Читать книгу "Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков"

Кроме того, возбуждено уголовное дело против вашей сотрудницы. Ей предъявлено обвинение по двум статьям. Во-первых, за лжесвидетельство, во-вторых, за отправку секретной информации по «воровскому каналу», то есть через частное лицо. Послание расшифровано. Вы так надеялись на надежность канала, что даже не потрудились найти более надежный способ шифровки. С таким ключом работали еще двести лет назад. Теперь вернемся к вам. Вы, видя, что обвинение еще не предъявлено, пытаетесь навести нас на ложный след, отдав на растерзание ненужный уже вам канал. Вы не знали только одного, что ваша коллега воспользуется им еще раз и обнаружит его раньше, чем вы его откроете добровольно. Если бы мы не изолировали вас так тщательно, то вы наверняка смогли бы найти способ связаться с ней.

Шериф оказался прав, когда обвинил сначала сержанта, а сейчас – Джека, сегодняшнего дежурного, в том, что они помогали вам. Сегодня мы наблюдали за тем, как вы это делаете. Честно говоря, я удивлен вашей способностью убеждать людей в считанные минуты, – он помолчал. – За них можете не переживать. Под суд они не пойдут, но из полиции будут уволены. Я вижу, что вы успокоились? Я убедился еще в одном – вы не только умный преступник, вы еще умеете красиво проигрывать. Признаюсь вам, если бы не факты, я бы не поверил в вашу виновность. До суда осталось не так уж много времени, потом мы с вами расстанемся и надолго, а может быть, и навсегда. Уважая ваши несомненные достоинства, я хотел бы что-нибудь сделать для вас, естественно в рамках дозволенного. У вас есть какие-нибудь пожелания?

– Спасибо, сэр, за теплые слова. У меня есть пожелания, но не знаю, сможете ли вы мне помочь? До суда я прошу посадить меня, если возможно, и Анну, в такие помещения, которые имели бы два тамбура и пищу оставляли бы на входе на тележке. И – никаких свиданий. Это вы сможете сделать?

– Вы очень интересный человек. Что вы задумали на этот раз? – на лице полицейского был написан неподдельный интерес, – тем самым вы хотите отгородиться от внешнего мира?

– Да, сэр. Надеюсь, что ключи к нашим камерам не будут висеть в коридоре? – мое настроение настолько улучшилось, что я мог позволить себе шутить.

– Конечно, нет, сэр. Если вас это успокоит, то ключи будут храниться в моем сейфе.

– Нет, сэр, спасибо, но меня устраивает сейф в участке.

– Я хочу сказать, – проговорил он, – что, если мы встретимся на Земле, я буду рад познакомиться поближе.

– Спасибо, сэр, я тоже.

Он протянул мне руку, я ее пожал, глянув в его глаза. Насколько приятно смотреть в живые человеческие глаза!

– Сэр, – невольно вырвалось у меня, – послушайтесь моего совета. У вас есть оружие для защиты людей от людей. Вооружитесь жидким азотом и научите людей пользоваться им. На всякий случай…

Я оставил комиссара в полном недоумении. Он даже не вызвал охрану для моего сопровождения. Я вышел из кабинета и пошел к своей камере. Полицейские проводили меня удивленным взглядом и, только тогда, когда я подошел к двери камеры, один из них спохватился и стал искать ключ. К концу дня помещения для меня и Анны были подготовлены. Мы увиделись с ней мельком, когда нас одновременно подводили к новым помещениям.

Разговаривать мы не могли, но все, что хотели сказать, было сказано взглядами. Я восхищался мужеством и самоотверженностью Анны. Она боролась с тем отчаянием, с которым матери защищают своих детей, не жалея себя и проявляя чудеса изобретательности. Сейчас все зависело от того, какие последствия будет иметь отправленное ею сообщение. Хватит ли ума у того человека, который будет расшифровывать его, не разглашать содержание наших предположений, и хватит ли у него мужества взять на себя всю тяжесть происходящего и будущего? Все зависит от того, кому направлена информация. Я молил судьбу, чтобы она дошла до Саммерса не расшифрованной до конца. Я не знал больше никого из руководства полетами, а Саммерс показался мне человеком мыслящим и честным, за него я мог поручиться, хотя и заочно.

