Читать книгу "Ночная фиалка - Дебора Мей"

— Какой знак уважения! Предоставить коляску Виоле, чтобы ей не пришлось пробираться через толпу мужчин, где девушку могут ожидать любые неприятности! Мсье Бертье достоин уважения.

Когда Виола вернулась в особняк на Сент-Мартен, дворецкий известил ее, что господин Бертье занимается делами у себя в кабинете и просил передать Виоле, чтобы она ожидала его в библиотеке.

Девушка послушно направилась в западное крыло. Оказавшись в библиотеке, она первым делом отворила все двери, решив, что ни за что не останется в закрытой комнате наедине с мужчиной. Виола некоторое время рассматривала огромные фолианты в шкафах, а затем устроилась в кресле и стала перелистывать лежащий на столе «Паризьен Ревю». В журнале подробно описывались праздники, которые уже подходили к концу.

Неожиданно ее сердце сильно забилось. В середине последней страницы был помещен заголовок: «Колье маркизы де Виньи найдено». Ниже шла информация, что таинственный вор все еще на свободе, и установить личность преступника нет никакой возможности, поскольку кражи в последнее время прекратились. Колье было обнаружено, как обычно, в частном приюте, принадлежащем именно маркизу де Виньи. Маркиз спешно покинул страну на корабле, отправляющемся куда-то на далекие острова. Теперь, когда кражи прекратились, дело было решено закрыть, поскольку полиции приходится заниматься более серьезным делами, вроде скандалов с некоторыми фирмами. И все же подробности этой странной истории пока не могут быть преданы гласности.

Виола была так увлечена чтением, что не сразу услышала голоса из большого зала, находившегося рядом с библиотекой.

— Что он хочет? — воскликнула княгиня София, словно не веря тому, что ей только что сообщили.

Пустынный зал выпустил из себя эхо, и оно легко достигло помещения библиотеки, двери в которую были открыты.

— Он просил разрешения ухаживать за Элиной. Примерно так и заявил. Немного старомодно, но очаровательно, — послышался низкий голос князя.

Виола подумала, что ей следует выйти или хотя бы закрыть двери, но она не сделала ничего этого и продолжала прислушиваться к необычному разговору. Женское любопытство оказалось сильнее понятия о приличии.

— Я знала, что это случится когда-нибудь, — сказала княгиня. — Я ожидала этого уже несколько лет.

— Тебе это не нравится? — голос ее мужа был мягким, но слегка удивленным.

— Что ты ответил ему?

— Я сказал, что он может вести себя так, как ему угодно. Разве в этом есть что-то дурное… — он осекся. — Я не думал, что ты будешь возражать.

Виола повернула голову в сторону двери. Отсюда ей было видно отражение хозяев в огромном зеркале. Они стояли совсем недалеко от входа в библиотеку. Ладони княгини были прижаты к вискам, словно у нее разболелась голова от переживаний. Муж нежно обнял ее за плечи, и она прижалась к нему, словно ища утешения. Пораженная девушка услышала тихий плач и подумала, что теперь должна немедленно уйти, но снова осталась.

— Я не подозревал, что ты так отнесешься к этому, — пробормотал князь, гладя волосы супруги. — Софи, почему? Неужели из-за того, что мальчик пережил в детстве?

— Нет! — вскрикнула княгиня и испуганно уставилась на мужа. — Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь стала бы его за это упрекать? Нет. Я волнуюсь из-за Элины. Она слишком молода и легкомысленна. Элина никогда не поймет его горя и разорвет его сердце, — в голосе ее зазвучал страх.

Князь не стал возражать, он вновь прижал жену к себе и успокаивающе заговорил:

— Софи, милая моя… я люблю тебя больше жизни… я сделаю все, чтобы ты никогда не плакала.

— Я хочу, чтобы он был счастлив, — надломленно проговорила она, тяжело повиснув на его руках.

— Я знаю это и тоже хочу его счастья.

— Если бы ты мог видеть… — ее лицо сморщилось, и она зарыдала в голос. — Если бы ты только мог видеть…

— Моя храбрая Софи… неужели ты часто думаешь о прошлом?

— Иногда, — тихо ответила она.

— Послушай меня. Если тебе захочется обсудить это… найди меня. Что бы я ни делал — неважно. Найди меня.

Она вздохнула и кивнула. Подняв голову, София обняла ладонями его лицо, очень осторожно, словно он был бесценной драгоценностью.

— Пойми… мы не можем заставить Мишеля быть счастливым. Мы сделали для него все, что могли. У него теперь своя жизнь, и он решит сам, как ее прожить.

— Мне хотелось бы, чтобы ты запретил ему думать об Эли…

— Софи, я не мог так поступить. Я не могу объяснить мальчику, почему ему не стоит думать о женитьбе на нашей дочери. Что бы я ему ни сказал, он истолкует это иначе. Ты понимаешь — как именно? Он решит, что мы считаем его недостойным Элины.

— Да… словно он… недостаточно хорош для нее…

— Но страшно даже не это. Мы — единственные люди, с которыми он с удовольствием общается. И мы — единственные, кто может ранить его неверно подобранным словом. Особенно если это сделаешь ты, София.

Княгиня кивнула, еле сдерживая рыдания.

— Если ты запретишь ему мечтать о нашей дочери, то нанесешь ему еще большую рану, чем это сможет сделать сама Элина.

— Что же делать… — ее голос звучал беспомощно. — Я предвидела это, я это знала, но у меня не было сил это предотвратить… Я просто надеялась, что случится что-нибудь прекрасное… Что его полюбит милая добрая девушка… полюбит так, как он это заслуживает… она поймет его… — София вновь стиснула виски. — Я даже не могу ничего советовать Элине, она слишком молода и беззаботна и обращается с Мишо так, словно не замечает его любви.

— Она повзрослеет. И станет мудрее.

— Но не так быстро, как следовало бы в этой ситуации.

— Довольно. В конце концов, Мишель уже взрослый мужчина, — мягко сказал князь. — Если даже Элина ответит ему отказом, он сможет пережить это. К тому же не забывай, что она ничего не знает о его прошлом. Ему не придется винить себя, если девочка оттолкнет его.

— Ты полагаешь? Разве ты не чувствуешь — он внушил себе, что даже в его облике есть что-то порочное?

— Софи…

— Он никогда не забудет своего прошлого. Я слишком долго не могла найти его. Слишком долго. Он навсегда запомнил все, что с ним произошло.

— Да. Ты ведь ничего не забыла, — князь стал нежно перебирать пальцы супруги, слегка целуя их кончики.

— То, что происходило со мной, — ничто по сравнению с тем, что довелось испытать мальчику. Маленькому мальчику, — голос ее дрогнул.

— Сейчас он уже не мальчик, любовь моя. Теперь он стал чертовски красивым мужчиной. Разве ты не заметила, какими глазами смотрели на него искушенные в любви красавицы при королевском дворе?

Княгиня ничего не ответила ему и отвернулась к окну. Муж еще теснее прижал ее к себе. Так они и стояли в зареве заходящего солнца — женщина со следами слез на лице и любящий ее мужчина, не сумевший предложить ей нужное решение возникшей проблемы.