Читать книгу "Ключ Давида - Владимир Орданский"

– Потише, молодежь, потише, – добродушно улыбаясь, произнес Исай Яковлевич. – Так кто же был тогда на польском троне? Удивительное дело, но тогдашние хронисты, да и многие историки либо вообще умалчивают об этом, либо придумывают совершенно невразумительные версии. Однако, в некоторых источниках вскользь говорится о некоем короле Польши, умершем в 1038 г. Упоминается и его имя – и как вы думаете, его звали? Вы таки снова угадали – Болеслав! Из этих записей следует, что таинственный король был старшим сыном Мешко II и сел на трон вполне законным образом после смерти отца. Получается, что наша головоломка начинает сходиться. В 1037 г., когда в Киеве были построены Золотые ворота, на троне Польши все же был король по имени Болеслав. Тогда почему его нет в официальной истории? Почему в летописях его называют Болеславом Забытым? Правда же, странное прозвище для государя, который правил в европейской стране почти пять лет?.. – Гринберг опять взялся за «анналы».

– Вот что говорится об этом в «Великопольской хронике», написанной в XIII веке: «Когда умер он в лето Господне 1033 (речь идет о короле Мешко II), наследовал ему первородный сын его Болеслав. Как только был он коронован, выказал матери своей большое неуважение. Мать его, происходившая из знаменитого рода, взяв сына своего Казимира, вернулась на свою родину в Саксонии, в Брауншвейг, и, отдав там сына в учение, ушла в монастырь. А Болеслав из-за тяжких и ужасных проступков, жестоких и бесчеловечных преступлений, которые он совершил, плохо кончил свою жизнь и, хотя и был увенчан королевской короной, даже не учитывается в числе польских королей и князей из-за великого своего беззакония. После смерти его начались в королевстве великие волнения и гражданские войны», – Исай Яковлевич полистал свой фолиант. – А вот отрывок из еще одной хроники середины XIII века: «Остались после него (Мешко II) два сына, старший Болеслав и малолетний Казимир. По старшинству садится на трон первородный Болеслав… Недолго он правил, но нагромоздил столько преступлений, что через них расстался с жизнью».

Захлопнув толстый том, профессор продолжал:

– Какие же такие преступления совершил Болеслав Забытый, которого иногда называют еще Жестоким? Что нужно было натворить королю в средневековой Европе, чтобы обречь себя на забвение? И до него, и после история польских, да и, наверное, всех других европейских королевских домов полна жестокостей и крови. Здесь и убийства единокровных братьев, отцов и матерей, и предательство и бесчеловечные расправы, как с холопами, так и с благородными дворянами, здесь дикое распутство и всяческие извращения. Но те, кто творил все это, занимают вполне себе почетные места в истории своих народов. И еще. Кто же мог в те времена осудить короля и лишить его места в истории? – Гринберг победоносно повел взглядом по лицам слушателей. Дрожь в его больной руке усилилась, чувствовалось, что старик устал, но, довольный вниманием к своему рассказу, старался не подавать виду.

– Ну, кто попробует ответить? Джордан, как школьник, поднял руку.

– Церковь?

Гринберг одобрительно кивнул, положив руки на подлокотники своего «трона».

– Да-да-да, молодой человек, совершенно верно. Таким правом обладала только церковь. Но ведь она была довольно снисходительна к коронованным убийцам, садистам и распутникам, ну покаяние какое-нибудь наложат, и греши дальше на здоровье. Католическая церковь не терпела только одного – прямого выступления против себя. А та же «Великопольская хроника» гласит, что при правлении Болеслава II началось восстание язычников. Христиане тогда были еще не слишком сильны, и язычники попытались вернуть старые порядки.

Профессор вновь взялся за книгу.

– Послушайте, что говорится в летописи: «Над священниками издевались, убивая их разными способами. Одних закалывали ножами или копьями, другим перерезали горло, некоторых забивали камнями, как при жертвоприношении». Это была настоящая языческая контрреволюция, и возглавил ее, видимо, сам король Болеслав. Вот вам тот страшный проступок, за который он был убит и лишен места в памяти потомков. Притом, проклятие пало не только на него, но и на всю Польшу. Поляков обложили дополнительными податями, навязали им более суровые требования к соблюдению религиозных обрядов, чтобы укрепить их веру. И таки укрепили – Польша стала одной из самых католических стран в Европе. Болеслава жирной чертой вычеркнули из списка королей, а его киевский поход приписали другому, что, я вам скажу, в истории не редкость, в том числе и в российской.

Гринберг залпом допил холодный чай. Из кухни тем временем начали доноситься очень аппетитные запахи: там явно готовилось что-то вкусное. Поведя носом, профессор вновь заговорил:

– Вернемся, однако, к нашим баранам, э-э, то есть к новым воротам. Только если принять, что набег на Киев совершил в 1037 г. жестокий ренегат-язычник Болеслав Забытый, становится понятным сам смысл штурма Золотых ворот и ритуального удара мечом по этому священному христианскому символу. Борясь с христианами в своей стране, Болеслав должен был ослабить христианство и в соседнем Киеве. С точки зрения язычника, для этого необходимо осквернить святое для христиан место. А для киевлян, возможно, это означало конец мечты о скором появлении на их земле Спасителя.

– Почему? – спросил Джордан. – Что есть для Господа какой-то удар мечом? Разве только, если меч особый?

– Именно, юноша. Вы это хорошо подметили. Меч действительно особый. Я его видел в Кракове, но специально им не занимался. Там все не так просто с символикой, а это уже не моя область. В Польше есть ученые, которые хорошо знают средневековые реликвии, например, Марек Бойда. Он учился у меня в Киевском университете. Светлая голова. У него несколько блестящих работ по польскому и немецкому церемониальному оружию. Вам бы с ним встретиться. Интересный человек. При коммунистах он был в оппозиции, и его лишили профессии, запретили преподавать. Так что вы думаете? Он днем работал таксистом, а по ночам писал книги по истории. Правда, вышли они лет через десять…

– То есть, профессор, вы хотите сказать, что сохранился такой артефакт, как меч, которым тысячу лет тому назад нанесли ритуальный удар по священным воротам? – Джордан был искренне удивлен.

– Ну да, и довольно, я вам скажу, неплохо сохранился. Конечно, с тех пор его подновляли, что-то там реставрировали, но, в принципе, это тот самый меч. Он спокойно себе лежит в Королевском замке Вавель в Кракове, и тысячи людей каждый день на него там смотрят.

– А не могли бы вы попросить вашего бывшего ученика рассказать нам об этом мече подробнее? – спросил Джордан.

– Мы что, едем в Польшу? – вмешалась удивленная Вера. – Ой, извините, профессор.

– Ничего, милочка. Конечно, я могу позвонить ему прямо сейчас. – Гринберг начал листать записную книжку. Это заняло минут пять.

– Белла! – наконец крикнул он. – У тебя есть телефон Марка?

Через полчаса вопрос был решен. Магистр Бойда ждал их в Кракове завтра.

– Как у тебя с визой? – вдруг вспомнил Джордан.

– У меня-то все в порядке, а вот Юра… Его придется в Москву отправлять, а одного не хочется.