страдавшая зубной болью с самого Нового года, уехала в Инвернесс к стоматологу, остановившись на несколько дней у своей кузины, поэтому Элиза поспешила занять ее место в доме, помогая Фионе управляться с хозяйством.

Чемодан с вещами, которые Фиона собиралась взять с собой в «Гер», стоял наготове в глубине шкафа, и она время от времени добавляла в него всякие мелочи. Они договорились с Камероном, что медового месяца у них пока не будет. Фиона знала, что Айэн чувствовал себя виноватым, когда ему пришлось сказать ей об этом, так как через месяц должен был начаться окот, а от погоды можно было ждать любой неожиданности, однако не сожалела об этом. Она мечтала о своем появлении в «Гере» на правах хозяйки, а медовый месяц они проведут позже, когда смогут себе это позволить!

— Привет! — сказала Элиза, войдя в ее комнату, когда она наклонилась над чемоданом. — Куда-то собираешься?

Фиона густо покраснела, а глаза Элизы сузились и стали пронзительными как нож.

— Я… я упаковала кое-что из вещей. — В этот момент Фиона не могла лгать, и неожиданно ее глаза наполнились слезами. Она закусила губу, стараясь не разрыдаться, но поняла, что Элиза уже обо всем догадалась. — Ты никому не… не скажешь? — умоляюще спросила она. — Мой отец даже слышать не хочет о нашем браке, но я не могу отказаться от Айэна…

Элиза наклонилась к ней и обняла за плечи.