Читать книгу "Так бывает - Алена Бородина"

Настало время нашего выступления. Я все равно нервничала. «Ничего особенного. Представь, что идешь на соревнования», – внушала себе, пытаясь снять стресс. Луи держал меня крепко за руку и талию. Я чувствовала его тепло и успокаивалась.

– А теперь…

Я услышала, что нашу пару представляют перед публикой, и глубоко вздохнула. Увидев свое отражение в зеркале, подумала: «Замечательно! Лучше уже и быть не может!» – и подала руку Луи.

Громкие аплодисменты вернули меня из страстной, глубокой и невероятно красивой атмосферы танца. Я и не заметила, что уже бояться не надо, так была увлечена и заворожена магией моего танца с Луи.

Мы ушли за кулисы, так как в нашу работу не входило развлечение гостей отеля. У нас был сольный номер, так решил Луи, и это не оспаривалось.

В этот вечер я на улицу больше не показывалась. Мне не хотелось встречаться ни с Семеном, ни с Татьяной. Уже лежа в постели, подумала, что завтра будет много свободного времени, и я смогу с ними увидеться. Мои мысли дошли до Луи, и он озабоченно спросил:

– У тебя на душе все спокойно?

– Да, дорогой, мне очень спокойно. Я счастлива оттого, что каждый день ложусь спать счастливой и просыпаюсь тоже счастливой. Это мне очень нравится, и я люблю тебя, сильно-сильно.

– О, моя госпожа! Я увезу завтра вечером тебя домой, и мы будем две недели одни, своей дружной семьей, и никакие посторонние люди не будут тебя отвлекать от нас.

Он прижал меня к себе, и я ощутила, что его настрой был очень даже хорошим. Мне захотелось поцеловать Луи, что я и сделала.

Глава 26

Утро было чудесным. Засыпая в объятьях Луи, я подумала, что действительно хорошо бы вечером уйти домой на нашей яхте и побыть с его родными и близкими, которые меня хорошо приняли.

Яхту Луи купил новую, когда мы с ним уже обвенчалась, и она стала еще одним членом нашей семьи. Она была напичкана разным современным оборудованием, и Луи это очень нравилось. Мы много времени проводили на ней, там была комната и для няни, которая всегда нас сопровождала и, конечно, ухаживала за нашими крошками.

Его родные были чудные люди. Луи рос единственным ребенком в большой семье, где жили дяди и тети, бабуши и дедушки. Поэтому рождение Луиса и Мари вызвало бурю положительных эмоций, и каждый пытался их понянчить, потискать. Но не всегда Луи был от этого счастлив, он не хотел настолько баловать своих деток. Я пыталась его где-то в этом останавливать и говорила, что он просто ревнует, видя, как все внимание детей его родные переносят на себя. И все же Луи определил для родственников время, так называемые часы приема.

Моя мама с Михаилом Максимовичем приезжала к нам один раз, когда родились ее внучка и внук. И еще ожидали ее через месяц. Она усердно учила испанский язык, понимая, что их родным языком будет именно испанский. Мне в свете этого тоже приходилось несладко. Русский, английский, испанский периодически путались в моей голове. Но Луи был этим даже восхищен и привык, что какие-то слова я могла произнести и вставить на другом языке, не на том, с которого был начат разговор.

Я чувствовала его любовь, его заботу, его уверенность в том, что вместе мы сила и многие вещи, события, ситуации можем преодолеть, не обижая и не отталкивая друг друга.

«Ух, времени-то уже сколько!» – взглянув на часы, я поняла, что слишком задумалась. Множество дел, вызванных отъездом, и плюс к ним ежедневные дела не могли сделаться сами, без нашего участия, или испариться. Я вскочила и побежала под душ, чтобы быстрее отойти от воспоминаний и включиться в работу, приближая события этого прекрасного утра.

Выпив кофе, поцеловала спящего Луи. Он ухватил меня рукой и прижал к себе.

– Не торопись, побудь еще немного со мной, – он был еще сонным, но объятия уже были крепкими.

– Мне нужно спешить, иначе до вечера я не соберу все наши вещи и не сделаю всего намеченного.

Он не слушал меня и, обняв еще сильнее, мы слились в поцелуе. С трудом оторвавшись, я пошла в комнату наших малышей.

К полудню я и мои крошки хорошо устроились на веранде, где не было активного солнца, потому что навес был решетчатый, и солнце зашло за крышу нашего жилища. Они уже посапывали, накушавшись и нагулявшись. Луи навестил нас и отправился в танцзал, так как нужно было дать распоряжения на то время, пока он будет отсутствовать. Няня пошла отдыхать, купаться и загорать. Мне очень хотелось, чтобы она не просто была наемной работницей, а стала потихоньку членом семьи. Поэтому у нее всегда было личное время, когда она могла заняться своими делами. А у меня появлялась прекрасная возможность побыть наедине со своими детьми и вкусить всю прелесть материнства.

К половине первого часть нашей веранды освещалась солнцем. Можно было позагорать, опять же, не обжигая себя активными лучами. Я подвинула свой шезлонг к краю веранды, на солнышко, лучи которого струились сквозь щелки навеса.

Убедившись, что дети спят, я устроилась на шезлонге поудобнее. «М-м-м, какое приятное солнце, так хорошо, тепло…» – блаженствовала я. А взор, блуждая, устремился к линии моря и песка. Мое внимание привлекла женщина, которая на такой жаре гуляла с коляской. Очевидно, малыш спал: движения в коляске не было, и она была накрыта тонкой тканью.

Пока я думала, что и кто, к этой женщине подошел крупный мужчина. Его фигура мне была знакома. «А, это же Семен!» Мне пришлось привстать на локти, что бы рассмотреть картину получше. По этой части пляжа обычно никто не гулял: она была не так уж и очищена. Но она привлекала своей уединенностью, я тоже прогуливалась здесь и одна, и с коляской.

Семен, видимо, отпустил женщину и стал сам прогуливаться дальше, периодически заглядывая за покрывало. «Видимо, он с собой няню берет. Интересно, девочка-то скучает по маме? У нее самый возраст различать все вокруг и начинать болтать», – подумала я. Но было приятно смотреть, как он заботится о своей дочке, как он счастлив оттого, что может это сделать. Он ушел из зоны видимости, и я стала думать о себе и о моих родных.

Когда вернулась няня, я, собрав оставшиеся вещи, не захотела покидать наши с Луи апартаменты и с кем-то встречаться на территории отеля. Просто решила, что Татьяне будет лишне знать, что и как, а с Семеном я уже пообщалась, и еще раз разговор может не получиться. Он будет оправдывать свое поведение, вспоминая дни, когда мы были вместе; просить прощение и намекать на то, что, если я буду свободна, всегда смогу к нему вернуться. А мне это было не нужно. Ни его оправданий, ни его извинений. Когда мы обсуждали развод, у нас был разговор, и он протекал именно так, как я и предполагала. Поэтому выдерживать сейчас еще один подобный разговор мне не хотелось. «Семен теперь будет при деле, у него хорошенькая, красивая девочка, вот пусть и научится жить в любви и заботе о ней. Это для него будет не просто, так как привычка жить хорошо и широко вряд ли куда-то делась. Но дочка его еще построит», – улыбнулась я.

Пришло время нашего отплыва. Няня и дети были уже на яхте, а мы с Луи, закончив последние дела, пошли попрощаться с директором. Едва Луи начал с ним разговаривать, как я увидела Татьяну. Мне не хотелось с ней общаться, поэтому я повернулась к Луи, надеясь, что она нас не заметит. Но не тут то было!

Она окликнула меня: