Читать книгу "Проклятие семьи Грин - Стивен Ван Дайн"

Спустя полчаса совещание закончилось, и мы отправились домой.

– Боюсь, завещания не очень-то помогут, – заметил Вэнс поздно вечером, потягивая перед камином виски с содовой. – Как и все остальное в этом мучительном деле, их значение можно будет осмыслить, только когда сложится целостная картина.

Он встал и взял с книжной полки небольшой томик.

– А теперь прогоню-ка я pro tempore[51] Гринов из головы и почитаю «Сатирикон». Седые историки ломают копья, отчего пал Рим, а ответ вот он – в нетленном произведении Петрония о декадансе этого города.

Вэнс уселся и раскрыл книгу. Но читал он рассеянно, и его глаза то и дело поднимались от страницы.

Два дня спустя, во вторник, тридцатого ноября, Маркхэм позвонил в одиннадцатом часу утра и попросил немедленно приехать к нему на работу. Вэнс собирался на выставку африканской скульптуры в Галерее современного искусства, но развлечение пришлось отложить ввиду звонка окружного прокурора, и не прошло и получаса, как мы прибыли к зданию уголовного суда[52].

– Ада Грин позвонила утром и попросила о срочной встрече, – объяснил Маркхэм. – Я предложил послать к ней Хиса и, если нужно, попозже приехать самому. Но она во что бы то ни стало хочет разговаривать здесь. Мол, ей нужно что-то сообщить, и это легче сделать вне дома. Она была какая-то расстроенная, и я согласился. А потом дал знать вам и сержанту.

Вэнс уселся и зажег сигарету.

– Неудивительно, что бедняжка хватается за любую возможность сбросить с себя атмосферу особняка. Очевидно, Маркхэм, эта девочка знает что-то очень ценное. И сейчас наконец созрела для того, чтобы открыться нам.

Пока он говорил, доложили о приходе сержанта, и Маркхэм коротко обрисовал ему ситуацию.

– Сдается мне, – мрачно, но не без интереса сказал Хис, – это наш единственный шанс на какую-нибудь зацепку. Сами мы пока ни черта не нарыли. Если так пойдет и дальше, дела наши плохи.

Спустя десять минут в кабинет вошла Ада Грин. Она все еще была слаба, хотя на щеках играл румянец и рука зажила. Но в ее манере держаться больше не было той характерной робости и скованности.

Она села в кресло напротив Маркхэма и некоторое время щурилась на солнце, словно раздумывая, с чего начать.

– Дело в Рексе, мистер Маркхэм, – сказала она наконец. – Не знаю, стоило ли мне приходить. Может быть, это с моей стороны предательство… Если знаешь что-то страшное или опасное о близком, дорогом человеке, нужно ли об этом рассказать, несмотря ни на что?

– Однозначно не ответишь. В данных обстоятельствах, если вам известно нечто, что поможет раскрыть убийства, ваш долг об этом сказать.

– Даже если тебя просили хранить тайну? И этот человек – твой родственник?

– Да, и при таких условиях тоже, – произнес Маркхэм отеческим тоном. – Совершено два чудовищных преступления, и нельзя скрывать ничего, что поможет передать убийцу в руки правосудия… Кто бы это ни был.

Девушка на секунду озабоченно отвернулась. Затем с неожиданной решимостью подняла голову.

– Хорошо… Помните, вы спрашивали Рекса о выстреле в моей комнате, и он сказал, что не слышал? Так вот, он признался, мистер Маркхэм, что на самом деле слышал, только боялся сказать. Вдруг вы бы сочли странным, что он не встал и не поднял тревогу.

– Как вы думаете, почему он молча лежал, притворяясь спящим? – Маркхэм попытался не обнаруживать живой интерес, который вызвали в нем эти сведения.

– Этого я и не понимаю. Он не сказал. Хотя причина есть, я уверена! Он чего-то боится. Я его умоляла, но он ответил только, что слышал еще что-то, кроме выстрела…

– Что-то, кроме выстрела! – Маркхэм едва скрывал волнение. – И это что-то его напугало? Но почему он нам не сказал?

– Когда я спросила, он рассердился. Он что-то знает, какую-то ужасную тайну, я уверена… Если бы вы вызвали Рекса на откровенность…

Ада вновь умоляюще посмотрела на Маркхэма. В ее глазах читался затаенный страх.

– Как бы мне хотелось, чтобы вы с ним поговорили… и выяснили! Мне будет спокойней, если…

Маркхэм кивнул и похлопал ее по руке.

– Мы попытаемся его разговорить.

– Только не дома, – быстро сказала она. – Там люди, вещи… Рекс побоится. Попросите его прийти сюда, мистер Маркхэм, вырвите его из этого ужасного места, чтобы он говорил, не опасаясь чужих ушей. Он дома. Попросите его приехать. Скажите, что я здесь. Может быть, у меня получится его уговорить… Пожалуйста, мистер Маркхэм!

Окружной прокурор взглянул на часы, а потом в свой блокнот со списком дел. Я знал, что ему не меньше Ады хочется вызвать Рекса на ковер. После секундного колебания он взял трубку и попросил секретаря соединить его с особняком. Из последующего разговора я понял, что ему было непросто убедить Рекса и пришлось даже пригрозить судом.

– Он боится ловушки, – задумчиво произнес Маркхэм, кладя трубку. – Но обещал сейчас же одеться и приехать.

Лицо девушки посветлело.

– Есть еще кое-что, – поспешно сказала она, – хотя, может быть, это и не важно. Вчера вечером за лестницей в передней я нашла листок из блокнота. На нем схема всех наших спален второго этажа и чернильные крестики: на комнатах Джулии, Честера, Рекса и моей. А в нижнем углу какие-то чудные значки или картинки. Сердце с тремя гвоздями, попугай, три маленьких камня и черта под ними…

Хис подался вперед, не донеся сигару до рта.

– Попугай и три камня!.. А скажите, мисс Грин, стрелы с цифрами там не было?

– Да! – отвечала она с жаром. – Была.

Хис сунул сигару в рот и с мрачным удовлетворением ее пожевал.

– Мистер Маркхэм, это уже что-то, – провозгласил он, стараясь изгнать волнение из голоса. – Все это символы – письменные знаки – европейских жуликов, в основном немецких и австрийских.

– Камни, насколько я знаю, – заметил Вэнс, – символизируют мученичество святого Стефана, которого побили камнями. В календаре крестьян Штирии это его эмблема.

– Чего не знаю, того не знаю, сэр. Но ими пользуются европейские жулики.

– Несомненно. Я натыкался на них, когда изучал символический язык цыган. Увлекательнейшее занятие. – Вэнса, видимо, находка Ады не заинтересовала.

– Мисс Грин, листок у вас с собой? – спросил Маркхэм.

Девушка смутилась и покачала головой.

– Простите. Я не подумала, что это важно. Нужно было принести?

– Вы его уничтожили? – нетерпеливо спросил Хис.