Читать книгу "За десять минут - Кьяра Гамберале"

Он так и сделал. И теперь коробки с его дисками живут вместе с ним в съемной квартире.

– Недавно слышала песенку об IKEA, – сказала Аннализа.

– Неужели об IKEA слагают песни? – удивилась я.

– Не совсем об IKEA, скорее о человеческой страсти к обустройству своего жилища.

Аннализа напевает: «IKEA – это мантра, это нимфа, увлекающая нас в глубины удовольствия, это панацея от жизненной неустроенности».

Джада подхватывает: «Что такое любовь эпохи IKEA? Это чувства, спрятанные в красивых коробочках, разложенные аккуратными стопками на полочках. Иногда коробочки, шкатулки и ящички знают вас лучше, чем вы друг друга».

Я никогда не слышала эту песню.

Как верно. После переезда в Рим почти все коробки так и продолжали стоять нераспакованными в ванной для гостей, пока Ато не поинтересовался:

– Что это за коробки в ванной? Их можно перенести в кладовку?

Ато вошел в мою жизнь, занял часть моей души, и ему потребовалось пространство в моем доме.

В коробках были мои книги, моя коллекция чашек, вещи Моего Мужа, в которых он не нуждался, иначе бы он их забрал, и не знаю еще что. Коробки лучше знают, что мы, люди, им доверяем на хранение. Я разрешила Ато открыть коробки и разобраться с их содержимым. Через день часть моих книг и коллекция чашек были аккуратно расставлены им в шкафу в гостиной, невостребованная одежда Моего Мужа аккуратно висела в шкафу в комнате Ато, часть ненужных для жизни предметов нашла пристанище в отдельном пакете на верхней полке в кладовке.

– Знаете, девчонки, на днях мне звонил доктор Пизакане, куратор Ато. Он хочет поговорить со мной о будущем Ато.

– Наверное, он хочет сообщить, что общение с тобой благотворно влияет на Ато, – успокоила меня Джада. – Поверь мне, я тоже учитель и разбираюсь в воспитании детей и подростков.

– «Иногда коробочки, шкатулки и ящички знают вас лучше, чем вы друг друга», – продолжает напевать Аннализа.

Все, что нужно было сказать, уже давно сказано, в IKEA.

Все уже давно написано.

И даже спето.

Как только мы зашли в IKEA, я с нетерпением начала отсчитывать минуты, желая быстрее вырваться из этого ада изобилия вещей. Точнее – нагромождения вещей. Супермаркет, торговые центры, рынки… Многолюдные и одновременно бесчеловечные места, несмотря на то что они построены человеком для человека. У меня всегда были проблемы с местами, где скапливалось множество людей. Даже поход в кино на дневной сеанс был для меня невыносимым наказанием. Пять одиноких зрителей, отстраненно сидящих в разных концах зала, уже казались мне толпой.

Однако десять минут прошли, а наша экскурсия по залам магазина продолжалась. Может, благодаря умиротворенности и спокойствию моих подруг, может, благодаря их забавной песенке, но я начала привыкать к толпе, к пестрой перенасыщенности предметами, даже начала входить во вкус и всматриваться в детали окружающего мира.

Я купила простенькую лампу голубого цвета – поставлю ее у себя в спальне на тумбочке. До Дублина у нас с Моим Мужем были две лампы, но после Дублина они окончили свое существование в мусорном ведре.

Еще я купила четыре силиконовые формы для моих будущих кексов.

Еще маленькую желтую лейку для моего горького перца и салата.

Четыре полки из светлого дерева для моих книг.

Две стеклянные полки для моей коллекции чашек.

Аннализа купила пуфик ярко-зеленого цвета.

На кассе смотрю на часы: я выдержала целых сорок минут!

Я повернулась к подругам, чтобы выразить удивление, но в этот момент кто-то меня схватил за плечо.

Это была молодая женщина с миндалевидными зелеными глазами, фарфоровым лицом, обрамленным светлыми волосами, и худым гибким телом, завернутым в коротенький полушубок из белой норки. Я ее сразу узнала по фотографиям в журнале и кадрам из телевизионных программ. Это была Таня Мелодия. Та, которая забрала мое место в моем журнале.

– Кьяра! Это ты? Не могу поверить своим глазам! – кричит она и обнимает меня.

Не обращая внимания на любопытство людей в очереди, Таня кричит и машет руками, подзывая молодого мужчину, задержавшегося в отделе открыток.

– Боб, иди сюда! Посмотри, здесь Кьяра!

На этом шоу не окончилось. Таня Мелодия стала звать другого парня по имени Федерико.

– Это большая честь – унаследовать от тебя место в журнале. Я читала все твои книги, знаешь? У нас много общего, у тебя и у меня. Я об этом говорила главному редактору, когда он мне предложил твое место. Ах, вот они наконец-то. Кьяра, я хочу тебе представить Боба и Федерико. Ребята, это Кьяра!

Таня Мелодия была вне себя от счастья.

Боб был похож на тренера по фитнесу, или по танцам, или чему-то в этом роде: красивая спортивная фигура, широкие плечи, стройные ноги, рельефные бицепсы, отчетливо выделяющиеся под облегающей футболкой. Второй, Федерико, был похож на Иисуса Христа в современном понимании, учитывая пирсинг в его губе и носу: длинные волосы, небольшая борода, светлые глаза. Молодые люди вежливо пожали мне руку, молча, ни сказав ни слова. За них говорила Таня:

– Мы должны были смотаться из отдела мебели для спален, потому что на нас насели папарацци. Господи, когда же они оставят нас в покое? Извини Боб, извини, Федерико, вы можете отойти на минутку, нам нужно посекретничать по-женски.

Боб и Федерико, как две дрессированные собачки, отошли в сторону.

Таня держит меня за руку и доверительно шепчет мне на ухо:

– Никак не могу отказать ни одному, ни другому. Что мне делать? После окончания сезона «Grande Fratello» я попробовала – не получилось. Они оба мне нужны. Теперь мы решили купить дом на троих. Будем жить вместе. Вот пришли в магазин, чтобы выбрать кровать… Как мы и предполагали, сложно выбрать кровать, потому что трехместных кроватей промышленность не выпускает. Не смотри на меня, как на монстра, Кьяра, я тебя прошу… Они тоже согласны. Что в этом плохого, если всем нам хорошо? Нужно брать от жизни все хорошее, что она тебе дает. Что я могу поделать, если полюбила двоих мужчин? Ведь это же нормально, когда в жизни случается не одна, а две, три любви. Только у меня они случились не одна за другой, а одновременно. Почему я должна это отвергать? Мне застрелиться, что ли? Ты же сама писала, что главное в жизни – семья в любом ее виде, взаимопонимание, терпимость и любовь. Кьяра, Кьяра, Кьяра, я надеюсь, ты не возненавидела меня за то, что мне отдали колонку твоей рубрики, что тебя заменили мной?

Она снова меня обнимает.

– У тебя есть романы, у тебя есть ум и образование, есть чувственность. А такая жалкая неудачница, как я, на что может надеяться в профессии? На бесконечные реалити-шоу, на этот кукольный театр под прицелом видеокамер?

Она смеется и снова меня обнимает.