Читать книгу "Выдающиеся белорусские политические деятели Средневековья - Александр Андреев"

Вместе с тем это была борьба отживающих средних веков с наступающими новыми: представитель первых – рыцарский орден, хранитель средневекового военного искусства, боролся с ополчениями сравнительно молодых еще народов, с ополчениями, чуждыми более или менее рыцарской науки и рыцарского духа. В этом отношении Грюнвальдская битва отчасти может быть поставлена рядом с битвами при Зембахе и при Никополе. Во всех трех битвах рыцари потерпели страшное поражение от противников, которых они презирали за невежество в военном деле; при Зембахе – от грубых швейцарских поселян и горожан, при Никополе – от турок, при Грюнвальде – от славян и литовцев, при которых магистр Ульрих фон Юнгинген выразился, что в их войске более кашеваров, чем воинов.

Не уступая рыцарям в военном искусстве, их противники имели другие преимущества. Убежденный в неотразимости своих приемов, самоуверенный рыцарь и не думал искать благоприятных обстоятельств и пользоваться счастливыми случайностями. Совсем другое дело на противной стороне. Сознавая военное превосходство рыцарей их противники не пренебрегали никакими обстоятельствами для извлечения практических выгод: выбирали и местность удобную, следили и за направлением ветра. Во-вторых, рыцарская армия, состоявшая из представителей разных государств и различных народностей, не имела ни политического, ни национального единства. Их разъединенности еще более способствовал рыцарский дух, который на первый план ставил личные подвиги. Рыцари и совершали подвиги, но совершали их отдельными отрядами и единичными личностями. Противники же их, связанные политическим и национальным единством, действовали сплошной массой, не надеясь на отдельные личные подвиги и не гонясь за ними. Феодально-рыцарская обособленность средних веков побеждалась национально-политическим объединением нового времени.

В Грюнвальдской битве противники рыцарей имели еще одно достоинство, вследствие чего эта битва несколько отличается по своему характеру от Зембахской и Никопольской. Русские, составлявшие очень значительную часть славянской армии, и даже литовцы, были все-таки знакомы с военной наукой того времени. Еще со времен Витеня и в собственно литовских отрядах была введена русская дисциплина и русские военные приемы, о которых немецкие летописцы отзывались с большой похвалой и называли сходными с приемами западных рыцарей. Точно так же, конечно, и поляки, и чехи, и моравяне, ближе стоявшие к Западной Европе, были хорошо знакомы с военной техникой.

Вражда немцев и славян началась очень давно. Уже в IX веке немцы сильно проявляли свой Drang nash Osten. После упорной и продолжительной борьбы исчезли с берегов Эльбы и Одера славянские государства бодричей и лютичей, и на их месте появились маркграфства Саксонское и Бранденбургское. Место Велико-Моравской державы заняли маркграфство Австрийское и Каринтийское. Чехия вошла в состав немецких земель, и чешские князья обратились в немецких вассалов. Утвердясь в Пруссии, Тевтонский Орден отторгнул от Польши целую область – Поморье. Ливония и Эстония были заняты немцами.

Притязания немцев на восточные земли не знали границ. Для достижения своих целей они пользовались самыми разнообразными средствами. Куда не могли проникнуть вооруженною силою, туда они втирались посредством поселений и торговых отношений, как например, в Новгороде и Пскове. Не пренебрегали и разными дарственными грамотами императоров, хотя эти грамоты не имели прямого практического значения, так как от Людовика Баварского рыцари получили грамоту на Литву и Русь. Немецкое духовенство, распространяясь по славянским землям, немало способствовало порабощению славян. Во всех насилиях крестоносцев, например, в захвате Поморья, в нападениях на Польшу при Владиславе Локетке, – им помогали многочисленные рыцари из всех стран Германии.

В захваченных землях рыцари не давали никакой пощады населению. Немецкий же летописец Вигант говорит, что немецкие владетели Эстонии жестоко обходились с народом, бесчестили женщин и девиц, мужей и отцов обращали в рабство, отнимали имения у владельцев.

Не менее угнетала славянские земли и немецкая торговля. Главным центром этой торговли в XIII и XV веках были ганзейские города, лежащие по берегам Эльбы и Балтийского моря, в древних славянских землях. Возросши из славянских корней, Ганза питалась и далее славянскими соками, высасываемыми из отдаленнейших славянских народностей, из Польши, русской Литвы и Руси. Все эти страны постоянно видели над собой рыцарский меч, а у каждой из своих артерий – в стенах Кракова, Гданьска, Вильны, Пскова, Новгорода – толпы ганзейских купцов, которые их высасывали. Собственной промышленностью, искусным выборов товаров не отличались тевтонские города. Единственным источником их благосостояния была выгодная торговля со славянским востоком, остававшаяся долгое время в их исключительном обладании.

За все эти выгоды немцы платили славянам притеснениями и угнетениями. Ганза отняла у славян всякую возможность собственных торговых предприятий, в течение многих лет славяне должны были сбывать свои товары так дешево и покупать заграничные товары так дорого, как угодно было ганзейскому союзу.

В Пруссии и Поморье туземное население могло заниматься только земледелием и было отстранено от всех общественных отношений. Одна из важнейших привилегий – ограничение воинской повинности, на них не распространялось. Немецкие переселенцы несли ограниченную службу, то есть выходили только для защиты своей страны и то в пределах своего округа; туземцы же, по каждому востребованию, должны были нести неограниченную службу, то есть и при обороне страны, и в походах на Литву и Польшу. Туземцам не дозволялось даже учиться ремеслам, не только заниматься ими.

Вместо науки с западными пришельцами проникали в массы народа предрассудки и пороки. Пьянство, волокитство и бесчестная игра в кости были обычным времяпрепровождением тевтонов. Одним из самых пагубных влияний тевтонов было распространение разбойничества, которое от них перешло и в Польшу. Подобные деяния и качества, конечно, возбуждали в притесняемых славянах сильную ненависть к немцам.

Война же 1410 года, кроме упомянутых общих причин имела особые ближайшие поводы. Это – споры за Дрезденко и Жмудь.

Жмудь давно была яблоком раздора между Орденом и Литвою. Приобретение этой страны для Прусского ордена было очень важно: она соединяла его с Ливонским.

Один из рыцарей, бывших в Ковно, узнал, что Витовт очень старается побудить польского короля к войне с Орденом, и что уже условился с ним о месте и времени свидания для обсуждения этого вопроса. Тот же рыцарь сообщал, что в Литве – значительные силы татар, но для чего они собраны, не известно.

Ясно было, что война между Литвой и Орденом неизбежна».

Сбор войск Великого княжества Литовского был назначен зимой 1409–1410 годов в Беловежской пуще, в Гродно. Там заранее собирались большие обозы с продовольствием, оружием, пушками, ядрами, штурмовые приспособления для взятия замков.

Крестоносцы послали диверсионный отряд в Литву с целью уничтожения Витовта, которого заманить в засаду и убить не смогли. Нарушив международный договор не производить военные действия в церковные праздники, крестоносцы в Вербную неделю фактически вырезали беззащитный Волковыск. До великой битвы оставалось несколько месяцев.