Читать книгу "Второй раз не воскреснешь - Анна и Сергей Литвиновы"

Может, употребляет наркотики? Вряд ли – цвет лица изумительный. Или девушка его бросила? Нет, тоже не похоже: слишком заинтересованно он посматривал на Таню.

Но даже со всем «не тем» Иван был глубоко ей симпатичен.

На душе становилось тревожно. Когда она смогла договориться со страстным врачом Георгием о походе в суперказино, ее переполняли эмоции. Она сделала это, она его «развела»! Но Ивана ей «разводить» совсем не хотелось. Пожалуй, она не будет спешить. Потянет время. Авось что-нибудь да придумается.

Когда они вышли из магазина, Иван без особой охоты предложил:

– Пойдем где-нибудь посидим?

Татьяна среагировала мгновенно и, кажется, правильно:

– Да ну их, эти рестораны. Погода хорошая. Давай лучше по Арбату пройдемся. Пивка выпьем где-нибудь в сквере.

Иван, казалось, был удивлен:

– Просто – пройдемся? И пиво на лавочке выпьем?

– Ну да! А что тут такого?

– Пошли, – быстро согласился он и робко взял ее под руку.

Они не спеша шли по Арбату, иногда останавливаясь перед картинами художников и отбиваясь от их назойливых предложений. Пиво купили в обычной палатке. Татьяна выбрала «Очаковское светлое», Иван – «Золотую бочку». Она успела стрельнуть глазами в его бумажник: одни пятисотрублевки. Еле смог найти полтинник, чтобы заплатить за пиво.

Татьяна быстро почувствовала еще одну странность в своем кавалере. По его поведению она почти безошибочно определила, что Иван не избалован женским вниманием. Интересно, почему? Внешность у него что надо, одет со вкусом, и на маньяка вроде не похож…

Весь вечер Иван робко прикасался к ее руке и неуверенно говорил о перспективе их отношений: «Хорошо бы, если бы ты согласилась встретиться со мной еще раз».

Как будто он ожидал, что она его сразу пошлет!

Таня, разогретая пивком, не удержалась и нескромно спросила:

– Иван! У тебя что – подружки никогда не было?

И тут же пожалела о своих словах. Иван браво ответил:

– Да ты что, смеешься, что ли? Мне ж не пятнадцать лет!

Но почему-то покраснел.

Они взяли еще по бутылке пива и вышли в сквер в районе метро «Кропоткинская». Сели на спинку лавочки. Осенний воздух был поразительно чист – как будто и не проносились мимо многочисленные машины. Оба были чуть-чуть на взводе. «Странно, – подумала Таня, – с Георгием мы пили вино, и я вообще не захмелела, а тут голова кружится с бутылки пива».

Иван тоже расслабился. Он приобнял ее за плечи: глаза блестят, светлые волосы растрепались… У Татьяны мелькнула дурацкая мысль: «Наши дети будут блондинами».

Какие там дети! Ну почему она не может просто встречаться с Иваном?! Просто пить с ним пиво и сидеть на прохладной осенней лавочке? Зачем ей сдалось это задание?

А ведь ей нужно было «колоть» Коломийцева. Выспрашивать, как он любит отдыхать. Заманивать возможностью громадного выигрыша. Да ну их в болото – этих Олегов Олеговичей. Спрошу, о чем хочется:

– Вань, а кто у тебя родители?

Он просто ответил:

– Мама – медсестра. Папа – вальцовщик.

– Фарцовщик? – фыркнула Таня.

Иван тоже усмехнулся:

– К сожалению, не фарцовщик. Рабочий в типографии. Называется – вальцовщик.

– А я думала, что ты из банкирской династии. Чувствуется голубая кровь, – подлизнулась Татьяна. – А братья-сестры у тебя есть?

– Старший брат. Шофером работает. На «персоналке».

Таня искренне удивилась:

– Ты, значит, один такой? Ученый? Что ты заканчивал, финансовую академию?

– Нет, «Плешку». Отец весь десятый класс насмехался. Говорил, что там все места давно раскуплены. А я решил рискнуть…

– И поступил?

Он улыбнулся:

– Как видишь.

– Так ты, значит, вундеркинд?

Он отмахнулся:

– Какой там! Сидел, зубрил как проклятый. До сих пор иногда кошмары снятся – пишу вступительный диктант и не знаю, куда запятую поставить.

– Родители обрадовались?

– Удивились очень. А потом стали злиться, что стипендия маленькая, денег в дом не приношу. Ну я и стал искать приработки. Как раз тогда банки только что появились…

– А кем же тебя брали – без образования?

– Начинал – секретарем. Один левый такой банчок был – в гостинице «Измайлово» мы сидели. Шеф пил беспробудно и кредиты направо-налево раздавал. А я отправлял факсы, печатал договора… Даже кофе варил клиентам… Банк быстро разорился, но я уже мог писать в резюме, что имею опыт работы. А потом меня взяли в «Русский национальный кредит» – младшим экономистом. На сто баксов.

«Биография, как у меня, – сам пробился, – подумала Таня. – Правда, мне мама хоть репетиторов оплачивала».

С тех пор – уже семь лет – Иван работал по двенадцать-четырнадцать часов в сутки с одним выходным. Круг его обязанностей расширялся, зарплата росла… А больше ни на что времени не было. По воскресеньям он мечтал только об одном – наконец-то выспаться. И спокойно послушать у себя в комнате хорошую музыку – на аппаратуру «HI-END» он уже заработал. Пару раз в месяц они с коллегами ходили в ночные клубы. Пили, танцевали, без девчонок тоже не обходилось. Но все заканчивалось хмурым утром в чужой постели – и Иван отчетливо понимал, что ему совсем не хочется видеть это лицо каждый день…

Брат давно женился и обзавелся потомством. Иван видел, как кучно и скандально живет молодая семья в крошечной однокомнатной квартире – и понимал, что такое семейное счастье его совсем не привлекает. А брат называл Ваню «бирюком». Иван же думал: вот накопит он на дом в ближнем Подмосковье… Там и жить спокойней, и дети здоровей будут.

– Ты с мамой живешь? – спросила Таня (как будто она не знала об этом из досье!).

– С мамой. В «двушке» на «Чертановской». Спасибо «форексу».

– Спасибо – кому?

Иван вздохнул:

– Мы на работе все этим баловались. Играли на курсах мировых валют – ну, насколько доллар перерастет марку или английский фунт. Народ по тысяче-другой ставил. А я однажды крутым себя посчитал. Сон мне приснился, на что сыграть. Маму спрашиваю – сбываются сегодняшние сны? Она посмотрела сонник и говорит: пророческие. Я и поставил сдуру – все… Считай, несколько лет зря проработал.

Иван скинул руку с ее плеча, стиснул зубы. В его глазах мелькнуло отчаяние.

Таня осторожно спросила:

– Значит, ты игрок?

Он резко ответил:

– Игрок – это тот, кто побеждает. А я – проиграл. Проиграл все. Или почти все… Хорошо, что хоть свое.

Она с наигранным простодушием посоветовала: