Читать книгу "Принцип Отелло - Галина Владимировна Романова"

Выходило следующее: кто-то от двух гаишников просто-напросто избавился. Избавился очень грамотно, не оставив следа и подставив под подозрение саму жертву. Почему избавился? Свидетелями чего они стали? Кстати, свидетелями или исполнителями чего-то?

Шаповалов допускал как первое, так и второе.

Парни могли на что-то пойти из желания заработать. На что? Вряд ли на что-то дикое и запредельно выходящее за рамки закона. Экипаж был на хорошем счету. Их несколько раз проверяла служба собственной безопасности – они никогда не брали денег без протокола. То ли были предупреждены, то ли честными были. Или трусоватыми. Если брать в расчет последнее, то тем более они ни на что серьезное, по их разумению, не пошли бы. А на самом деле все оказалось очень серьезно, раз их планомерно убрали с дороги и из жизни.

Вчера всплыла еще одна информация, поставившая Шаповалова в тупик. Хотя он, по сути, и так в тупике находился и даже пары шагов пока из него не сделал, продолжая топтаться на одном месте.

Выяснилось, что Кириллов незадолго до того происшествия со стрельбой наведывался в одно из районных отделений милиции города и спрашивал сразу о троих сотрудниках. Двое из них, как оказалось, ушли из органов по доброй воле и куда-то испарились, а третьего, уволенного за пьянку, до сих пор из запоя вывести никак не могут.

Надо будет этого малого навестить – сделал пометку в блокноте Шаповалов, подходя к рабочему столу. И расспросить кое о чем. Да, да, у Олега Ивановича появились вопросы к нему, очень важные вопросы!

Он ведь вчера не поленился, просидел допоздна в своем кабинете и проверил графики дежурств всех пятерых: троих сотрудников того самого районного отделения и двух гаишников. Долго листал журнал, очень долго, выписывал все, сопоставлял. И нашел-таки одну интересную деталь, до сих пор никого не заинтересовавшую.

Оказывается, несколько недель назад эти пятеро дежурили одновременно. То есть не совсем, конечно, каждый, разумеется, на своем рабочем месте, но дежурство у всех выпало на одно и то же число, на одно и то же время. Крохотулечная совсем, но зацепочка для Шаповалова. Чем-то всех их, голубчиков, роковое число связало. Что-то наверняка произошло в ту ночь такое, после чего двое из пятерых подверглись смертельному нападению, еще двое резко уволились и даже успели уехать из города.

Оставался один – тот самый запойный малый, который ту ночь провел в дежурной части. Надо и его допросить – ой как надо! – пока не добрался до него тот, кто убирает свидетелей. А свидетелей чего же убирают-то?

О своих мыслях и предположениях Шаповалов, конечно же, начальству не спешил докладывать. Сочтут еще выжившим из ума стариком… Скажут, например: вместо того чтобы устанавливать контакты потерпевших, ты занимаешься тем, что складываешь головоломки из графиков дежурств. Нет, не станет он докладывать. Сначала все разнюхает, а потом уже доложит, когда результат будет. Тут Олег Иванович тоже свое возрастное преимущество чувствовал. Раньше-то бы помчался сломя голову на ковер и с жаром начал доказывать, что прав, что нащупал ниточку. А сейчас он сначала сам все разжует тщательно, а уж потом…

А что? Может, потому и поручили вести дело ему? Может, расчет был не на переадресацию в его сторону возможных неприятностей, а как раз на то, что он справится, раскроет безнадежное дело?

Не торопясь, Шаповалов заварил себе черного чаю, тщательно растворил-размешал в нем пару кусочков сахара, подхватил из вазочки два сухаря с маком и пристроился на подоконнике, продолжая рассуждать.

Итак, итак, итак…

Если Кириллов после смерти Сячинова практически сразу кинулся искать тех парней, то что-то их всех действительно должно было связывать. Что?

А что может проходить через райотдел? Задержание, конечно же. Значит, должно было быть какое-то задержание. Но его, черт побери, не было! В том смысле, что официально не было. Никакого протокола за ту ночь никто не составлял. В камере никто не содержался, Шаповалов в бумагах порылся.

А ведь кто-то был задержан наверняка. Кто?

Версий у Шаповалова появилось две.

Либо экипаж притащил кого-то, и, по договоренности с сотрудниками райотдела, человека продержали под замком до утра без оформления. Либо… либо там был криминал. Труп в смысле. И случился труп потом уже, после задержания. Отсюда и отсутствие протокола, отсюда и заметание следов. Тогда, получается, нападение на гаишников – месть со стороны потерпевших? Хм-м…

Шаповалов много чего на своем веку повидал. И преступлений, связанных с местью, раскрыл немало. Но сейчас интуиция подсказывала ему, что не в этом угнетающем жизнь чувстве тут дело. Что-то там было другое, куда-то ребята влипли. Очень крупно попали, раз их так методично убирают. Ведь не факт, что из уволившихся в запас и уехавших из города кто-то еще жив.

От второго сухаря Олег Иванович успел съесть всего лишь половину, когда в дверь его кабинета постучали.

– Олег Иванович, тут такое дело… – Молодой лейтенант, весьма перспективный в плане сыска, заглянул к нему с виноватой улыбкой. – Извините, что беспокою. Может, оно и пустяк, но вы сами просили собирать информацию по крохам…

– Ну!

Шаповалов слез с подоконника, быстро дошел до стола, убрал сухарь в верхний ящик и с раздражением смахнул крошки с брюк. Он не любил, когда его тревожили во время чаепития. Потому что именно за чаем ему соображалось особенно хорошо.

– В чем дело? – очень строго поинтересовался он у молодого и перспективного. – Говори, чего мямлишь?

– В один из районных отделов пришла старушка…

– О господи!

Шаповалов завел глаза под лоб. Чего-то подобного он и ожидал после публикаций в местной газете и обращения мэра по местному каналу телевидения. Он был категорически против всей шумихи.

– Вы представляете, что начнется?! – восклицал он с некоторой долей возмущения. – Ведь пойдут все подряд. Станут нести ахинею, мы будем путаться в их болтовне, идти по неверному следу, снова возвращаться, и так до бесконечности…

Ему согласно кивали в ответ, но решение не отменили. Помощь общественности сочли очень своевременной и актуальной. Будто бы выхода никакого не было. Мог якобы кто-то ночью проезжать по той дороге, где совершилось страшное преступление. Мог что-то или кого-то видеть, но не придать значения. А после публикаций вспомнит и придет в милицию с готовым донесением.

Чушь!

Шаповалов тогда едва не расхохотался в лицо начальству. Сдержало то, что до пенсии два месяца осталось. Не поймут его веселости и не простят. Да еще природный такт его удержал. Сам же Олег Иванович считал: если кто-то что-то видел и не пришел до сих пор, то он не придет никогда. А после шумихи, устроенной в прессе, свидетель вовсе затихнет, постарается все увиденное позабыть. Решит: к чему приключения искать себе на одно место? Лучше промолчать, и все.

Единственные, по мнению Шаповалова, кто теперь гуськом потянется в райотделы, так это люди не вполне вменяемые, которые станут все вешать на себя и признаваться во всех на свете преступлениях. Да еще пенсионеры. С последними вообще беда. Они же всех подряд подозревать готовы!