Читать книгу "Дело о Золотом сердце - Георгий Персиков"

– Лучшего шанса у меня не будет! – сказал он сам себе и рванулся туда, расчищая дорогу перед собой меткими ударами.

Подъем был весьма крутым. Мокрые подошвы сапог то и дело соскальзывали. Приходилось карабкаться вверх на четвереньках, удерживая факел и угощая ударами назойливых тварей. Уже через минуту этой гонки по вертикали верхолазу захотелось перевести дух. Через пять он держался лишь на одной непоколебимой воле и неукротимом желании выбраться. Неожиданно ему показалось, что где-то далеко впереди что-то блеснуло.

– Неужели я все же смогу выбраться на поверхность?! – У Георгия словно открылось второе дыхание. Надолго его, впрочем, не хватило.

Родин карабкался из последних сил. Тонкий лучик света, периодически исчезающий в клубах пыли, был его единственной надеждой. Твари не отставали. То и дело жестокие укусы пробовали на прочность его сапоги. Чья-то пасть оказалась мощнее прочих – острые зубы прокусили сапог и впились в лодыжку. Георгий взревел медведем. Сильно встряхнув ногой, он сбросил хищника с себя. И продолжил подъем.

Вспомнилось неожиданно ярко, как они с Всеволодом в юные годы строили снежную крепость на заднем дворе родительской усадьбы. Георгий старался изо всех своих невеликих сил, вытесывая из слежавшегося снега массивные кирпичи. Крепость получилась славная – с фортификационными сооружениями, башнями, арсеналом и штабом командующего. Но старший брат оставался недоволен. Что же это за крепость, если у нее нет подземного хода! Как разведчикам проникать в нее незамеченными, как снабжать ее в случае осады? Резонные вопросы. Георгий вызвался прорыть тоннель. А Всеволод, во всем любивший верховодить, без лишних споров уступил эту честь младшему брату.

Усердный мальчишка быстро раскраснелся, пробиваясь сквозь снежную толщу. Среди белого безмолвия было тяжело дышать, но на отдых времени не оставалось – солнце висело над самой линией горизонта. Дядька уже дважды звал мальчишек в дом. Вдруг позади что-то тяжело ухнуло. Резко стало темно, хоть глаз выколи. Сердце Георгия екнуло. «Севка! Ты где? – закричал перепуганный малец и сам себя не расслышал. – Севушка! Помоги! Спаси!» – голосил и ревел он уже через полминуты.

Однако замерзающие на щеках слезы пронзили детское сознание пониманием – надо действовать, а не хныкать. Продолжая поскуливать, он продолжил рыть лаз дальше. Руки отказывались слушаться, пальцы одеревенели, перед глазами плыли разноцветные круги, а Родин-младший продолжал копать. Наконец руки его вырвались в пустоту – он дополз до расчищенной за баней площадки. Воздух гудел взволнованными голосами, а сам был сладким, словно мед…

– Не сдаваться! – яростно прохрипел Георгий. – Тогда выжил и сейчас не сдохну!

В сапоге хлюпало от крови, но он продолжал упорно двигаться к лучу света, который становился все заметнее, ярче и толще. Наконец Георгий добрался до камня, в щель между ним и стеной сочилось дыхание дня. Жадно вдохнув тонкую струйку свежего воздуха, он уперся плечом в холодную глыбу. Камень сидел словно влитой. Родин толкал его что есть мочи. Сапоги буксовали по шершавому полу. Дыхание сипло вырывалось из легких вместе с проклятиями. Но усилия были напрасны. Дойдя до крайней степени отчаяния, Георгий начал биться всем телом о неподатливый камень, оступился и сшиб факел, прислоненный к стене. Он оказался в полной темноте, если не считать злосчастного лучика, дразнившего напрасной надеждой. Путь обратно через лабиринт был теперь отрезан.

– Это конец! – спокойно признал Родин. – Вероломный вождь все-таки не зря был уверен, что я останусь здесь на веки вечные.

