Читать книгу "Осторожно, дамы отрываются - Маргарита Южина"

Ирина зарделась. Обалдеть, как приятно слышать «ты у меня»… Она уже почти расплылась в улыбке, как вдруг насторожилась:

– А почему это Витька? А почему не ты? – совсем не умирающим голосом спросила она.

– А я, Ира, в воскресенье уезжаю. В час тридцать поезд отходит. Мы с ансамблем едем выступать. На Урал. Месяц гастролировать будем, представляешь? И если нас кто-нибудь заметит…

– Нет, это что же получается? – резко села, забыв про «болезнь», Ирина. – Это ты что же – со своей мартышкой целый месяц будешь по Уралу мотаться? Это ты с Лидочкой своей целый месяц… Мерзавец! Это она специально вам такие гастроли придумала, а ты и повелся! А где верность? Где у нас с тобой «вместе и в радости и в горе»? А, я поняла, это все с ней, да?

– Но… Да почему же с ней-то?

– Не спорь с больной женщиной!

– Ну как ты не понимаешь?! Это же единственное, что у меня здорово получается!

– Я зна-а-аю, что у тебя получается! – уже не сдерживала себя Ирина. – Я тут, значит, с кастрюлями, с молочными поросятами, с баранами жареными возись, а он будет девчонкам юбки крутить?! Ха! Хорошо придумал! Еще он тут пришел ко мне успокаивать! Да я… И уезжай! Не больно-то хотелось! Я и сама справлюсь! Беги-беги к своей Лидке!

Марианна Венедиктовна поняла, что милая беседа повернула в опасное русло. Старушка заглянула в комнату и мило пропела:

– Мишенька-а-а, а не хотите ли чаю? Ирочке… ей пора принимать лекарства.

– Нечего его еще чаем! Пусть идет, пляшет до Урала! Чапаев!

Мишка даже не завернул на кухню, резко прошел в прихожую и ушел, аккуратно закрыв за собой двери.

– Ы-ы-ы-ы, парази-и-и-и-ит, кровь мне всю выпии-и-и-ил, кло-о-о-о-п, – горько выла в спальне Ирина.

– Ах ты себялюбка! – ворвалась к девушке в комнату Марианна Венедиктовна. – Маленькая эгоистка!

– Ну чего уж вы, Марьванна, – кинулась на помощь сестре Люба. – Какая она вам маленькая? В ней же… Ир, ты сколько весишь?

– Нет, ты на нее посмотри! Она еще и воет! – не утихала старушка. – Она видишь ли решила устроить себе карьеру, а о том, что у парня талант, и он, может быть, тоже о карьере мечтает, ей в голову не пришло! Ты сюда зачем приехала?

– За… амуж выйти… – испуганно всхлипывала Ирина. Такой реакции от бабуси она не ожидала.

– За кого? – наседала Марьванна.

– За… начальника или олигарха…

– Вот именно! Парень, конечно, для олигарха слабоват, не потянет, но при таланте сможет кое-чего добиться. А ты чего делаешь? Чтобы он тебе сумки таскал, да кастрюли чистил? А ты не подумала, что через пару лет он на тебя смотреть не захочет! Потому что любому человеку надо ре-а-ли-зо-вать-ся?! А талантливому особенно! А она его… Ой нет, вы меня в могилу загоните…

Девушки притихли и теперь уже сами понимали – Ирина палку перегнула.

– И чего теперь делать? – осторожно спросила Ира.

– Ничего, все что могла, ты уже сделала… только что, —вздохнула старушка, потом добавила. – Занимайся своими делами, а в воскресенье топай на вокзал, проводи его по человечески, да не забудь сказать, что он тебе дорог и ты его будешь ждать.

– Вечно! – торжественно пообещала Ирина и уже спокойно улеглась досыпать – день все равно был безвозвратно потерян.

В эту субботу, в половине второго был назначен футбольный матч, и Люба уже с самого утра не находила себе места.

