Читать книгу "Коварный план - Рената Фармер"

Дженифер охватила жгучая ярость.

— А о том, как ты обзывал моего поклонника маньяком, ты забыл? — воскликнула она. — Или о том, как навязался мне в сопровождающие, когда я ходила в цветочный магазин? Или о том, как без моего ведома отправился в кондитерскую, чтобы расследовать дело, которое тебя абсолютно не касается? Все это уже выветрилось из твоей головы, так понимать?

— Не сравнивай совершенно разные вещи! — потребовал Дориан.

— Почему это они разные?

— Потому что ты понятия не имеешь, кто он такой, этот твой поклонник! А я свою мать прекрасно знаю.

— Тот факт, что мне неизвестно имя человека, от которого я получаю подарки, отнюдь не дает тебе права лезть в мою личную жизнь! — Дженифер трясло от гнева.

Дориан на мгновение закрыл глаза.

— Мы смотрим на обе ситуации совершенно по-разному и можем доказывать друг другу свою правоту бесконечно. Поэтому предлагаю закончить спор.

Дженни молча кивнула.

— А вместе с ним положить конец и нашему неудавшемуся роману. У нас с тобой ничего не выйдет, пойми наконец.

— Но… — начала было она.

— Мы возненавидим друг друга уже через пару месяцев, — перебил ее Дориан. — Тебе этого хочется?

Дженифер закусила губу и покачала головой.

— Я тоже не желаю в один прекрасный день увидеть в тебе заклятого врага. Поэтому и предлагаю не затягивать наши отношения. — Дориан поднялся из-за стола, давая ей понять, что разговор окончен. — Советую тебе как можно быстрее перейти в другой отдел.

Дженни кивнула.

10

На следующее утро первым делом Дженифер Рэй направилась в отдел кадров, располагавшийся на первом этаже административного здания «Гудман инкорпорейтед».

Услышав, что она желает уйти от Дориана Конрада, Мари Рэндлоу вытаращила глаза.

— Вот так неожиданность, Дженни! Мне казалось, ты очень увлечена аналитической работой.

Мари было около сорока, но на вид ей не давали и тридцати пяти. Стройная кареглазая брюнетка, она являлась олицетворением современной женщины и поражала своей энергичностью, дальновидностью и трудолюбием.

Дженифер несколько неестественно улыбнулась, пытаясь скрасить неловкость затянувшейся паузы.

— Мне хотелось бы попробовать себя в чем-нибудь другом, — произнесла она не вполне уверенным тоном.

Мари окинула ее испытующим взглядом.

— А ведь совсем недавно, после того как какой-то поклонник начал присылать тебе подарки, ты сильно изменила свою внешность, — протяжно произнесла она. — Теперь хочешь заняться другой работой. Привыкать ко всему новому не так-то просто.

Дженни тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что Мари права. И переходить в другой отдел желала меньше всего на свете. Но не могла продолжать быть помощницей любимого человека, которого потеряла по собственной глупости. Человека, который теперь почти ненавидел ее.

— Я знаю, что должна буду столкнуться с определенными трудностями, — пробормотала она. — И надеюсь, что справлюсь с ними.

— Что ж, раз ты приняла решение… — Мари развела руками, взяла у Дженни заявление и положила его в лоток с входящими документами. — Начнем подыскивать для тебя что-нибудь подходящее. Кстати, и Дориану понадобится другой помощник. Ты сказала ему, что собралась уйти?

Дженифер решила сказать правду.

— Дориан сам предложил мне подать заявление с просьбой о переводе.

— Сегодняшний день полон неожиданностей! — Мари улыбнулась. — Как только у меня появится для тебя какое-нибудь предложение, я тут же с тобой свяжусь.

— Спасибо, — ответила Дженни.

Бредя по длинному коридору к лифту, она смотрела в пол и была полностью захвачена безрадостными мыслями, поэтому и не заметила появившегося из-за угла Тони. Тот успел отпрыгнуть в сторону, в противном случае они стукнулись бы лбами.

— Куда ты направляешься? — поинтересовался Тони.

— В свой кабинет, — сказала Дженифер.

— А… Что делала в отделе кадров?

Дженни могла бы отшутиться или ответить уклончиво, но рано или поздно о ее переводе в другой отдел все равно узнала бы вся фирма, поэтому она решила уже сейчас не делать из этого тайны.

— Я хочу уйти из аналитического.

— Уйти от Дориана? — недоверчиво склоняя набок голову, переспросил Тони.

Дженни кивнула.

— Ну и ну! Что-то произошло?

Она сознавала, что должна каким-то образом объяснить свое поведение сотрудникам. Сейчас — Тони, позднее — всем остальным. По опыту ей давно было известно, что ложь ей не удается. Вот она и решила сказать почти правду;

— Ты ведь помнишь, что недавно кто-то прислал мне цветы?

— Конечно, помню. Их тебе присылали дважды. А потом еще и огромную коробку конфет! — Тони осклабился.

— Ко мне частенько стали приходить люди — посмотреть на букеты, угоститься конфеткой, обо всем расспросить, — продолжила Дженни. — А Дориан, когда работает, не выносит шума. Между нами начали разгораться споры, разногласия, все пошло наперекосяк.

— Так, значит, твой тайный поклонник разлучил вас с Дорианом? — спросил Тони.

Дженифер непонимающе на него уставилась.

Он на что-то намекает или случайно выразился настолько неоднозначно? — подумала она. Наверное, все же случайно. Опыта в любовных делах у него явно маловато, поэтому догадаться о нашем с Дорианом романе он вряд ли мог.

— Если хочешь, считай, что всему виной мой тайный поклонник, — наигранно шутливым тоном сказала она. — Извини, мне надо идти.

— Мне тоже, — ответил Тони, кивая в сторону отдела кадров. — Мистер Гудман желает, чтобы сегодня после обеда я пришел к нему вместе с Мари. А у меня ужасно много дел, и я хочу попробовать перенести эту встречу на понедельник.

— Что? — Дженни рассмеялась. — Ты хочешь попробовать изменить планы мистера Гудмана?

Тони окинул ее таким взглядом, будто она несла полную чушь.

— Сегодня после обеда я не смогу выкроить время для беседы с президентом компании. И уверен, что он меня поймет.

Дженни пожала плечами.

— Я, пожалуй, пойду.

Ей предстояло провести еще один день рядом с Дорианом. Возможно, последний. И она нервничала.

На восстановление их отношений можно было уже не надеяться. Не потому что Дориан отличался редким упрямством, а оттого, что Дженни действительно не подходила ему, несмотря на то что без него с трудом представляла себе свое будущее. Настолько грубо вмешиваться в его личную жизнь она не имела ни малейшего права. Теперь же мучилась, но была не в состоянии что-либо изменить.