Читать книгу "Патриарх Тихон - Михаил Вострышев"

Но говорят, и в последнее время особенно часто, что царская власть в России только по идее самодержавна, а на самом деле самодержавными являются органы ее — чиновники-бюрократы, которые всем правят — и правят плохо, которые создают средостение между царем и народом, — голос и нужды народа не доходят до царя («до Бога высоко и до царя далеко»). Народ больше знает свои нужды, чем чиновники и царь, лучше понимает свое благо и пользу, и посему самому народу и надлежит ведать все это и управлять, как и делается это в других государствах.

Конечно, у царской власти есть свои органы, и органы эти, как человеческие, не чужды недостатков, несовершенств и возбуждают против себя подчас и справедливые нарекания. Но спросим: где же это не бывает? Пусть нам укажет такую блаженную страну! Мы вот живем в государстве, где народ сам управляет и сам выбирает своих чиновников. А всегда ли они на высоте? И разве здесь не бывает крупных злоупотреблений? Говорят, что при царской власти таких злоупотреблений больше, потому что при ней остается широкое поле для бюрократии, которая захватила теперь в свои руки все бразды правления. На бюрократию теперь особенно нападают, хотя горький исторический опыт и показывает, что порицатели бюрократии, как скоро получают власть в свои руки, превращаются в тех же бюрократов, иногда даже и горших. Но ведь бюрократия к существу самодержавной власти не относится, и царь, помимо ее, входит в непосредственное соприкосновение с народом, выслушивает голос народный по вопросам государственного благоустройства, принимает депутации даже от «страйкеров»[18] (что не всегда бывает и в республиках) и в неустанном попечении о благе и улучшении государства «привлекает достойнейших, доверием народа облеченных, избранных от населения людей к участию в предварительной разработке и обсуждении законодательных предположений».

А что касается любезного для иных народоправительства, то это одно заблуждение, будто сам народ правит государством. Предполагается, что весь народ в народных собраниях вырабатывает законы и избирает должностных лиц, но это только так по теории и возможно было бы в самом маленьком государстве, состоящем из одного небольшого города. А на деле не так. Народные массы, угнетаемые заботами о средствах к жизни и незнакомые с высшими целями государственными, не пользуются своим «самодержавием», а права свои передают нескольким излюбленным людям, выборным. Как производятся выборы, какие средства практикуются, чтобы попасть в число избранных, нет нужды говорить вам, сами видали здесь. Итак, народ не правит, а правят выборные, и так как избраны они не всем народом, а частью его (большинством?), партией, то и, управляя, они выражают не волю всего народа, а лишь своей партии (а иногда даже чисто свою волю, так как забывают даже и об обещаниях, которые они расточали перед выборами) и заботятся о благе и интересах своей партии, а к противной относятся деспотически, всячески ее утесняя и оттирая от власти.

И вот такой несовершенный строй некоторые и желают ввести в нашем государстве, часто потому только, что он есть у других народов, более нас образованных. Забывают, однако, что каждый народ имеет свои особенности и свою историю и что может быть хорошо для одного, для другого оказывается непригодным. Прочны и действительны только те учреждения, корни которых глубоко утвердились в прошедшем известного народа и возникли из свойства его духа. Правовой порядок (конституция, парламентаризм) имеет такие корни у некоторых западных народов, а у нас в России из недр народного духа возникло самодержавие, и оно наиболее сродно ему. С этим необходимо считаться всякому, и производить опыты по перемене государственного строя — дело далеко не шуточное: оно может поколебать самые основы государства вместо того, чтобы помочь делу и исправить некоторые недочеты. Имеяй уши слышати, да слышит!

Мы же, братья, будем молить Господа, дабы Он и на далее сохранил для России царя самодержавного и даровал ему разум и силу судить людей в правде и державу Российскую в тишине и без печали сохранит.

Конечно, люди, привыкшие во всем винить других, забывая о собственной вине, с чувством превосходства над монархистами спрашивали: а если на троне «плохой» царь? Если царь совершил «плохой поступок»? Разве мало подобного в русской истории? Так что же, молчать прикажете? Но подобные вопросы рождаются только в голове безбожника, материалиста, которому невозможно ответить из-за непонимания им православного миросозерцания. Истинно же верующие люди, по слову пушкинского летописца Пимена:

…Своих царей великих поминают

За их труды, за славу, за добро —

А за грехи, за темные деянья

Спасителя смиренно умоляют.

И если у правителя, «выбранного народом», может не оказаться наставника, то у самодержца на небе есть Бог, а на земле — Церковь и патриарх. Вплоть до уничтожения патриаршества императором Петром I Церковь и государство равноправно сотрудничали друг с другом. И хоть были случаи, как, например, в царствование Иоанна ГУ, когда государственная власть не брезговала даже убийством непокорного духовенства, но ни один царь не помышлял главенствовать над Церковью. Он был ответствен за благосостояние страны, в патриархе же видели учителя благочестия, кроткого в правде, обличительного к непослушным. И были они равновелики.

«Архиерейская власть во дни[19], а царская — в вещах мира сего, — говорил царь Алексей Михайлович. — В вещах же духовных архиерей великий выше царя, и каждый человек православный должен быть в послушании патриарху, потому что он отец наш в вере православной и ему вверена Православная Церковь».

Борис Годунов, отказываясь от престола, говорил святому патриарху Иову, что достойнее было бы «промышляти и правити государством тебе, государю моему, Святейшему патриарху, а с тобой боярам».

Искатели русского престола в Смутное время пытались опереться на авторитет главы Церкви. «Меня патриарх Иов благословил на царство», — лгал Лжедмитрий. Когда же москвичи под влиянием бояр присягнули инословному польскому королевичу Владиславу, святой патриарх Ермоген отверг его кандидатуру, пригрозив боярам: «А будет в вашем умысле нарушение православной христианской веры, то не буди на вам милость Божия и будьте прокляты от всего Вселенского Собора». Церковь во главе со святыми патриархами Иовом и Ермогеном в Смутное время спасла политическую независимость государства и, объединив русских людей, прогнала иноземцев, а на царский престол посадила православного князя из Дома Романовых.

Император Николай II внимательно изучал историю своих предков и учился на их ошибках, подражал в добрых делах. Он, почти не имевший друзей среди аристократии, по примеру императора Павла I пытался сблизиться с народом, которого не знало и сторонилось высшее общество. И, как когда-то неугодный иноземной и отечественной знати Павел I, был во всеуслышание оклеветан. Не желавшие и не умевшие служить Отечеству лидеры демократических партий обвинили лично его в трагедии Ходынки, спаивании народа, Цусиме и Мукдене, беспорядках 1905 года, войне с Германией. Немцы же, куда лучше знавшие Россию, чем русские вельможи, были рады неожиданным многочисленным союзникам в государстве, которое задумали покорить, и снабжали их «духовной пищей», подобно пасквилю «Николай II. Разоблачения». (4-е изд. Берлин, 1914, на русском языке).