– А если волосы вот так завить и по плечам, а? – тревожно спрашивала она у сестры и Марианны Венедиктовны.

– Очень не продуманно, – была непреклонна пожилая матрона. – Сегодня ветрено, у тебя все кудри растреплются, и к вечеру ничего не останется. Дай – как я тебе их лучше вот так уложу… Сразу лет на пять помолодела! Очень хорошо! А почему не накрашена? Где у тебя косметика?

Красили Любу в четыре руки или даже в шесть – и Марьванна, и Ирочка хотели приложить все старания, чтобы Люба была неотразима.

Ровно в одиннадцать она уже стояла в прихожей.

– Ну куда ты в такую рань? – не понимала ее Марьванна. – До этого стадиона пять минуть ходьбы! Придешь раньше всех и будешь торчать одна на трибунах, будто тебе больше всех надо…

– А если все места займут? – волновалась девушка.

– Успокойся, у нас даже на Челси места свободные найдутся, – отмахнулась Марьванна. – Ты должна прийти и произвести фурор! Кстати, а что за платье ты на себя напялила? Немедленно сними! Мы с тобой выбрали совершенно замечательный костюм! Неужели ты в этом! собираешься идти на вечер? Какой ужас…

Когда Люба все же добралась до стадиона, на трибунах уже сидели ее знакомые работники. Почти все пришли с семьями – детишки визжали и махали шарами, жены беспрестанно оглядывались и чувствовали себя не совсем в своей тарелке, зато мужьям был сплошной праздник. Потягивая пивко, они то и дело перекликались со своими товарищами, о чем-то весело спорили, важно надували животы и вообще – чувствовали себя хозяевами жизни.

Люба была немного скованна. Мужчин она, конечно, знала, однако вместе с ними беззаботно тянуть пиво не собиралась. Только когда на поле выбежали спортсмены в широких ярких трусах, ее окликнули:

– Люба! Давай к нам! – крикнул седоватый Сидорчук – сосед Сивцова по кабинке. – Гляди, вон Славка, а вон там, с мячом, – Гришка. Наши.

Люба никогда футболом не увлекалась. И сейчас – ей было наплевать кто и кому забил голы, она глаз не могла оторвать от бегающего Сивцова. Да и не она одна. Когда мяч был у Сивцова, все трибуны ревели:

– Слав-ка! Да-вай! Слав-ка! Да-вай! Мазила-а-а-а! – выдыхал стадион.

Люба готова была разорвать каждого за этого «мазилу». Им хорошо тут кричать, а он там…

– Сла-а-а-ава-а-а-а! – орала она громче всех. Причем даже тогда, когда он был от мяча совсем в другой стороне.

А за спиной Любы какие-то девицы орали:

– Доронин! Леха! Давай!

И снова бежал Сивцов к воротам. Удар. Го-о-о-о-ол!!!!

– Слав-ка!!! – гремел стадион.

Люба чуть слезы не утирала от гордости. Да, уж так случилось, что вот такой у нее Славка, он кому хочешь, что угодно забьет!

– Доронин! Леха! Го-о-о-о-л!

Теперь гол забил не Славка, а какой-то Доронин с их завода. И радости Любе это не прибавило.

– Доронин! Леха! Молодец! – выкрикивали девицы.

Терпение у Любы лопнуло. Она повернулась к девчонкам и отчеканила:

– И ничего он не молодец ваш Доронин. У него ноги кривые!

Девчонки оторопели, а потом Люба услышала:

– А это кто? Новая девица Сивцова что ли?

– Ой, да у него этих новых, как сигарет – каждый час новую закуривает…

Люба непонятно отчего вдруг обрадовалась. Да! Сивцов, он такой, у него каждый час новая сигарета! Но это до нее, до Любы. Вот та стриженая, так совершенно точно, как сигарета, а она – Люба, будет одна единственная! И она еще сильнее заорала: