Читать книгу "Витчхантеры. Книга 3. Инкарнация Вики - Антон Соя"

Анжело прервался и внимательно вгляделся в едва различимый горизонт.

– Показалось. Прекрасно все-таки уметь видеть в темноте. Так вот, я, с вашего разрешения, продолжу рассказ о пастушке Жанне. Годы ее детства совпали с нескончаемым позором Франции в затянувшейся Столетней войне с англичанами. Французы проиграли почти все и на суше, и на море; страной, вернее, тем, что еще от нее осталось, вроде бы правил реально безумный король Карл Шестой, считавший себя стеклянным сосудом. Но на деле страной управляла его жена Изабелла Баварская, благодаря дурной репутации и прямому содействию которой дофин, сын безумного короля Карла, тоже Карл (от этого имени когда-то в Германии и произошло слово «король») был отправлен в ссылку. Новым королем Франции по договору с Изабеллой должен был стать англичанин, и Франции бы просто не стало. Английским войскам оставалось только взять непокорную крепость Орлеан и объединить свои владения на севере и юге. И тут в ситуацию вмешался Первородный. Шестьсот лет назад он еще следил за тем, что происходит в этом мире, и явно был неравнодушен к любвеобильной плодородной Франции. В помощники себе он выбрал юную деву Жанну и стал общаться с ней через своих верных слуг, в том числе и архангела Михаила, который не раз подтверждал мне лично эту историю. Шестнадцатилетнюю ведунью Первородный отправил к ссыльному дофину с вестью от себя. Он просил отдать ей руководство своим войском и немедленно короноваться в Реймсе. Жанна, которую сразу посчитали сумасшедшей, смогла пробраться через всю страну и пробиться к дофину только со второй попытки, когда ей уже стукнуло семнадцать. Дофин подверг смелую крестьянку, одетую в мужское платье, всяческим проверкам и неприятным процедурам, из которых с помощью дара Первородного она вышла с честью. Например, при первой встрече он посадил на трон своего слугу, а сам спрятался в толпе, но Жанна тут же обнаружила подмену и разыскала его, хоть никогда раньше не видела. И дофин, которому очень льстило, что высшие силы признали и подтвердили его притязания на корону, поверил семнадцатилетней пастушке, сделав ее своим полководцем.

Во всем белом, в специально выкованных для нее латах Жанна со знаменем в руках повела войска дофина на Орлеан и со второй попытки смогла его отбить. Это была первая победа французов за последние страшные годы, и страна воспряла духом. А дофин с войском Жанны пробился через англичан к священному городу Реймсу, где торжественно короновался и стал Карлом Седьмым. Граждане Реймса громко приветствовали его, но еще громче они чествовали Орлеанскую деву, спасшую Францию. Так сбылось древнее пророчество, что женщина погубит Францию, а дева – спасет. Но, видя, как восторженно народ приветствует смелую крестьянку, уже раненную, но ни разу не побежденную в боях, король заревновал. Теперь он верил в свои силы, и Жанна ему стала ни к чему. Его пугали истории о том, как во время походов она по своему желанию меняла направление ветра. Его тяготила ее популярность. Обескураживало ее бесстрашие. Она хотела идти до конца, освободить всю Францию, а у Карла уже были другие планы. Тем более, что поход Жанны на Париж закончился провалом и ранением, и Карл убедился в том, что не такая уж она неуязвимая. Все кончилось подлым предательством. Когда девятнадцатилетнюю Жанну пленил герцог Бургундский, Карл Седьмой не стал ее выкупать, зато деву с удовольствием купили англичане и устроили над ней судилище в подвластном им Руане. Ее судили не за войну с англичанами, ее обвинили в том, что она ведьма, прислужница Сатаны. Жанна стойко переносила допросы и отвергала свою связь со Лжецом, ведь она точно знала, кто наделил ее даром и послал спасать страну. Но она была слабая девушка с добрым сердцем, разбитым предательством короля, которого сама привела на престол. И Кошону, этой свинье, удалось запугать ее, продемонстрировав ей на площади готовый костер, и заставить подписать признание. Это было очень важно для его хозяев. Они не хотели просто убивать ее, она должна была публично признаться, что ею руководил главный враг Первородного. Кошон сказал неграмотной девушке, что она подписывает всего лишь отречение от ереси ношения мужского платья, а сам вписал в признание все возможные ведьмовские грехи. Жанна поставила крест на лживой бумаге и одновременно на своей судьбе. Ее помиловали, но отправили обратно в тюрьму, где через пару дней снова обвинили в ношении мужской одежды. А что было делать несчастной девушке, если всю женскую одежду у нее в тюрьме отобрали, оставив только мужскую рубашку? Объявив, что ведьма Жанна взялась за старое, Кошон сжег ее измученное тело на площади. Жанна, даже горя на костре, держала перед собой две хворостины, сложенные крестом. Почти все на площади рыдали.

