Читать книгу "Волчица советника - Елена Литвиненко"

— Но вы же граф! Ваше дело командовать, а не лезть в драку!

Его Сиятельство усмехнулся и положил подбородок мне на плечо.

— Я солдат, Лира, — сказал он так, будто это все объясняло. — Мне приятно, что ты за меня волнуешься, — добавил он.

И губы — теплые, твердые…

— На нас смотрят!

— Никто нас не видит, успокойся. Темно…

Граф вернул меня домой накануне штурма.

— Орейо, Лира с тобой?

— Нет, господин, — отложил счета Тимар.

— Где она?

— В лаборатории. Ваше Сиятельство, я бы хотел…

— Потом, Орейо, — оборвал граф. — Прими документы.

Хлопок, и на столе материализовался плотный конверт.

— Я могу посмотреть, что внутри?

— Обязательно посмотри и ближайшие двое-трое суток имей при себе. Там документы на имя Тимара Гранёт, винодела, его сестры, Рэйлиры Гранет, дарственная на имение в Льесской провинции Империи Араас, реквизиты банковского счета и транспортник, способный унести троих. Если я погибну во время штурма, сразу же, немедленно хватаешь Лиру и переходишь в Араас. Туда же прибудет мой сын Койлин, отправишь его к матери.

— А кто его мать? — запустил руки в волосы, взлохмачивая косу, Тимар. Он знал, что штурм Альери будет опасным, но чтоб настолько…

— В письме сказано. И еще… Если Лира беременна, ты усыновишь ребенка, или я тебя из Подвалов Темных достану, — плюнул злыми искрами амулет связи.

— Я бы сделал это и без вашего… кхм… указания, — тихо сказал Тим. — Я люблю ее.

Граф замолчал.

На той стороне что-то звякнуло, стукнуло, забулькало.

— Вопросы, Орейо?

— Кого еще взять? Вы сказали, что транспортник на троих.

— Пантеру.

12

В ночь перед штурмом мне приснился отец.

Косой шрам на смуглой шее, потертый шнурок амулета, усталые добрые глаза и мозолистые ладони — шероховатые, они царапали щеки, когда папа вытирал мне слезы, — больно уж сказка о рыцаре-эльве была грустной.

— Ну вот, расстроил тебя, — вздохнул отец. — Надо было про лису рассказывать.

— Про лису я уже знаю, — шмыгнула я носом и прижалась к его боку.

Мы сидели на высокогорном лугу, заросшем ромашками. Где-то вдалеке мычали коровы, звенели бьющие в подойники струи молока, лаяли собаки. Тепло было. Хорошо…

Шмель жужжал.

— Пап, а почему мама с нами не поехала?

— Не захотела.

— А почему? — не отставала я. — Почему она никогда с нами не ездит? Ни на праздник, ни на ярмарку, ни кататься?

— Сложно это, котенок.

Отец сорвал и прикусил тонкий стебель пастушьей сумки, лег на траву, положив голову на согнутую в локте руку. Глядя на него, я сделала то же самое.

— Пап?

— Что?

— Это потому, что ты ее украл, да? Поэтому она нас с тобой не любит?

Отец резко сел, прошипел что-то на незнакомом мне языке.

— Кто тебе сказал это, котенок?

— Никто… — смутилась я. — Я случайно слышала… От госпожи Ринон и госпожи Унц.

— Курвы старые… Не слушай их, котенок, они все врут. Мы с мамой… Иногда мы ссоримся, но мы тебя любим. Очень-очень, поняла? — щелкнул он меня по носу.

— Поняла, — улыбнулась я. — А что такое «курвы»?

— Это плохое слово, котенок. Никогда его не говори, — поморщился отец. И, кажется, даже покраснел.

— А почему ты сказал?

— Я солдат, мне можно.

— Я тоже хочу быть солдатом! — вскочила я. — Как ты!

Отец засмеялся.

— Тогда уже рыцарем! Хм… Но рыцарю нужны меч и конь… Что бы придумать… — Оглядевшись, он сорвал длинный стебель ромашки и коснулся им моего плеча. — Сим нарекаю вас, леди Лира, рыцарем войска райанов!

Я восторженно завизжала и захлопала в ладоши, а папа схватил меня под мышки и усадил себе на плечи.

— Копье наперевес! — скомандовал он, крепко держа меня за лодыжки. — В атаку-у-у! — И побежал вниз по склону, пугая коров и крестьянок с подойниками…

Картинка сменилась.

— Пап, а тебе обязательно ехать? — спросила я, глядя, как отец навьючивает лошадь.

— Да, котенок, — погладил он меня по косичкам. — Еще два контракта, и мы сделаем тебе татуировку, как у настоящей райаны.

— Не хочу татуировку, хочу, чтобы ты остался, — заныла я, вцепившись в его ногу.

— Я тоже хочу остаться, маленькая. Но ты помнишь, о чем я тебе рассказывал? Про татуировку, ферму, свой дом? Про школу для тебя…

— Помню…

— Ну вот. Не нужно плакать, Лира. — Отец поднял меня, посадил на сгиб руки. — Будешь меня ждать?

— Буду, — шмыгнула я носом, уткнувшись ему в шею.

Косой шрам, потертый шнурок амулета… Запах кожи, металла и шипра.

Морской соли и йода.

— Я обязательно вернусь, котенок. Клянусь Светлыми.

И снова луг. Но солнца нет, нет коров, нет травы по колено — только голые камни и хриплое карканье ворон. И почему-то заснеженная дорога с горящими зеленым столбами. А далеко впереди — крепость Альери.

— Папа, не уезжай! Папа! Папа!

— Не плачь, это просто сон… Плохой сон, слышишь? — Граф крепко обнимал меня, позволяя выплакаться. — Все хорошо. Я здесь, никто тебя не обидит, никому не позволю… Все хорошо, котенок…

— Нет, не хорошо, — глухо сказала я, прижавшись мокрой щекой к мужскому плечу.

— Что не так? Ну?..

— Будьте осторожны, господин…

— Ты из-за меня плачешь? Странно, а драконы еще не вернулись, — пошутил Йарра, поглаживая меня по волосам, по спине. Рука у него шершавая, мозолистая. — Меня сложно убить, Лира. Веришь?

Граф сжал мой подбородок, осушая губами слезы.

— Веришь?

Я кивнула и, зажмурившись, обняла Йарру. Сама. Крепко. Как раньше обнимала только Тима.

В объятиях графа было тепло и уютно.

А утром — отчаянно стыдно: за слезы, за то, что прижималась к нему, рисуя пальцем узоры вокруг шрамов, за то, что до рассвета рассказывала об отце, вываливая на Йарру детские воспоминания.

К счастью, Его Сиятельство даже не намекнул на произошедшее ночью — перед штурмом ему явно было не до меня. Граф хотел все проконтролировать лично, везде успеть и нетерпеливо постукивал по столу, дожидаясь, пока я переоденусь.

— Готова?