Читать книгу "Бесстрашная - Марина Ефиминюк"

— Спасибо, что спас меня, — пробормотала я, но в ответ прозвучало молчание.

Теплая ладонь исчезла. И он ушел, но я продолжала стоять, безвольно уронив руки, не в силах открыть глаз. Кажется, он хотел, чтобы мне, наконец, открылось его настоящее лицо…

Тишину нарушил испуганный крик, с трудом пробившийся через звон в ушах:

— Зои! Святые Угодники, Зои!

Кто-то затряс меня за плечи. Я заставила себя разлепить веки. Передо мной стоял взлохмаченный, запыхавшийся от бега Кастан Стомма. Видимо, исчезновение беспокойной клиентки настолько напугало непробиваемого судебного заступника, что он даже забыл мое имя.

— Что с тобой случилось? — Он сжал мои плечи, заглянул в лицо, и неожиданно меня затрясло от пережитого потрясения.

— Здесь был этот человек… — пробормотала я, вдруг почувствовав, что готова расплакаться. — Ночной посыльный… Он спас меня. Не дал сорваться вниз.

Я громко шмыгнула носом, не в силах справиться с подкатывающим горьким комком слез.

— Хорошо, — произнес Кастан, крепко прижимая меня к груди.

— Он мог погибнуть из-за меня! — По щекам катились слезы. — Понимаете, Кастан? Если бы он умер, я не смогла бы с этим жить…

— Тише. — Судебный заступник погладил меня по спине. — Все уже закончилось. Тише…

Вцепившись в бархатные лацканы на сюртуке Кастана, я прятала лицо на его груди и ревела, громко, надрывно, как не плакала даже в безотрадном детстве.

Накануне народных гуляний, как в насмешку, в Гнездич пришла непогода. Небо скрылось под плотной завесой серых облаков, скрывшей главного гостя на празднике весны — теплое солнце. Гирлянды бумажных цветов, развешанные между фонарными столбами, повисали неопрятными лохмотьями и от порывов злого ветра щедро осыпались на головы прохожих.

По дороге к дому Кастана Стоммы я с любопытством смотрела в застекленное окошко кареты. Несмотря на промозглость и дождь, город пребывал в лихорадочном возбуждении. В питейные подвозили бочки с темным элем. В едальнях вторые сутки вываривали традиционное алмерийское угощение — густой жирный студень из свиных ножек. Потом его нарезали кусками, приправляли острым хреном и продавали с лотков на пешеходных мостовых.

Дверь в особняк открыл знакомый дворецкий с выражением вселенской скорби на лице. По дороге в кабинет хозяина он следовал за мной по пятам и даже любезно поддержал за локоть, когда я поскользнулась на отполированном воском скользком паркете.

— Хорошо, что вы здесь балы не проводите, — проворчала я, оправляя короткий бархатный жакет. — Иначе бы гости ноги переломали.

— В этом году суним Кастан отменил праздник, — загробным голосом пробормотал лакей и посмотрел на меня с таким укором, что стало ясно — причина крылась во мне.

— Разве слугам можно сплетничать с гостями? — Не дождавшись, когда слуга откроет дверь в кабинет, вошла сама и замерла на пороге, встретившись глазами с Яном. Увидеть его рядом с Кастаном Стоммой, словно они являлись соратниками или даже друзьями, оказалось сродни ледяному купанию.

— Нима Войнич, — с осуждением в голосе объявил слуга, хотя и без официальных представлений было очевидно, что именно я вошла в кабинет. Однако только хозяин дома повел бровью, как дворецкий ретировался в коридор и тихо прикрыл за собой дверь. Наверное, собирался подслушивать.

— Зачем вы за мной послали? — обратилась я к судебному заступнику. — Мировой судья объявил дату слушанья?

— Катарина, вы хотите уничтожить Чеслава Конопку и навсегда забыть про суд? — небрежным тоном спросил он, словно предлагал откушать хлебушка с маслицем.

Предложение показалось настолько нелепым, что я не сразу осознала, что Кастан не шутил.

— На сколько лет каторги потянет авантюра?

— Не переживайте, Катарина, у вас лучший судебный заступник в королевстве, — усмехнулся он, не понимая, что я вовсе не иронизировала.

— Тогда почему лучший судебный заступник Алмерии не хочет встретиться с послом в стенах мирового суда?

— После того, что с вами сделал Конопка, я не желаю, чтобы он ушел от ответственности.

От меня не укрылось, что Кастан нарочно пропустил уважительную приставку «суним».

— И каков план?

— Присядете? — Он указал на диван, и мне оставалось лишь подчиниться. Подчеркнуто игнорируя Яна, я уселась и расправила юбку.

— Ваша колонка принесла Конопке гораздо больший вред, чем вы думаете. Он стоит у обрыва, осталось только подтолкнуть его вниз, — начал Кастан.

— И как нам это сделать?

— Завтра во время праздника он будет вручать награды за заслуги перед Алмерией и наверняка захочет покрасоваться перед газетчиками. Ваша задача задать вопрос о самоубийцах. Я обеспечу присутствие нужных людей, а Ян присмотрит за вами.

Я покосилась на бывшего помощника с доброй долей скептицизма. По моему мнению, ему самому требовался присмотр.

— Чем мне это поможет? — усомнилась я. — Мы все знаем, что лучшим доказательством моей невиновности является сама Анна.

— Она появится вечером в постановке на мэрской площади.

— Вы сейчас издеваетесь?

— Катарина, есть одна вещь, о которой вы еще не знаете… — Он явно надо мной насмехался.

— Не продолжайте, — отозвалась я.

Тут наш в высшей степени странный разговор прервал осторожный стук, даже не стук, а шуршание, словно мышь точила деревянный косяк. Дверь тихонечко приотворилась, и в кабинет бесшумно проникла Жулита, в отличие от меня, пережившей в последние дни огонь, воду и испытание высотой, потрясающе красивая и обидно свеженькая.

Похоже, некоторым «смерть» действительно была к лицу.

В фойе предела Изящных Искусств, где проходило вручение королевских наград, набился народ. Недовольно переговаривались не пропущенные на праздник газетчики, подпирала стенку сочувствующая публика, надеявшаяся поглазеть на наряды богачей, и целый сонм городской стражи, вынужденной играть роль цепных псов.

Некоторое время я следила за охраной, позволявшей пройти дальше, на мраморную лестницу, только по специальным приглашениям. Было душно и шумно, недовольные газетчики, стоявшие рядышком со мной и Яном, не выбирали вежливые слова, чтобы выразить недовольство, — ругались, не обращая внимания на внешне безучастную стражу. Время до начала церемонии стремительно таяло, а мы не приблизились к залу, где проходило вручение, ни на шаг.

Тут в холле появилась колоритная, хорошо одетая пара, остановилась рядом с охраной. Мужчина принялся разыскивать приглашение, похлопал себя по карманам и, не отыскав, что-то быстро заговорил. Волшебным образом стражи расступились, пропуская супругов на мраморную лестницу.

— Пойдем, — позвала я, придумав, как попасть на праздник.

Мы выбрались из душного здания под унылый моросящий дождь. Если мне правильно помнилось, раньше на соседней улице стояла лавка готового платья, где институтки и академисты брали напрокат наряды для танцевальных вечеров.