Читать книгу "Кошки - Дорис Лессинг"

Конечно, он мог родиться совсем слабеньким, но это сомнительно, судя по тому, какими резвыми были остальные. Сьюзи также вытолкнула еще одного, маленького пятнисто-полосатого. Я оставила котят на полдня на холоде и без еды, считая, что хватит уже сентиментальничать, нечего горевать, это выбор природы: мать сама выбрасывает детенышей, следовательно, я тут ни при чем, но я не могла спокойно слушать жалобное слабое мяуканье и положила пятнисто-полосатого котенка к остальным, назад, среди прочих, и теперь быстро подрастающих кисок у нас стало шестеро. У Сьюзи, похоже, было двойственное отношение к котятам. Она явно считала, что семеро детенышей — это слишком много, да и шестеро — тоже. Она не была готова выкормить более пяти котят, и я ее поняла, когда все шестеро чуть подросли и стали буйствовать в моей комнате.

Я уверена, что эта кошка умела считать, по крайней мере она осознавала разницу между числами «пять» и «семь». Думаю, большинство ученых не согласятся со мной. Тут, кстати, представители науки входят в противоречие с владельцами котов. Интересно послушать одного моего ученого друга, когда он рассказывает о способностях своего кота, которые он как лицо официальное отрицает. Его кот всегда поджидает возвращения хозяина домой, сидя на окне, в определенные часы, рассказывает он о своем любимце, но в другой своей ипостаси мой приятель доказывает, что животные начисто лишены ощущения времени. Самое интересное, что если он заранее предупредил домашних, что сегодня не придет, то кот не сядет на окно. И как, спрашивается, бедняге-ученому объяснить этот факт с научной точки зрения? Абсолютно ясно, что любой наблюдательный котовладелец знает о котах гораздо больше, чем те, кто изучает их, подкрепившись авторитетом науки. Кстати, очень интересные сведения об образе жизни котов и других животных часто приводятся в популярных журналах под названием «Пушистые новости» или «Друзья кошек», однако ни одному ученому и в голову не придет в них заглянуть. Вот, например, что я вычитала в таком журнале. У одного фермера была кошка. Когда она родила котят, у нее сразу отняли их всех, кроме одного. Кошка немало удивила своих владельцев, родив в следующий раз только одного котенка. «Как тактично с ее стороны», — подумали они. Однако на самом деле мать просто перетащила остальных четырех новорожденных котят в мансарду, одного за другим, и ходила туда тайком их кормить, а все время проводила для видимости с одним, официально разрешенным хозяевами котенком. Фермер и его жена услышали над головой какой-то подозрительный шум и обнаружили хитроумный обман своей кошки; хотелось бы думать, что они пристроили котят в хорошие руки и кастрировали бедную кошку.

Казалось, Сьюзи была довольна, что у нее появился добровольный помощник в лице любящего командовать старшего котенка, но у него было одно слабое место — малыш часто кашлял, как будто что-то в горле ему мешало. Тогда мать подходила к нему, садилась и брала зубами за шею. Если бы Сьюзи сжала свои большие челюсти, она бы его убила, но этого не произошло; она держала котенка в зубах всего тридцать секунд, максимум минуту, и мне было интересно — не пережаты ли там у него какой-нибудь нерв или артерия, раз мать знает, как ему помочь. Ведь действительно кашель и хрипы прекратились, хоть и не сразу. Впоследствии, когда кот вырос, стоило ему закашлять, как я делала то же, что и Сьюзи: зажимала пальцами его шею в том месте, которое она держала в челюстях. И через какое-то время кашель прекращался.

