Читать книгу "Темна египетская ночь - Дия Гарина"

Когда боль немного отпустила двоюродного племянника, он, не торопясь, проследовал в ванную комнату, чтобы смыть кровь. А когда вернулся, то кроме глубоких царапин не слишком заметных на смуглой коже, мокрых волос и рубашки, ничто не напоминало о произошедшем несколько минут назад инциденте. Если не считать его покрасневших от бешенства глаз.

Не известно, чем бы все это кончилось, но в этот момент в комнату вошел еще один охранник. Выслушав его доклад, Карим поморщился.

– Вам опять повезло, мистер Семенов. Вас хочет видеть дядя. Надеюсь, вы будете столь разумны, что не станете упоминать об этом маленьком инциденте. Как и о других. Не стоит забывать, что ваша жена в моей власти, так что вам лучше держать язык за зубами.

Пока он говорил, я был сноровисто отвязан от кровати и с помощью четверых секьюрити выставлен в коридор. Короткий взгляд, брошенный на поднимающуюся с пола Ольгу, оповестил меня, что с ней все нормально. Если, конечно, считать нормальным то, что с нами произошло.

Когда меня довели, а, вернее сказать, дотащили, до двери со встроенным сканером, нас нагнал Карим. Пока один из охранников подставлял свой глаз под сканирующее устройство, двоюродный племянник нагнулся к самому моему уху и шепотом произнес:

– Если ты хотя бы намекнешь дяде о том, что…

– О том, что произошло на арене? – так же тихо переспросил я. – О том, что это ты выстрелил в Риту, а вовсе не убитый тобой охранник? Надо же! А я как раз собирался…

Карим как-то странно взглянул на меня, и, не повышая голоса, перебил:

– Ты выбрал не лучшее время для шуток. Учти, если я не буду связываться со своими людьми каждые полчаса, твоей жене придется долго мучаться перед смертью.

Он хотел сказать что-то еще, но дверь перед нами открылась, и я шагнул в знакомую гостиную, обставленную в стиле семидесятых годов, где на любимой софе, застеленной леопардовой шкурой, восседал Ашраф Салех, возвратившийся из своей незапланированной поездки куда как вовремя. А в креслах напротив я с удивлением (но не слишком большим) обнаружил бледную дрожащую Риту и обманчиво спокойного Андрея. Третье пустовавшее кресло явно предназначалось мне. Дождавшись приглашающего кивка Ашрафа, я буквально рухнул в него, поскольку все силы были израсходованы на пятиминутное путешествие по коридору. Карим же перебросился с дядей парой слов и, заняв наблюдательный пост рядом с моим креслом, выразительно похлопал по расстегнутой кобуре. Специально для меня.

– Ну, вот, – начал наш гостеприимный хозяин по-русски. – Все приглашенные на месте и собрание можно считать открытым. На повестке дня сегодня один вопрос…

Тут он бросил на Риту такой взгляд, от которого девушка даже дрожать перестала и уставилась на Ашрафа невозможно голубыми глазами, в которых плескалась гремучая смесь ужаса, тоски и ненависти. А вот Андрей выглядел совсем иначе. Ну, деланное спокойствие его я еще мог понять, но то, что крылось под ним… Слишком хорошо я знал своего гуру, чтобы не заметить: Андрей сейчас словно собака в предчувствии землетрясения: не знает почему, не догадывается как, но точно чует, что мир вокруг нее вот-вот провалится в тартарары.

– Черт побери, – неожиданно выругался Ашраф. – не думал, что это будет так сложно! Но другого выхода у меня нет, и если я хочу получить ответ на свой вопрос, придется все объяснить. Начну с Хургады. Не помню даже, по какому делу я отправился туда почти три месяца назад. Кажется, обсудить с партнерами свою долю в строительстве нового отеля… И уже возвращался домой, когда проезжая мимо ювелирной лавчонки увидел… Риту. Она так рьяно торговалась с хозяином, что я просто залюбовался, и велел водителю остановить машину. Наверное, ты этого не помнишь, – обратился он к Рите. – Но, когда ты победно покидала лавку, разглядывая только, что купленный браслет, то остановилась примерить его почти у меня под носом. И пока ты вертела ручкой так и этак, я не мог оторвать глаз от твоих плеч.

Ашраф поднялся с софы и, зайдя за Ритино кресло, положил руки ей на плечи. Я почувствовал, как напряглись мышцы перед броском, и, услышав знакомый шорох, понял, что пистолет Карима перекочевал из кобуры в его руку. Но остановило меня не это. Короткий взгляд, брошенный на Андрея, пригвоздил мое тело к креслу не хуже десятка гвоздей. Экстрасенс сидел неподвижно, с горькой улыбкой на застывшем лице, и только в глазах еще трепетало какое-то подобие жизни. А еще понимание. И это понимание было для него хуже смертного приговора.

