Читать книгу "С риском для жизни - Сергей Майдуков"

– Да, Тигран, – подтвердил Болосов.

Было видно, что ему смертельно хочется выпить. Нет, не выпить. Напиться до полного беспамятства.

– Тогда старайтесь, – сказал Тигран и, сходив за ноутбуком, похищенным у Тамары, поднес его супругам со словами: – Вот, владейте. Новье. Я им недельку попользовался, а потом думаю, надо молодоженов наших отблагодарить…

– Ой, ну какие мы молодожены? – засмущалась Светлана.

– Ты ведь молодая? Молодая. Ну вот. Правда, муженек у тебя не первой свежести, но уж какой есть. – Посмеявшись, Тигран показал глазами на дверь. – Выйди-ка, Толян. Нам со Светой бизнес-план обсудить надо. Без лишних ушей.

Болосов побледнел, кивнул и вышел. Комиссар, разместившийся снаружи, встретил его насмешливым взглядом.

– Что, братишка, третий лишний?

На этот раз Болосов не побледнел, а покраснел.

– Бизнес у них. Дела.

– Известно, какие дела. – Комиссар заржал. – В позе рака.

Болосов отвернулся и принялся листать глянцевые журналы. Движения руки его были порывистыми, а сам он словно окаменел, прислушиваясь. Когда из-за двери донесся приглушенный женский стон, Комиссар опять заржал, а Болосов слепо уставился на журнальный разворот, занятый розовыми женскими телесами.

Фотокрасавица его совершенно не привлекала. Он хотел только свою жену, а имел ее другой.

Болосов был готов расплакаться от сознания своего бессилия. Это было достаточно привычное состояние, чтобы сдержать слезы.

IX

Квартира прокурора Шарко была не просто большая, а огромная. Для того чтобы соорудить эти хоромы, пришлось купить соседнюю квартиру и еще одну наверху. В результате образовалось чуть ли не двести квадратных метров жилой площади, обставленной со вкусом и любовью к деталям. Этим в свое время занималась супруга Николая Федоровича, Анжелика Андреевна, изящная, опрятная, умная женщина, которую он любил лишь немногим меньше, чем единственную дочь, восемнадцатилетнюю Ольгу.

Их семейная жизнь была идеальной. Все трое души не чаяли друг в друге, устраивали веселые праздники, делились бедами и радостями. К тайному восторгу родителей, Ольга не обзавелась бойфрендом, так что была девушкой домашней, уютной, открытой. У нее не было трудного переходного возраста. Она отлично училась, много читала, помогала матери по хозяйству.

Николай Федорович изредка шалил на стороне, но в общем был хорошим семьянином. Он и Анжелика Андреевна регулярно занимались сексом в двух любимых, проверенных позах, имели одинаковые взгляды на политику и вместе смотрели детективные сериалы, что сближало их еще сильнее.

Казалось бы: живи и радуйся. И жили, и радовались. А потом – хлоп! – и все это рухнуло в одночасье. Как карточный домик. И смолкли веселые голоса в огромной квартире Шарко. С некоторых пор здесь разговаривали тихо и подавленно, а если Анжелика Андреевна и плакала, то в подушку, чтобы, не приведи господь, никто не услышал.

«Как в склепе, – привычно подумал Николай Федорович Шарко, – переступая порог. – Хоть не возвращайся домой с работы. Мы здесь погребены заживо».

– Анжела! – окликнул он негромко.

Жена вышла в холл. Ее роскошная еще недавно грива волос превратилась в серую паклю. Поседела. Состарилась. Каких-то полгода, а словно вся жизнь пронеслась.

– Добрый вечер, Коля, – бесцветно произнесла жена. – Хотя какой он добрый…

Эта формула звучала дома чуть ли не каждый день, но вновь покоробила Шарко.

– Не надо, Анжела, – попросил он.

– Не надо, – легко согласилась она. – С чего бы расстраиваться? Сегодня Фимочкину в магазине встретила. Куда ваша Оленька подевалась, спрашивает. А я ей: в Канаде Оленька, по обмену. Да? Тут Фимочкина глаза выпучивает. А Женя, говорит, сказал, что ее отчислили. Не посещала, мол, занятий.

– А ты? – поинтересовался Шарко, переобуваясь в домашние тапочки.

– А я поморгала и пошла, как оплеванная.

– Что тебе эта Фимочкина? Дура она. Тебе не все равно, что Фимочкина думает по этому поводу?

– Все равно. – Жена с готовностью тряхнула седой шевелюрой. – Но мне не все равно, где наша Оленька… мне… я…

Она так легко срывалась на рыдания, что Шарко не успевал осознать переход от разговора к истерике. Догнав жену, он обнял ее, прижал к себе, стал целовать в ухо, шею, макушку.

– Ну, ну, Анжелочка, хватит, хватит, – приговаривал он, не отпуская жену. – Все будет хорошо. Ее отпустят, вот увидишь.

– Когда, Коля? – выкрикнула жена с надрывом. – Когда? Сколько можно? Я не выдержу, я уже на грани. Все чаще ловлю себя на мысли, что лучше бы уж… уж совсем… чем… чем так.

– Ну-ну, хватит. Не гневи бога, Анжелочка. Он видит все. Видит наши страдания. И обязательно поможет. Не оставит нас в беде.

– Да, я знаю, – всхлипнула Анжелика Андреевна, внезапно успокаиваясь. – Коля, от тебя перегаром пахнет. Опять пил?

– Ты же знаешь, как у нас дела делаются. – Шарко виновато развел руками. – Не выпьешь с нужным человеком, не найдешь с ним общего языка. А денежки мимо кармана. Так не годится. Ольга вернется, большие расходы понадобятся. Мы же не хотим, чтобы она осталась здесь? А жизнь за границей недешево стоит.

– Да, я понимаю, – кивнула жена. – Мой руки, Коля. Ужинать будем. Если будешь хорошо себя вести, я тебе рюмочку налью.

– Две, – сказал Шарко. – Но позже. Сначала я тебе покажу кое-что.

Анжелика Андреевна просияла:

– Оля? От Оленьки весточка?

– Да, – важно подтвердил он, словно бы раздуваясь от теплых чувств, скопившихся внутри. – Уже уходил с работы, когда услышал компьютерный «бип!» – есть послание.

– Надеюсь, ты без меня не смотрел? – ревниво осведомилась жена.

– Что ты, Анжела, как можно! Мы же теперь с тобой все вместе, всегда заодно…

«Теперь» – означало с того дня, когда их дочь похитили. Супруги Шарко и до того жили душа в душу, но общая беда сплотила их еще сильнее, можно сказать, спаяла намертво. Без Оленьки оба словно осиротели. Они были необходимы друг другу, потому что без взаимной поддержки не справились бы с горем.

Олю похитили бандиты Тиграна, и они же удерживали ее в плену. Заложница была их главным и неперебиваемым козырем в игре с прокурором. Шантажируя Шарко, Тигран вынудил его стать крышей банды, покрывать их кровавые преступления, разваливать дела, начатые против «тиграновцев». Естественно, Шарко понятия не имел, где находится его дочь и как ее вызволить, не подвергнув ее жизнь смертельному риску. Но примерно раз в месяц, в подтверждение того, что Оленька жива и здорова, на электронный адрес прокурора приходил видеоролик. Как правило, дочка говорила, что жива-здорова, но очень соскучилась за родителями и хочет домой.

Может быть, сегодня будет что-нибудь новенькое?