Помещение, куда нас ввели, было небольшим. Здесь размещались два стола, стоящие у противоположных стен, на них стояли мониторы, очевидно связанные с телекамерами, расположенными в камерах, где нам предстояло находиться. На экранах были видны все принадлежности обычной камеры. Единственное отличие состояло в том, что в камерах имелись столы с компьютерами. Это, наверное, подарок комиссара.

За столами в «предбаннике» сидели полицейские, парень с плечами чуть ли не во всю ширину стола и женщина неопределенного возраста. Они с интересом разглядывали нас. Наши конвоиры взяли с них подписи о нашем прибытии и развели нас по новым местам жительства.

Мы с Анной переглянулись на прощание и вынуждены были разойтись в разные концы. Как я и просил, между камерой и караульным помещением находилась длинная узкая комната с небольшим столиком на колесах. Шеф полиции оказался человеком пунктуальным, поэтому можно было надеяться, что и мой совет он воспринял должным образом.

Я вошел в камеру и осмотрелся. Все верно, мы находимся под постоянным наблюдением. Теперь, чтобы проникнуть сюда, необходимо нейтрализовать обоих дежурных, хотя нет, достаточно и одного. Он будет наблюдать за происходящим и не поднимать тревогу. А второй может просто спать, сам по себе или ему помогут. Но все равно, здесь я почувствовал себя значительно увереннее. К тому же, я мог позволить себе изменить распорядок своей «жизни», не издеваясь над своей памятью. Это уже легче. И компьютер! Интересно, какие у него возможности? Я сел за стол и включил компьютер. Как я и ожидал, в его памяти была только развлекательная информация. Книги, фильмы, музыка и так далее. По крайней мере, скучать не придется.

Я настолько измучился за последнее время, что выключил компьютер и улегся на кровать, предвкушая долгожданный отдых. Последней моей мыслью было сожаление о той жизни, которую я вел до того, как попал на злополучный корабль, увезший меня в мир кошмаров и непосильных испытаний.

Ночь прошла спокойно, я встал отдохнувший и полный сил. Меня уже не пугали ни суд, ни возвращение с позором на Землю, так как я считал, что свой долг я выполнил и все, что могло произойти позднее, сложится так, как сложится, и не иначе. В конце концов, что можно требовать от человека в возрасте чуть больше двадцати лет, не имеющего ни опыта, ни подготовки? Да я и так уже сделал практически невозможное, неужели от меня можно требовать чего-то еще?

С этими мыслями я и начал день. После завтрака, усевшись за компьютер, я прочитал пару юморесок, просмотрел коллекцию картин, затем легкий фильм про ковбоев, что-то вроде пародии на вестерн. Потом немного размялся, сделал несколько восточных упражнений.

Когда пришло время обеда, я включил музыку и под саксофон с удовольствием принял свою порцию тюремной пищи. Чем не жизнь? Никаких забот, ешь, спи да развлекайся! Но, как оказалось, этого было мало. Когда я прилег после обеда, мысли о происходящем опять нахлынули в мое еще не успокоившееся сознание.

Пытаясь отвлечься от них, я стал думать о том, насколько разные все-таки люди. Можно позавидовать тем из них, которые умеют распределить свое время и усилия на несколько направлений. На работе они занимаются с полной отдачей сил своими обязанностями, дома – домашними, успевают заниматься спортом, имеют хобби, а то и несколько. А взять, например, меня. Увлечения, как такового, у меня нет ни одного. Мне нравятся многие вещи, можно сказать, что очень многие. Но заняться чем-то одним, к примеру, коллекционированием, я не смогу. И причина не в неусидчивости и рассеянности, нет. Все дело в том, что я не видел смысла собирать какие-то вещи, чтобы они были только у меня. Это несправедливо по отношению к другим.