– От твоих прекрасных плеч, – задумчиво повторил Ашраф Салех, поглаживая покрывшейся «гусиной кожей» плечики Риты, – Точнее от правого. А если уж быть совсем точным – от родинки на твоем правом плече в виде созвездия Ориона.

Он сделал небольшую паузу и произнес совершенно будничным тоном:

– Родинки, по которой я узнал, что ты – моя дочь.

Тут я не выдержал и заржал. Более идиотскую ситуацию даже вообразить было трудно.

– Напрасно смеетесь, господин Семенов, – осадил меня Ашраф. – Когда в нашем роду появлялись дети без такой вот родинки на плече, их мать сразу же объявлялась неверной женой. И в зависимости от характера мужа ее либо по-тихому убирали, либо давали громкий развод. Понимаю, со стороны это выглядит нелепо. Совсем как в индийских фильмах, где сначала путают и теряют детей, а лет через двадцать распутывают и находят. Я знаю что говорю, потому что в Москве пересмотрел их не один десяток и не по одному разу. Надя очень любила эти фильмы и на каждом сеансе плакала навзрыд, даже если знала картину наизусть.

Услышав из уст Ашрафа имя матери, Рита вздрогнула и посмотрела на Андрея широко раскрытыми глазами.

– Что он говорит, папа? – я едва расслышал тихий шепот Риты, – Почему ты молчишь? Это правда? Да, ответь же хоть что-нибудь!

Шепот перешел в крик, но Андрей так и не проронил ни звука, внимательно изучая рисунок ковра у себя под ногами.

– Действительно, что же вы молчите, господин Дементьев? – Ашраф тоже не спускал с него глаз, – Неужели так трудно сказать правду?

– Правду? – Андрей вышел из ступора и поднял глаза на Риту, – Правду говорить легко и приятно. Я не знаю, кем тебе приходиться этот человек, Рита, но в одном он прав: ты – моя приемная дочь. Остальное пусть докажет.

Но я видел, что сам Андрей ни в каких доказательствах не нуждается. Он поверил Ашрафу сразу, хотя до сегодняшнего дня явно ни о чем не догадывался.

– Доказать, – усмехнулся тем временем миллионер, возвращаясь на покинутую софу и сверля глазами оглушенную новостью Риту, – Прошедшие три месяца я как раз и занимался сбором доказательств. Кое-какие связи в России у меня остались, так что буквально за день до того, как вы, господин Дементьев, и вы, господин Семенов, появились здесь, я получил необходимую информацию. Совпадало все: время рождения Риты, имя, отчество и девичья фамилия ее матери. Я был уверен на все сто. Мне даже переслали фотографию Надежды Павловны Дементьевой, и я без труда узнал в ней девушку, с которой встречался в Москве двадцать три года назад. Повторяю, я был абсолютно уверен, что Рита моя дочь. До того момента пока не увидел ее рядом с вами, господин Дементьев. Почему? Потому что она похожа на вас. Очень похожа. Так похожа, что я засомневался вопреки всему. Теперь вам понятно мое замешательство, тогда ночью, на ступенях отеля? Чтобы окончательно решить этот вопрос пришлось прибегнуть к помощи генетической экспертизы. Я срочно вылетел в Париж и сам отвез в лабораторию образцы крови: своей, вашей и Ритиной, чтобы выяснить, кто же из нас на самом деле является ее отцом. Но вчера вместо ответа, меня вызвали в лабораторию и профессор, проводивший за экспертизу, потребовал объяснений: какой эксперимент я проводил и как сумел достичь такого фантастического результата. Я, разумеется, ничего не понял и возмущенно спросил: а в чем собственно дело? «Дело в том, – ответил мне профессор, – что у девушки, чей образец крови вы мне предоставили, для проведения экспертизы, всего-навсего два биологических отца: вы и мистер Дементьев. Я занимаюсь генетикой тридцать лет, и думал, что такое невозможно. Но, тем не менее, за точность проведенной экспертизы я ручаюсь собственной репутацией». Вот, что сказал профессор Фарваль, чем поверг меня в некоторое замешательство. Поэтому, уважаемый господин Дементьев, я прошу вас объяснить, как такое могло произойти. Только, ради Аллаха, не говорите, что не знаете, у вас на лице все написано.