Этот котенок был крупнее остальных, и мы в шутку назвали его Силач, потому что было смешно видеть, как эта кроха, этот пушистый комочек стал настоящим командиром в кошачьей детской. Мы хотели дать ему другое имя — заменить это банальное, невыразительное, которым называют половину котов в стране, да и собак тоже. Однако имя приклеилось намертво, правда, пока он был котенком, его звали Пуськой, Пусиком, Пусей, Пушком, — во всех вариантах имелись звуки пс-с или пш-ш; они, как мне кажется, выражают кошачью сущность. Этот кот получал впоследствии и другие почетные, заслуженные им имена и прозвища, к примеру Вельможа. В особо торжественных случаях, например, когда кота представляли гостям, в ответ на вопрос «Как его зовут?», мы отвечали: «Генерал Розовый Нос Третий» (это имя звучало добродушно-насмешливо для знающего себе цену кота с крошечным розовым носиком, который принимал картинные величавые позы). Какой прекрасный кот! — гость смущен, представляя себе, как мы зовем этого кота его полным именем где-нибудь в саду или хотя бы обращаемся к нему попросту: «Генерал! Ты где там?» Есть такие имена, которые отражают не качества данного конкретного кота, а историю взаимоотношений его владельца с котами. Но больше всего нашему Силачу все-таки подходит имя «Вельможа», поскольку он и вправду величественный кот.

В молодости это был гибкий и красивый черно-белый котик, и вместе с братом, пятнисто-полосатым, как тигр, они представляли собой прекрасную юную пару. Но Вельможе предстояло достигнуть полноты славы, он стал представительным черно-белым котярой, и при взгляде на него с благоговением вспоминаешь, что это создание, такое величественное, выращено из самого простого, обычного кошачьего сырья города Лондона, это продукт сотен лет случайных спариваний — не сказавшихся на породе — между самыми заурядными кошками и какими попало котами: черными и черно-белыми, и полосатыми, и желто-оранжевыми, как апельсин, и пестрыми. А результатом стал самый обычный черно-белый кот — казалось бы, что может быть тривиальнее? И все же в лучшие годы нашего Вельможи, когда гости входили в комнату, где он возлежал, раскинувшись, огромный черно-белый зверь, царственный и пушистый, они неизменно останавливались и восклицали: «Ах, какой прекрасный кот!» А потом, не в состоянии поверить, что это потомство простой дворовой кошки, интересовались: «Но какой он породы?» — «Да так, самый обычный кот».

В возрасте четырнадцати лет, когда Вельможа был бодр и полон сил, на плече у него внезапно появилась опухоль. Понесли к врачу: оказался рак предплечья. Теперь всю переднюю лапу придется отнять, то есть весь сустав, вместе с предплечьем.

Все обитатели дома пришли в ужас. Неужели этот великолепный кот станет трехлапым? Несомненно, он не перенесет такого позора. Но день операции был назначен, и Вельможа, жалуясь во все горло, потому что страдать молча — не в его характере, был отвезен к знаменитому кошачьему хирургу и оставлен там на попечение ветеринара. Нас заверили, что постепенно кот адаптируется и прекрасно устроится с тремя лапами. Но ему придется остаться в клинике на несколько дней, чтобы хорошенько подлечиться. Вот это Вельможе будет трудно перенести, потому что он всю свою жизнь прожил в том доме, где родился. Оказавшись вне дома, бедняга очень тосковал. Надо признать, что нашему коту присущ некоторый инфантилизм. Сравните Вельможу с его мамашей Сьюзи, которую полная лишений жизнь сделала храброй и терпеливой. Или с котом, которого мы выхаживали года два, Руфусом; тот ради того, чтобы выжить, вынужден был стать хитрым и умным. Как и многие люди, коты тоже полны противоречий: наш Силач всегда был и сейчас остается гордым, умным, самым толковым и способным котом из всех, каких я знала, но, как и людям, которым никогда не приходилось отвоевывать себе место под солнцем, ему присущи слабости. И в этом огромном красивом зверьке скрывается другая удивительная личность: иногда он лицемерит, как актер старомодной школы, теряет чувство меры, закатывает скандальные эмоциональные сцены. Когда кот чувствует, что им пренебрегают, не отдают ему должного, он мигом дает нам понять это, и иногда хозяева, не в состоянии сдержать смех, вынуждены поспешно удаляться в другую комнату, потому что он невероятно забавен, но, разумеется, смеяться над ним ни в коем случае нельзя. Он нам такого оскорбления никогда не простит.