Читать книгу "Клинки севера - Алина Илларионова"

«Зоологи – это люди, которые изучают животных, а зоология – наука, изучающая животных», – подытожила пантера.

– Как видите, я зверьем и занимаюсь! Хочу предложить им услуги охотника. Говорят, за это неплохо платят, – отозвалась наконец Алесса. Бедняжка Вилль, наверняка его там изучали.

Эльф подбросил в костер узловатый сук и посмотрел на нее пристально, с неожиданным сочувствием.

– Не стоит обращаться к ним. Если вы так нуждаетесь в деньгах, найдите другой способ заработать. Колдуны – худшее, что могло случиться с нашим миром. Пару месяцев назад через Силль-Тьерру пытались перебраться люди. Среди них были и колдуны. Наши предложили им спуститься к переправе, а те в ответ обстреляли их огневиками. К счастью, никто не пострадал, но подлесок загорелся. Насилу потушили. Не удивлюсь, если карса сбежала от них: в лодке видели большой ящик… Скажите, она была обычной?

– Кто?

– Карса, которую вы убили.

– Четыре лапы, голова и хвост. – Алесса отправила в рот полную ложку с горкой. Как интересно… Близ Силль-Миеллона появляется карса-демон с клеймом отдела, о котором эльфы прекрасно осведомлены. До селян им особого дела нет, но если бы кто-то из них попал в когти карсы? На зверя объявили бы охоту и поймали непременно, а все улики налицо. На лапе, точнее. Остроухим только повод дай лишний раз помянуть магов по батюшке, а тут – очевидный намек. Удивительно, как сам демонолог подле клейма не расписался…

Алесса помотала головой. Не ее это дело, не девичье! Приедет в Равенну и расскажет Виллю, пускай сам решает, что докладывать императору.

– А вы бывали в Равенне, да?

– Нет, не бывал! – почему-то грустно вздохнул эльф. – Но мои сородичи ездят к людям все чаще, а возвращаются с новостями…

– Молодой он еще, чтобы из дома убегать! – послышалось из ниоткуда. Алесса проглотила кашу: после бродячих деревьев потусторонние голоса уже не удивляли.

Раздался мягкий шлепок, и прямо из воздуха соткалась и зависла над котелком белокурая цветочная фейка. Платье из лепестков чайной розы явно было надето по контрасту с нарядными, как у крапивницы, крыльями, а за поясом вместо кинжала красовалась еловая игла.

– Бри любит появляться эффектно, – усмехнулся эльф.

Фейка вскипела и, опустившись в подставленную ладонь, притопнула босой ножкой.

– Бри? Бри?! Имейте совесть, юный Ольвиенир Тиллурион! Для вас я госпожа Бриллианианна! Хм! И вы должны внимать моим советам, потому как я вас в пеленках видела!

– А я вас, советчица, не раз в паутине видел! Еще раз попадетесь, к паучьей совести и взывайте.

– Я не виновата, что безмозглые насекомые плетут сети на моем пути… – Фейка умолкла, заинтересованно потянула носом. – Мм! Кашка! А с чем?

– С тушенкой… – пролепетала обескураженная знахарка.

– Тушенку уважаю! – обрадовалась малютка.

– А как же… пыльца?!

– Фу!

Кашу доедали молча. Бри ловко орудовала своей иглой, накалывая крупинки гречки, и Алесса могла хвост отдать на отсечение, что мелкая умудрилась съесть намного больше, чем по размерам положено. А потом Ольвиен достал из мешка флейту.

…Первый весенний ручей пробился сквозь истончившийся лед, походя омыв поваленный березовый ствол, скользнул в балку. Вперед, к озеру…

Гнезда пусты, но уже оглядываются на север грачи. Скоро домой…

Новый звук, тягучий, манящий, едва слышимый в обманчивой тиши зимнего леса, сперва можно было принять за песнь одинокого ветра в сосновых кронах, но то был не ветер, а зов. Он рос, набирая силу, и вот уже волчья стая взрывает мощными лапами серебряный снег. Беги!

Мечтай, за мечтою беги и стремись к ней!

…Вперед по тропе за растущей луной…

Стремленье есть суть и воля к победе!

…За ветреным рогом, зовущим с собой…

Дойди, победи, и вперед – к новой цели!

…И не остановит сплетенье теней…

Без цели бессмысленна жизнь и пуста!

…Вперед за мечтою стремись…

Ольвиен опустил флейту.

– Скажите, пожалуйста, а как переводится слово «винтер»? – все еще находясь под очарованием волчьей песни, спросила знахарка.

– Правильно говорится «винэтэа»! – назидательно поправила фейка. – Это значит «надежда».

– Надежда… – медленно повторила знахарка, смакуя слово на вкус. – Ольвиен, а почему ваши названия заканчиваются одинаково? Альтея, винетея, веррея?

– Слог «эа», – эльф подчеркнул верное произношение, – это литеры… буквы, с которых начинается и которыми заканчивается имя Эльа. Когда над Миром в первый раз взошло солнце, все сущее замерло в безмолвном восхищении. И тогда Эльа-Заря подарила Перворожденным звуки, из которых они сложили имена существительные. Спустя время сущности обзавелись прилагающимися именами и научились совершать действия. А потом… Потом появились другие сущности, которых именовали люди, и мы тоже приняли новые имена… Видите ли, Алесса, современный язык эльфов сильно искажен. Это результат слияния наречий людей и Перворожденных, наших предков… Вы меня, наверное, не понимаете?

Девушка, рассмеявшись, мотнула головой.

– Очень хорошо понимаю! Вы бы моего друга послушали! Он назовет луну красной и докажет, что так и есть!

– Ваш друг прав. Изредка луна действительно окрашивается в цвет крови…

Закутавшись в одеяло, знахарка свернулась в уютный клубочек и не мигая уставилась на огонь. Значит, Вилль – Надежду Берегущий. Ему идет, и семейный девиз тоже. Надежда жива, пока живет вера в нее.

К вечеру следующего дня вышли на берег Алидары, но Бри настояла, чтобы Алесса заночевала здесь же, под защитой Альтеи. Они распрощались утром по-дружески тепло, и науми не хотела думать о том, как мог отнестись к ней эльф, если бы узнал об истинной сущности оборотня.

Уже забравшись в лодку и немного смущенно теребя легкое весло, Ольвиен сказал на прощание:

– Да, Алесса, я еще молод, чтобы отправиться в мир. Пока я постигаю тайны Силль-Миеллона. Но когда-нибудь придет день, и мы с Бри отправимся в кругосветное путешествие.

Цветочная фея чмокнула его в щеку.

– Отправимся обязательно! Объедем Неверру от заката до рассвета и спустимся к Поднебесной Цепи, а потом на большом корабле поплывем в Ильмаран. Когда придет время.

ГЛАВА 11

Донн…

Половина ильмаранских скакунов гибнет, когда их, запертых в трюме, везут на продажу в заморские края, но двуногие выносливей. Жеребцы не едят крыс и мрут от прелого овса, а двуногие стерпят все. Чтобы выжить.

Донн…

Где-то на обрыве подсознания Дан понимал, что спит, а значит, жив. Неповоротливое тело казалось кулем с мукой, безучастным к боли, холоду, жаре.