Читать книгу "Отец наших отцов - Бернард Вербер"

Вожак встает. На его лице написано: «Дайте подумать. Мне кажется, я нашел решение: нужно искать новую территорию».

Оставить освоенные земли, чтобы идти – куда?

Вожак делает вид, что принюхивается и чувствует запахи, полные информации. Он закрывает глаза, чтобы проникнуться ею, и указывает направление. На север. Туда, где, говорят, в горах полно дичи.

Самки поддерживают его. Им кажется, что новое гнездо слишком мало, чтобы вместить будущее потомство. Старики настроены более скептически. Они говорят, что на севере холоднее, но их никто не слушает.

Они решают идти. Встают и обретают новые надежды. Больные и раненые обещают никого не задерживать. И их берут с собой.

Колонна путешественников без багажа постепенно формируется и начинает путь на север.

Им предстоит длинный изнурительный поход, и они инстинктивно выстраиваются так, как это делают мигрирующие животные. Вожак впереди, сильные самцы – по бокам, больные – в хвосте, чтобы отвлекать хищников.

Они идут по равнине.

ОН поднимает голову. Над ними в том же направлении летит огромный косяк розовых фламинго. Птицы очень красивы. Словно цветы, разбросанные по небу. Розовые фламинго широко взмахивают крыльями.

Продолжая идти, ОН как можно выше задирает голову. У него уже болит шея, но ОН не может оторвать взгляда от птиц. ОН думает, интересно, какими птицы видят их с такой огромной высоты.

2. ПОЛЕТ

Исидор Катценберг смотрел на землю в иллюминатор. Он видел пробегающие под ним страны – Францию, Италию, Грецию. Потом самолет направился в сторону Египта, Эфиопии, Кении, Танзании.

Юг.

Цель их путешествия – Танзания. Аэропорт Килиманджаро, куда, как им подтвердили в Бурже, летел самолет с гориллой и похищенной производительницей мяса.

«Мы движемся от конца к началу, следуя путем великого переселения наших предков?» – думал Исидор Катценберг.

Он попытался представить себе предков человека во власти изменчивой погоды, хищников, междоусобных войн, и ему показалось, что там, внизу, под облаками, он видит стаю первобытных людей, более трех миллионов лет тому назад покинувших Западную Африку и расселившихся по пяти континентам.

Под крыльями самолета в противоположном направлении летел косяк розовых фламинго.

Стюардесса ловко выдвинула перед Исидором столик и поставила на него поднос с едой. Он приподнял металлическую крышку и увидел кусок мертвенно-бледной курицы, утопающий в каком-то пюре.

Что ж, цыпленок погиб напрасно. Он закопал его в пюре, положил сверху морковку вместо надгробия и закрыл контейнер.

А Лукреция хотела есть. Она проглотила обед, не обращая внимания на его внешний вид. Утолив голод, она посмотрела на объедки, оставшиеся после ее пира. Маленькие косточки, перемешанные с пюре, напомнили ей о палеонтологии. Лукреция отодвинула поднос и вытащила из сумки свой неизменный блокнот. Прочитала:

– Теория профессора Сандерсона: человек появился в результате болезни, вызванной вирусом внеземного происхождения.

Теория профессора Конрада: человек появился в результате случайной комбинации генов.

Теория доктора Ван Лизбет: человек появился в результате сознательной адаптации к изменениям климата.

Теория инженера Элюана: человек появился в результате необходимости превзойти остальных животных, чтобы добыть пищу.

Она замолчала. Оба обдумывали гипотезы. Метеорит. Случайность. Адаптация. Сверххищник.

Лукреция склонилась над десертом: коробочка была заполнена тягучим зеленоватым кремом, увенчанным вишенкой.

– Я не поняла разницы между Ламарком и Дарвином, – призналась она.

Исидор стал объяснять:

– Дарвин считает, что мы произошли от случайно изменившейся обезьяны. А Ламарк думает, что человек – это обезьяна, попытавшаяся улучшить себя.

Худой человек, сидевший рядом с ними и до сих пор не отрывавшийся от экономических и финансовых журналов, вмешался в их беседу:

– Извините, я случайно услышал ваш разговор, и хочу напомнить, что ваш Ламарк вдохновил странных русских ученых, вроде Лысенко. Чтобы проверить теорию Ламарка, он хотел заставить детей адаптироваться к невыносимым условиям жизни и посмотреть, передадутся ли выработанные таким образом характеры генетически. Теория эта скандальна. Воображать, что сыну автоматически передадутся знания отца, – это бессмыслица.

Седой пассажир в переднем ряду заерзал в кресле и повернул к собеседникам розовую физиономию.

– Я тоже вас слушал, и должен заметить, что и теория Дарвина спровоцировала немало катастроф. На дарвинизме основан фашизм, который утверждает, что одни расы имеют больше права на жизнь, чем другие. Естественный отбор, выбраковка более слабых особей ведет прямо к расизму!

Лукреции не приходило в голову рассматривать теории профессора Конрада и доктора Ван Лизбет с точки зрения политики. Она слушала, как спорят ее соседи.

Противник ламаркизма доказывал, что, если родители выучили английский язык, это вовсе не значит, что ребенок будет с рождения владеть английским.

Собеседник пожал плечами:

– Может быть, но, если я приеду жить в Англию, мои дети не только будут прекрасно говорить по-английски, они забудут, что их предки когда-то говорили по-французски. Это и называется адаптацией к окружающей среде!

Еще один человек встал с кресла по другую сторону прохода, чтобы присоединиться к разговору. На лацкане его пиджака блестел золотой крестик, из-под черного костюма виднелся белый воротничок священнослужителя.

– Здравствуйте. Я – отец Матиас, священник, – представился он. – Позвольте на секундочку ваш блокнот, – обратился он к Лукреции. – Я тоже хочу взглянуть на список теорий происхождения человека.

Девушка протянула ему блокнот, и он стал быстро перелистывать страницы.

– Рассмотрим ваши гипотезы, – предложил он миролюбиво. – Метеорит занес на Землю вирус? Это невозможно. При прохождении через слои атмосферы возникает такая высокая температура, что она разрушает любую форму жизни.

Дарвинизм? Если бы это было верно, обезьяны в зоопарках стали бы людьми.

Ламаркизм? Вы действительно можете поверить, что сложной ситуации достаточно, чтобы сделать людей умнее? В этом случае тюрьмы кишели бы гениями.

Сверххищник? Это значит, что акулы, гроза сардин, тунцов и осьминогов, акулы, у которых нет более сильного противника, должны, как мы с вами, обладать машинами, ружьями и телевизорами.

Дамы и господа, давайте говорить серьезно. В вопросе о происхождении человечества ученые буксуют, наука не может взять эту высоту.

– И что вы предлагаете? – спросила Лукреция, забирая блокнот, чтобы записать еще одну теорию, если, конечно, она прозвучит.