Он обессиленно опустился на пол и бездумно уставился на луч дневного света.

– Сердце, – пробормотал Георгий. – Найти сердце, что там… Найти любовь… Или вернуть. Чье сердце и куда? Господи, помоги же мне, и я верну, верну это сердце!

Вдруг луч света померк. С поверхности раздались невнятные звуки и неожиданно четкое ругательство по-испански. Некто весьма раздражительный помянул черным словом Деву Марию. Никогда еще богохульство не доставляло Георгию такой радости, как в сей миг.

– Человек, он рядом! Он может помочь!

Однако не успел Родин напрячь ослабший голос, чтобы докричаться до столь желанной той стороны, как камень скрежетнул и начал откатываться в сторону. Широкая полоса дневного света больно ударила по глазам. Родин зажмурился, прикрываясь ладонью. Не веря своим ушам, он услышал обращение в свой адрес:

– Ну что, Снежок, долго ли ты будешь изображать из себя невинную недотрогу? Протянул бы уже руку, если тебе не надоело еще торчать в гнилом подземелье!

Георгий, щуря глаза, отвел ладонь в сторону и увидел над собой ухмыляющегося Серхио Карабанью, который протягивал ему пятерню и совершенно очевидно собирался помочь выбраться на свет божий.

Сказать, что Родин удивился, было бы непростительным преуменьшением: Георгий был изумлен и ошеломлен. Однако, принимая руку помощи крепкого Серхио, но памятуя о его былых «подвигах», Родин не преминул бросить шуточку в адрес потомка конкистадоров:

– Во мне нет ни унции золота, а ты тянешь меня так настойчиво, будто бы во мне надеешься найти стофунтовый слиток.

Насупившийся Серхио обиженно оттопырил губу и промолчал. Оказавшись на поверхности, Родин сладко потянулся, приветствуя солнце и жизнь, и, отряхнув вековую пыль с одежды, обратился к наблюдающему за ним испанцу:

– Объясни же мне, удивительный ты человек, как понимать твое появление?

Довольный услышанным эпитетом «удивительный», Серхио принял самую мужественную и патетическую позу, на какую был способен, и с достоинством начал свой рассказ:

– Ты видел, в компании каких головорезов я живу, – каждый из них способен на «подвиг» в своем роде. Но когда я увидел, как сражаешься ты за кучку никчемных безбожников-дикарей, как не даешь упасть даже пылинке на голову больной сеньоры, я понял, что ты не просто русский безумный храбрец. Ты – настоящий и благородный рыцарь. В тебе я увидел дух великого идальго и решил последовать за тобой и пройти с тобой твой путь. Пятнадцать миль в твоих мокасинах, как говорят индейцы. Ведь у каждого великого идальго должен быть свой великий Санчо. Или Серхио, – неожиданно улыбнувшись, добавил испанец, вытирая наваху пучком травы. – И тебе повезло со мной, храбрый русский. И вот почему. Как только я оставил свою дикую команду головорезов и вернулся, твои друзья уже отчаливали. От них я узнал, что вождь племени провозгласил тебя богом, и сразу понял, что это не к добру. Те, кого индейские вожди признают богами, обычно долго не задерживаются на этом свете, а отправляются с помощью краснокожих пройдох в свои божественные чертоги. Твой верный Серхио поспешил проследить за вождем и видел, как этот дьявол в человеческом обличии заваливал вход в пещеру огромным валуном. Я с ним давно знаком и знаю, как общаться с такими, как он. Да и касик, зная мой норов, не стал заигрывать со смертью и быстренько объяснил мне, где искать второй вход в пещеру. Таковы уж эти краснокожие нехристи: у них всегда есть ловушки и всегда есть запасные ходы, неизвестные чужаку. Я помчался спасать тебя и благодаря помощи Девы Марии успел вовремя: второй выход был завален небольшим камнем, и мне не составило труда открыть вход в эту адскую дыру с белесыми тварями.