Читать книгу "Влада и война призраков - Саша Готти"

– Но мой дед не сможет прийти в деканат!

Влада снова ощутила приступ беспричинного гнева, представив себе на секунду, что дед, который находится под заклятием забвения, расстроится из-за того, что наговорят ему в деканате. Гильс, что-то сообразив, быстро подошел к Владе, взял ее за руку и потянул назад, к себе за спину.

– Ада Фурьевна, Огнева ни в чем не виновата, это все я. Тановскую в воду столкнул я, мешаю ей учиться тоже я. Короче, подлец и негодяй. Давайте вызовем моих родственников, – весело предложил он, и ребята снова пригнулись, ожидая, что сейчас будет новый плевок, Муранов увернется, и яд достанется тому, кто не успеет отскочить.

Но Ада Фурьевна только снова заулыбалась, прищурив глазки:

– В этом нет необходимости, Муранов. Если нужно будет, мы вызовем в деканат вашего старшего брата и объясним, что брать на себя чужую вину не всегда правильно. Кстати, вместо сорванной вами, Муранов, физкультуры будет вампирология, которую ведет ректор. Извольте все быстро одеться и быть в атриуме через пять минут с учебниками и конспектами.

– Ре-ектор ведет вампирологию, – проворчал Герка, провожая взглядом фурию. – Уже сто лет вампиры сидят без своего декана, все выбрать нам никого нормального не могут…

В раздевалке Влада долго возилась с одеждой, которая никак не хотела налезать на влажное тело. Гильс взял на себя вину за драку с Тановской, и надо было бы сказать ему «спасибо», но она не сказала. В голове плескались волны ярости, обращенной неизвестно на кого, руки дрожали, а солнечный свет, который проникал из окна, резал глаза, как разогретая сковородка с нарезанным луком.

Глава 11

Реальная вампирология

Лекции, которые вел в Носфероне сам ректор Батори, обычно проходили в гробовой и напряженной тишине. Хотя он и не плевался ядом, как Ада Фурьевна, но умел сверлить глазами и нагонять трепет даже на старшекурсников, которым обычно море по колено. Вампирологию Влада любила: любая подробность о жизни вампиров была ценной и гораздо больше волновала ее, чем особенности жизни упырей или даже троллей. Разумеется, что все узнанное она тут же примеряла на Гильса, будто бы искала объяснения его поступкам или словам, а иногда еще и вспоминала об отце и его странностях. Теперь же вампирология обрела для нее новый смысл: все новые знания относились к ней напрямую, пусть даже она и не стала стопроцентным, настоящим, вампиром.

В атриуме было полно народу: кроме второго курса, там сидел еще и параллельный, и даже некоторые старшекурсники. Тановская, сидя за первым по счету от центра столом, уже писала что-то на листке бумаги, мрачно шмыгая носом.

«Жалобу на меня в деканат строчит, – Влада с волнением ощутила чужую и непривычную для себя роль хулиганки, которая смогла нанести травмы сильной, как носорог, троллихе. – Поздравляю, Влада Огнева. Ничего себе, бывшая самая слабая девочка в классе…»

Студенты дружно привстали с мест, когда в атриум вошел ректор Батори.

– Садитесь, приветствую всех, – сухо бросил он. – Тановская, у вас распухло лицо. Может быть, вам сегодня нужно пропустить занятия? – обратился он к Инге, но та в ответ что-то забормотала, отрицательно мотая головой. – Хорошо, тогда садитесь, и начнем лекцию.

Влада с облегчением выдохнула, вдруг сообразив, что Инга и рада бы сейчас нажаловаться, но для троллихи станет позором признаться в том, что она пострадала от Огневой, которая всегда славилась своей физической слабостью на весь Универ.

– У нас сегодня особенная лекция по вампирологии, – громко начал ректор. – Особенная, после которой вампиру есть о чем серьезно подумать, возможно, даже в одиночестве. Обычно эти знания студенты получают гораздо позже, около восемнадцати лет, и до последнего года так и было. Конспекты старшекурсников по запрещенной вампирологии скрывались, хранились под замками, в семьях вампиров молчали об этом, но в последнее время тайны вампирских семей скрывать стало трудно, учитывая и информационные технологии, и то, что старшекурсники часто нарушают запрет.

– Упс, – тихо фыркнул Игнат. – Сейчас, кажется, нам расскажут страшную тайну, что мы пьем кровь людей и можем обращать их в вампиров, которые будут бегать за нами, как собачонки. Что за детсад…

– Но мы всем деканатом приняли решение, – Батори выдержал паузу, – что эту лекцию, тяжелую для каждого юного вампира, нужно провести именно сейчас, чтобы слухи и домыслы из Интернета не исказили для вас правду. Достаньте конспекты и не забудьте, что эта тема, как и все другие, будет на экзаменах.

Атриум насторожился, встревоженно перешептываясь и шелестя страницами конспектов.

– Жизнь вампира, как ошибочно кажется многим со стороны, легка и приятна, – заговорил Батори, начав ходить перед аудиторией. – Мы физически сильнее другой нечисти, ловчее, у нас имеются слуги, которых называются подконтрами. Вы уже проходили по носфераторике, что вампиры в большей степени чужаки для этого мира, чем любая другая нечисть. В нас больше темных частиц, как утверждает физика темной материи, и мы подвержены перерождению в кровопийц. Мы живем кланами, история которых уходит в глубину веков. Кланов много, и каждый студент помнит древнее название своей семьи, а не только фамилию, не так ли?

– Готы! – громко выкрикнул первым Герка.

– Хлодвиги, – с гордостью сказал Денис Холодов, подняв руку.

– Мураны, – отозвался Гильс, вертя в пальцах авторучку.

– Воронцовы! Юсуповы! Морганы! Терновские! – звучало отовсюду, пока Батори не остановил крики жестом.

– Кланы, которые вы сейчас назвали, очень уважаемы и известны в тайном мире, – сказал ректор. – Всего вампирских кланов насчитывается несколько сотен, а в нашем Носфероне представлены сильнейшие из них. Но сегодня речь пойдет не о кланах, а о том, что представляет собой наша вампирская жизнь. Я опишу, как приблизительно выглядит семья вампиров, и тот, у которого все иначе, пусть поднимет руку. Итак, у всех вас есть отец, которого вы видите крайне редко, потому что он живет отдельно. У каждого из вас есть братья и в очень редких случаях – сестры. У всех вас есть родовое гнездо, квартира или дом, где обязательно висит портрет матери. Ваши матери, как вы все слышали с детства, очень далеко. Настолько далеко, что никто из вас своей матери ни разу не видел.

В атриуме воцарилась нехорошая тишина. Вампиры не выглядели удивленными или потрясенными, но выражение их лиц говорило о том, что тема достаточно болезненная и неприятная. Остальная нечисть – кикиморы, упыри, валькирии – вытаращили глаза и теперь ждали продолжения.

– Пока вампиры еще растут и считаются детьми, старшие братья часто говорят вам слово «родители», но постепенно, взрослея, вы начинаете догадываться, что у вас есть только отец, а мать – это мираж, картина на стене. Или среди вас все еще есть те, кто ни о чем не догадался? – спросил Батори.