Читать книгу "Леди Сирин Энского уезда - Татьяна Коростышевская"

Из усеянного острыми зубами клюва трогательно свисал мышиный хвостик.

— Мне тоже очень приятно, — дробно закивала я. — Просто переполняюсь радостью.

— А, Даша… — Ларс будто только что меня заметил. — Присаживайся. Сейчас Урух закончит трапезу, и мы сможем отправиться в цитадель.

Хитрый Лис прямо-таки лучился самодовольством. Не знаю, как он общался с этим самым Урухом (рух по имени Урух — логично, ага), но, видимо, результат переговоров блондина полностью устраивал.

— Значит, через болото идти не придется? — послушно присела я на траву.

— Помнишь, Эмбер говорил, что уничтожил моих охранников у перехода?

— Ага, — ответила, с ужасом поймав себя на мысли, что не отказалась бы сейчас закусить даже мышиным хвостиком.

— Он солгал, ребята успели воспользоваться его тропой и предупредить Господина Зимы.

Я улыбнулась. Не люблю смерть.

По периметру поляны стали зажигаться огоньки. Четыре, шесть, семь… Еще трое рухов, причем один одноглазый? Я вскочила, пискнув «кия-а» и продемонстрировав предположительно киба-дачи.

Да-да, на курсах самообороны, о которых я, кажется, недавно вспоминала, нас учили и такому.

Восемь! Не иначе как от удивления третий рух открыл прищуренный до этого глаз.

— Ларс! — Бусинка деловито приземлилась на плечо охотника.

Тот искоса поглядывал на скудно одетую красотку и часто дышал. Вот ведь…

— Вам придется задержаться до рассвета.

И предводительница по-военному четко изложила присутствующим наш план.

— Значит, так! — Крошечный пальчик угрожающе покачивался перед зубастым клювом Уруха. — Гирлянду сорванную обратно потом повесить не забудь. А то знаешь, как трудно на нее светляков приманивать? Понял? Молодец! Значит, мы выбегаем, мечемся по поляне в строго определенном хаотическом порядке, а ты осторожно, чтобы ничего не поломать, планируешь вон с той сосны — на эту. Понял? И крыльями маши через раз, а то расстояния на разгон не хватит!

— Угук, — гортанно ответил рух, выпростал из-под «бурки» четырехпалую руку и достал из холщового мешочка еще одну мышь, надеюсь, дохлую. — Угук… чавк, чавк…

— Умница! — похвалила понятливого крылатого Бусинка. — Теперь, Даша, скажи — сколько сов ты видела?

— Одну близко, — отрапортовала я, — еще два силуэта, кажется, были гораздо выше.

— Эй, вы! — закричала пикси через поляну. — Взлетайте повыше и плавненько наматывайте круги по периметру!

Нестройное «угук» и мягкое шуршание крыльев было ей ответом.

— Так! Вроде все готово. — В руках малышки как по волшебству появился серебряный свисток. — Пожалуй, можно начинать.

— А как же пожар? — вдруг вспомнила я. — Он тоже в моем видении присутствовал.

— Извини, — отмахнулась Бусинка. — Огонь мы ненавидим. Придется так.

— А дым тогда откуда? — Широким жестом я обвела спящий пока городок.

— Какой дым?

— Ну, из некоторых труб идет дым, если вы так уж ненавидите огонь, почему в печках он есть?

Бусинка примолкла, проследила за моим движением и поднесла к губам свисток. Что там говорят про трубы иерихонские? Крошечная серебряная трубочка выдала такие децибелы, что у меня сердце ушло в пятки. У-у-у! У-у-у! У-у-у!

— Тревога! — невнятно кричала пикси в промежутках. — Гори-и-им!

Жители высыпали из своих домиков, деловито, как муравьи, выстраиваясь в оговоренном порядке. Урух, видимо не прислушившийся к разговору, мягко взлетел. Ларс вскочил на ноги и помчался в эпицентр событий, над его макушкой суетливо мельтешил Пак. А я, наблюдая, как крайние домики проваливаются в клокочущую огненную яму, ревела в три ручья. И непонятно, чего в моем плаче было больше — страха перед стихийным бедствием или радости от того, что я смогла его предсказать.

— Это у них алтарный камень пылает! — Из клубов дыма вынырнул слегка закопченный охотник. — Давай, сирена! Надо попробовать его нейтрализовать. Попробуешь?

Я шмыгнула носом, в зародыше давя неуместную истерику.

— Где он?

— Под поляной, где же еще.

— Мне нужно спуститься.

— Отсюда никак?

Я хотела объяснить Ларсу, что не могу разговаривать с тем, чего или кого не могу представить, но времени на ликбез не оставалось. Рухи, видимо разобравшись, что к чему, кружили над поляной, мощными взмахами крыльев отгоняя языки пламени от разбегающихся пикси. Малыши, успевшие отлететь на безопасное расстояние, вооружившись ведрами, передавали по цепочке воду. Многого они добиться не могли — емкости были размером с наперсток, но я восхитилась четкостью, с которой пикси пытались справиться с бедствием.

Охотник как-то странно посмотрел на меня, ухватил за руку, и мы побежали в самое пекло. Я закрыла глаза, чтобы не дать ни единого шанса какой-нибудь пирофобии, и открыла их, когда жар стал нестерпимым.

— Вниз, — скомандовал Ларс и подтащил меня к краю ямы.

Я снова зажмурилась и прыгнула, в полете пытаясь выдернуть руку. По ощущениям я нырнула в горячий кисель. Дышать было очень трудно, потому что кислорода в склизкой жиже, в которую превратился воздух, не было совсем. Когда ботинки спружинили на мягком грунте, я хлюпала горлом, как потерявшая голос прима.

— Черт, лодыжка!

— Только не хами ему, — негромко проговорил Ларс, кивком указывая куда-то в темноту.

Я пожала плечами с видом пай-девочки и поковыляла в указанном направлении. Огня здесь не было, как будто я оказалась внутри газовой горелки. То есть где-то над головой бушевало пламя, но далекое и безопасное.

— Здравствуйте, уважаемый, — нейтрально начала я, рассмотрев в дыму плоский сероватый постамент.

Все, Дарья Ивановна, дожили! Только с камнями разговаривать и осталось. Потом собачки, белочки и, как апофеоз моей общительности, — добрые дяденьки в белом с красными крестами или арфами, тут уж как повезет.

На поверхности камня были высечены какие-то руны, в углублениях которых сейчас перетекал жидкий огонь. В центре орнамента неподвижно сидела ящерица. Биолог из меня тот еще, но я решила, что саламандра должна выглядеть именно так.

— Почему так долго? — прошипело земноводное, укоризненно глядя на меня черными бусинками глаз. — Слишком много магии, мы не можем ее сдерживать.

— Вы хотите сказать, что ждали меня?

— Мы именно это хотим сказать. — Раздвоенный язык на мгновение показался из пасти. — Забирай его и уходи.

— Я не понимаю…

— С-с-сирена! Мы хранили ваш венец, пока одна из вас не вернулась в наш мир. Теперь он чувствует тебя, и нам его не обуздать. Бери его! Ну!

Мне показалось, что рунный орнамент, окружающий ящерицу, приобрел объем. Я растерянно оглянулась на Ларса.