Читать книгу "Ее заветное желание - Лесия Корнуолл"

Алан стал солдатом в пятнадцать лет. Деревенская девчонка дала ему от ворот поворот, и парнишке показалось, что его жизнь кончилась. Тогда он сбежал из дому, соблазнившись королевским шиллингом.

Алан повоевал в Португалии, Испании, во Франции и Бельгии. Он вырос в армии, нашел себе других девчонок, нашел и еще кое-что, о чем стоило переживать гораздо сильнее. И с облегчением воспринял весть о том, что Наполеон бежал с Эльбы. Придется вновь вернуться в строй – вот что он понял тогда. Не хотелось думать о том, что ему делать теперь, когда все по-настоящему закончилось. Это был конец и для него – безгласного.

Леди Дельфина проявляла чудеса терпения в связи с его незначительными успехами в овладении грамотой и нахваливала каждый его шажок вперед в этом направлении. Она обожала майора! Она вся светилась после того, как проводила время в его компании.

Алан не был уверен, что это хорошо, когда такая красивая леди испытывает привязанность к слепому. Она заслуживает мужчину, который мог бы оценить ее красоту, выразить ей свое восхищение, увидеть любовь в ее глазах.

Хотя, общаясь с ней, майор тоже становился другим – мужественнее и сильнее. Он по-прежнему страдал от боли, испытывал страх перед темнотой, но леди Дельфина заставляла его забывать об этом. Пусть майор Айвз не мог видеть ее, но голос ее слышал, ощущал нежное прикосновение ее руки.

Алан отложил карандаш и потер глаза. Они все находились в преддверии каких-то событий. Майор Айвз дожидался трибунала, который определит его судьбу, и мечтал о возвращении зрения. Леди Дельфина надеялась, что майор наконец поймет, как она его любит, а Алан думал, что будет потом, после того как он поможет майору.

Он произносил про себя слова, которые пытался найти в книге, наконец нашел нужные: «Да будет свет!» – скрупулезно переписал их в свою тетрадь.

Глава 28

– Уверяю тебя, я никогда так тяжело не трудился, – удовлетворенно вздохнул Николас.

Стивен улыбнулся.

– Вы, наверное, загорели и теперь весь коричневый, как руки у фермера, ваша светлость.

– У меня на ладонях водяные мозоли от косы. Намахался. Требовалось побыстрее накосить сена, – со счастьем в голосе объяснил Николас.

– Осмелюсь заметить, вы единственный герцог в Англии, кто сам косит свое сено.

Стивену тоже очень хотелось оказаться на лугу и поработать вместе с другом. Вместо этого он сидит здесь, в кабинете Николаса, в облаке из запахов чернил, виски, книжной пыли, а ладони его мягкие и бесполезные. От бессилия и отчаяния руки его сами собой сжались в кулаки.

Стивен по-прежнему легко уставал, однако заставлял себя ходить вдоль галереи по нескольку раз в день, надеясь восстановить силы. Теперь вдоль стен в галерее были протянуты веревки, которые помогали ему не сбиться с пути. Через каждые шесть футов на них были завязаны узлы, что позволяло отмерять пройденное расстояние и отмечать ежедневный прогресс. Но махать косой среди солнечного дня – это было ему пока недоступно.

Стивен поднес бокал к губам, осторожно сделал глоток, не пролив при этом ни капли. Это тоже был навык, который он освоил. От виски приятно согрелось горло.

– На прошлой неделе я подстриг овцу, – с энтузиазмом продолжил Николас. – Мне, конечно, потребовалось времени в два раза больше, чем парням, но я все равно сделал это.

– Тех самых, с белыми мордами, бордерлейстерской породы? – уточнил Стивен.

– Откуда ты, черт возьми, узнал?

– Крепкая порода. Хорошо доится, и шерсть отличного качества. Дельфина рассказала.

– Дельфина Сент-Джеймс?

– У нас тут есть еще одна Дельфина? – с улыбкой спросил Стивен. – Дед учил ее брата, как вести хозяйство на фамильной усадьбе, но слушала его только Дельфина.

Николас разразился хохотом.

– Сомневаюсь, что Себастьян знает, как выглядит овца. Они, конечно, брат и сестра, но Дилли и Себастьян – полные противоположности. Себастьян – шалопай, а Дилли – особа серьезная. Вот если бы она стала наследницей Эйнзли…

На этот раз Стивен не удивился. Он был не прав, считая ее заносчивой и глупой. За последние дни – недели! – он открыл для себя ум, иронию и целеустремленность этой светской леди.

– Расскажи, какие зерновые здесь выращивают, или об особенностях землепользования, или о ценах на хлеб, чтобы я произвел на нее впечатление. Она настаивает, чтобы я присутствовал на празднике по окончании сенокоса. Пригласить на танец ее я не смогу, поэтому должен хотя бы найти интересную тему для беседы.

Николас онемел.

– Зачем тебе производить впечатление на Дельфину? – наконец вымолвил он. – И какие у тебя намерения на ее счет?

Стивен изумился:

– Намерения? Решительно никаких. И откуда им взяться? Она читает мне, говорит со мной, заменяет мне глаза – вот и все.

Дипломат в нем, закованный в латы условностей протокола, знавший, что сказать в любом случае, не умирал.

– Дельфина догадывается об этом? – спросил Николас.

И в самом деле, догадывается? Ему нравилось ее общество, вот и все. Или нет? Стивен вспомнил, какое возбуждение охватывало его всего лишь от случайного прикосновения ее руки, от звука ее голоса.

– Ты говоришь так, будто ты – ее брат, – пробормотал он.

– Я люблю ее как брат. Я знаю ее с тех пор, когда она была еще девчонкой, конопатой, с косичками – крысиными хвостиками, которая таскалась за нами с Себастьяном будто щенок.

Стивен закрыл глаза, услышав в словах друга оценку того, насколько он никчемен. Он зашел слишком далеко? Стивен заставил себя рассмеяться.

– Посмотри на меня. Я не в той ситуации, когда делают предложение. Или ухаживают.

Николас больше не стал предупреждать его ни о чем. Стивен стиснул зубы, униженный.

– Ты хочешь, чтобы я… не создавал у нее иллюзий? – А он что, действительно их создавал?

– Мне кажется, так будет лучше. – Это больше походило не на совет, а на приказ.

Стивен отпил еще виски. Проводить долгие дни без нее? Перед ним словно разверзлась черная пропасть.

– Ей, в конце концов, надоест разыгрывать из себя сиделку при слепом трусе, – громко заговорил он. – Через несколько недель начнутся осенние балы и приемы. Ей захочется потанцевать, блеснуть перед мужчинами, пофлиртовать, получить порцию комплиментов…

– Если ты так думаешь, то совсем не знаешь Дельфину, – заявил Николас.

Стивена вдруг охватил гнев. Он больше ничего не хотел знать, не хотел влюбляться в женщину, которая никогда не будет его. Опять! В любом случае это была не любовь, всего лишь благодарность. Она составляла ему компанию, помогала отвлечься, была другом. Хотя обычно он не испытывал желания поцеловаться с друзьями.

– Я не удерживаю ее здесь и не подаю никаких надежд на что-либо более серьезное, чем просто добрые отношения, – напряженно произнес он. – Я всегда буду признателен ей за поддержку, которую она оказала мне в эти тяжелые дни. – Это прозвучало как текст международного соглашения, выгравированный на медной доске, – бесстрастно, без эмоций, просто слова. – И это все. – Еще один неожиданный конец, еще одна потеря. А сколько их ждет впереди! Стивен почувствовал, как пот заструился у него по спине.