– А что же Первородный? – не выдержал такой несправедливости Цой. – Ну ладно подлый дофин. Все эти короли – какие-то ущербные и порченые. Но почему Первородный не защитил ее, не спас? Ведь это же он послал ее на смерть и наделил даром, который ее погубил?

– У него, видимо, возникли дела поважнее, – ответил Анжело. – Он добился своего, спас Францию, а дальше – это уже не его проблемы. К тому времени он давно разочаровался и в Древних, и в Посвященных, а про людей и говорить нечего. Ни мне, ни тебе, Цой, рассуждать о справедливости Первородного не приходится. Когда я потерял свою любимую, то закончил рассуждать на эту тему навсегда. Если тебя это утешит, подлый король Карл Седьмой реабилитировал доброе имя Жанны через двадцать пять лет после ее смерти, а еще почти через пятьсот лет церковники признали ее святой. Так вот…

– И как же ты с такими мыслями служишь Первородному? – снова перебил его Цой.

– Послушай, малыш, – раздраженный Анжело взглянул Цою прямо в глаза. – Я в пятьсот раз старше тебя, но не могу сказать, что я в чем-то разобрался за свою длинную жизнь. Единственное, что я понял: все мы служим Первородному, что бы мы ни творили. Если мы творим зло, то губим себя, но это совсем не значит, что при этом мы не служим его замыслу какую-то странную службу. Иначе откуда бы в мире взялись такие создания, как клопы, пиявки, акулы, пираньи и, наконец, вирусы. Ведь это все дело рук его, ибо он создал все вокруг и Лжеца в том числе. И значит, Лжец тоже служит его благим целям и ему лично. А про меня и говорить не приходится. Так ведь, Цой? Или ты будешь спорить со мной, теософ новоиспеченный?

Цой промолчал.

– Спасибо, – сказал Анжело, – все настроение мне угробил. Ладно, перехожу к главному пункту, напрямую касающемуся нас в истории несчастной Орлеанской девы. Тело ее сожгли, и останки сожгли еще три раза, а пепел развеяли над Сеной. Но упрямое Сердце Жанны не сгорело. Более того, оно продолжало биться, когда палач нашел его в груде пепла. Пораженный этим чудом, он спрятал отважное, чистое, полное веры в свою правоту сердце от церковников и сохранил его тайну. Первородный послал архангела Михаила за Сердцем Жанны, и тот забрал его у палача, раскаявшегося и ушедшего пешком в Иерусалим. С тех пор живое, отважное Сердце Жанны, запаянное в свинцовый сосуд, раз в пятьдесят лет переезжает из одного тайного хранилища в другое. Есть поверье, что владеющий им сможет покорить мир, поэтому желающих его найти всегда было хоть отбавляй. И Наполеон, и Гитлер среди них отметились. Ну, а в решающей битве между Хаосом и Порядком такой талисман просто необходим любой стороне. Позавчера выяснилось, что тайник засвечен. Времени перепрятать Сердце не было. Поэтому, и по просьбе моего старого товарища Михаила, мы сидим здесь на этой мокрой крыше и ждем новых гостей.