Читать книгу "На волнах оригами. Музыкальный приворот - Анна Джейн"

Подруга принялась пародировать типичные мужские фотографии: демонстрировала несуществующие бицепсы и трицепсы, грозно смотрелась в зеркало, приподняв майку так, чтобы видно было пресс, позировала в баре, капая слюной на алкоголь, строила грозные рожи в лифте, с независимым видом терлась около чужих тачек, многозначительно потирая подбородок. Нашла даже где-то накладные мексиканские усы и очки без линз и с многозначительным видом поглядывала на камеру телефона, пытаясь выглядеть брутальной.

Но Нина не была бы самой собой, если бы не поиздевалась и над другими людьми. Вдвоем с Иркой они ходили по пляжу. Сестра делала милые селфи с парнями, а сзади вклинивалась с разными злобными рожами усатая Нинка, портя всю красоту и романтику.

Посмеявшись над фото, я написала большое сообщение подруге, а в ответ получила лишь:

«Спасибо, что разбудила! Я сплю, позвоню завтра».

В этом вся Нинка: будить других – всегда пожалуйста, а вот ее – нельзя.

Но эти слабости я подруге прощала.

Таких, как Журавль, либо принимают с их достоинствами и недостатками, либо не принимают вовсе.

Я принимала.

Следующим было сообщение от Антона, который проснулся еще раньше, чем я. Или вовсе не спал?

«С добрым утром, моя девочка, – писал он. – Сегодня я заеду за тобой в десять. Отказы не принимаются. Надеюсь, к этому времени проснешься».

В этом сообщении причудливо сочетались Антон и Кей – что-то новенькое. И очень интересное.

Я улыбнулась сама себе.

«Доброе, Антош. А если ты приедешь, и меня опять не будет?:)» – не удержалась я от шпильки.

«Думаешь, не отыщу тебя вновь?» – тотчас спросил он, и я почти как наяву увидела его лицо, иронично улыбающееся.

«Ты так в себе уверен…)»

«Это не моя уверенность», – прислал он почти мгновенно сообщение.

«А чья же?» – поинтересовалась я.

«Одной сумасшедшей стервы по имени Любовь», – отвечал Антон.

Мне любовь казалась чем-то трепетным, нежным, манящим – как бархатные облака, тронутые теперь позолотой и присыпанные по воздушным краям розовой пудрой.

А для него любовь была волной – накрывающей с головой, сбивающей с ног, ярой.

Только вот волны – рабы Луны. Сейчас на берегу Антона сизигийский прилив. Но если начнется отлив, что мне делать?

Или это лишь мои подозрения?

«Здорово же ты говоришь о своих чувствах!» – написала я парню.

«Любовь – это сумасшествие, Катя. Жди», – был краток он.

Я послала несколько разноцветных сердечек и долго провожала взглядом рассвет, а после вернулась в пустую уже кухню: Томас и Алексей соизволили разойтись по комнатам.

Следом за мной туда притопал и Эдгар, с мешками под глазами, всклокоченными волосами, но весьма довольный. Он разговаривал по телефону, не замечая меня, стоящую у плиты с туркой. Беседа его была крайне забавной.

– Да там вся пати слегла, Кира, – вещал он крайне подозрительным тоном: обычно в его глухом голосе не было столько эмоций. – Такое рачье собралось дикое из их клана, что даже ньюфаги себя богами почувствовали.

Кира, видимо, что-то стала говорить в ответ, а брат ее внимательно слушал, так и не видя меня – летал где-то в своих виртуальных мирах.

– Да, вместе пойдем в данж, – говорил он. – Апнусь только. Ты во сколько в реале входить будешь?

– Что за Кира? – спросила я громко.

Брат дернулся и как-то затравленно на меня посмотрел, закашлявшись от неожиданности.

– Я тебе потом перезвоню, – сказал он в трубку и отключился.

– Ну-ка, ну-ка, это кто? – уставилась я на него с интересом. – Та девочка из Владивостока? – вспомнились мне слова сестры, которая подсмотрела его переписку с какой-то девчонкой.

– Мальчик из Калининграда, – огрызнулся Эд, взлохматив волос.

– Такой большой, а все как ребенок. Что такого, что ты общаешься с девушкой? Мужчина, как-никак, – с сомнением сказала я. – Было бы странно, если бы тебе нравились другие мужчины…

– У малолетнего монстра наслушалась? – спросил Эдгар, явно имея в виду Нелли.

– Лучше ответь все-таки, что за Кира? – не отставала я от старшего брата. – А лучше фоточку покажи. Я твоя сестра, как-никак! Дам оценку выбору.

Вместо фоточки мне показали кулак. Эд не хотел раскрывать секреты своей личной жизни.

Я рассмеялась, а он надулся.

Мы сидели за столом, поедая бутерброды. Как и все остальные Радовы, кроме меня, Эдгар еще не ложился спать. Однако, в отличие от них же, брат ел быстро и совершенно молча. Но весь завтрак странно на меня смотрел: то ли осуждающе, то ли подозрительно.

Вспомнив, что не прочитала сообщение с неизвестного номера, я потянулась к телефону.

«Привет. Как ты? Просто сегодня увидел девушку, похожую на тебя, и вспомнил. У нас отличная погода. Максим».

Что ответить своей первой детской любви, я не знала, а потому просто убрала телефон подальше. Не стоило мне встречаться с ним в кафе…

Я задумчиво застучала пальцами по столу. Эдгар вновь окатил меня нехорошим взглядом.

– Чего ты на меня так подозрительно пялишься? – не выдержала я.

– Вчера твой Га… – он зачем-то глухо откашлялся в кулак. – Гад приходил?

– Антон? – зачем-то уточнила я.

– Он самый, – улыбнулся старший брат совершенно деревянной улыбкой. С такой он, наверное, в своих онлайн-играх истребляет монстров.

– А что? – не поняла я.

– Зачем он тебе нужен? – прямо спросил Эдгар.

– А Кирочка тебе зачем нужна? – нараспев произнесла я.

Брат одарил меня новым весьма неприязненным взором.

– Ты тупая, Катя, – сказал он со вздохом. – В следующий раз я их сайт взламывать не буду.

– Сам тупой, – возмутилась я, но скорее по инерции. – Беспокоишься, что ли, за сестру? – удержаться от подкола было сложно.

– Мне не нравится этот ботовод, – честно сказал недовольно Эд, проигнорировав мой вопрос, и, чуть подумав, выдал почти глубокомысленно: – Он из тех танков, которые убивают своего приста.

– Чего-о-о? – протянула я, ничего не поняв.

– Ничего, – посмотрел на меня, как на отсталую, добрый братик и велел: – Чая мне налей. С молоком. И сахар не забудь.

– Вот сам себе и налей, – фыркнула я.

Лучше бы я сама это сделала, честное слово! Эд умудрился разлить молоко из пакета и решил стереть лужу, пока я стояла спиной, моя посуду, кухонным полотенцем… Это, конечно, было не сравнить с тем случаем, когда он решил протереть стол тряпкой для мытья полов, но чай ему, в конце концов, пришлось делать мне.