Читать книгу "Черника в масле - Никита Максимов"

Итого на двадцать пять человек, находившихся в салоне первого класса в момент посадки, у них набралось девять покойников, включая бедолагу Мартина. Ещё шесть человек оказались ранены – трое отделались порезами и рассечениями, двое получили крайне неприятные рваные раны с возможными переломами, у одной женщины была обширная травма плеча. Плюс две стюардессы, пострадавшие ранее. Остальные обошлись испугом и обильной порцией болотной жижи, влетевшей в салон после того, как отвалился нос. Пострадавшим оказали первую помощь на месте, потом отправили в основной салон, под опеку Коби и Рамоны. Приходилось поторапливаться – самолёт по-прежнему кренился вперёд, и грязь не спеша, но неотвратимо продолжала вползать в салон. Это очень нервировало. Поэтому погибших даже не пытались вынести, просто проверили карманы и забрали документы, смартфоны – всё, что могло помочь их идентификации в дальнейшем.

Настало время переносить девочек. Марси Уильямс была в полузабытьи, только глухо постанывала, пока её перекладывали из кресла на одеяло, а потом несли по проходу. Мэнди Уэстфилд, напротив, пребывала в полном сознании. Её лицо, бледное до желтоватого воскового оттенка, покрывала мелкая испарина, губы искусаны, из уголков глаз бегут слёзы. Она не имела возможности посмотреть на свою повреждённую ногу, но отчаянная жгучая боль ясно давала ей понять, что случилось что-то очень серьёзное. Перед тем, как разорвать ленты скотча, которыми её примотали к спинке кресла, Лукас присел рядом с ней и наклонился к самому лицу.

– Мэнди, мы сейчас отстегнём тебя от кресла. Пожалуйста, попытайся не двигаться сама. И вниз не смотри, ладно? – и зачем-то добавил: – Всё будет хорошо, обещаю.

Когда они внесли её в главный салон, все уже были в средней части самолёта. Кто-то просто сидел на местах, кто-то пытался помочь пострадавшим. Несколько человек вместе с Рамоной возились возле женщины с длинной рваной раной на бедре, которую принесли из первого класса. Оба аварийных люка над крыльями были распахнуты, через них внутрь салона тянул сквозняк. Они пристроили Мэнди на кресле, которое разложила Коби Трентон. Та сразу же опустилась рядом, выудила откуда-то аптечку первой помощи, вытряхнула из упаковки шприц-тюбик с обезболивающим.

– Так, Мэнди, потерпи чуть-чуть, сейчас станет легче.

Из аварийного люка над правым крылом появился лохматый парень с серебряной серьгой в форме черепа. Протопал по проходу, открыл багажную полку, снял с неё средних размеров чемодан. Вернулся к люку и вместе с чемоданом вылез на крыло. Коби коротко глянула на Лукаса, а потом кивнула вслед лохматому парню – глянь, что там происходит. Лукас пришлось обойти полсалона, чтобы пробраться к аварийному выходу. Когда он вышел на крыло, его ослепило солнце, дух перехватило от ветра, дувшего вдоль болота, в которое они плюхнулись. Парень с чемоданом уже успел дойти почти до конца крыла. За его руку цеплялась заплаканная девушка, быстро говорила что-то. Он в ответ ей громко доказывал:

– Нет, ты сама посмотри! Вот, пара метров от крыла – видишь? Это трава. Трава и куст. Они не растут на трясине. Значит, там твёрдая земля и мы можем выбраться прямо сейчас.

– Эд, пожалуйста! Не надо ничего делать! – девушка в полном отчаянии пыталась отговорить парня от какой-то рискованной затеи.

– Милая, да здесь нет ничего опасного. Вот смотри, – парень широко размахнулся и двумя руками зашвырнул чемодан вперёд.

Лукас почти дошёл до места на крыле, где стояла парочка. Отсюда было видно, что чемодан перелетел полосу открытой грязи, взбаламученную падением самолёта, и плюхнулся на заросшую травой кочку, у подножия низкого куста. Из травы в разные стороны вылетели ярко блеснувшие на солнце водяные брызги, стебли примялись, но чемодан остался лежать так, как будто под ним действительно была твёрдая почва.

– Ну, теперь видишь? Я могу допрыгнуть туда, если хорошенько разбегусь, – Эд сделал такое движение, как будто и правда собирался отойти по крылу и разбежаться. Девушка взвизгнула и вцепилась ему в рукав.

– Не смей! Это тебе не горы и ты не на своём дурацком сноуборде!

– Сэр, что вы собираетесь делать? – Лукас подошёл к ним вплотную.

Парень глянул на него недоумённо:

– Я? Ну… я собирался перепрыгнуть вон туда, там явно твёрдая земля и…

– А зачем, позвольте спросить? – раздался голос у Лукаса за спиной. Он оглянулся – там стоял подошедший пастор и мрачно сверлил глазами лохматого.

– Ну, если там окажется твердая земля, то мы могли бы перепрыгнуть туда и выбраться из самолёта.

– Прекрасно. Можно я сначала сделаю несколько уточнений к вашему плану? Если там окажется земля – это великолепно. А если не окажется? Вы бросили чемодан и считаете, что этого достаточно для проверки?

– Ну да, – говоря это, Эд выглядел так, будто его только что посетило неожиданное сомнение.

– Сколько весит ваш чемодан? Килограммов пятнадцать, от силы семнадцать? Да, может быть для его веса там достаточно надёжный грунт. А на сколько потяните вы? Кило на семьдесят пять, не меньше. Я прав?

– Семьдесят восемь, – неохотно согласился парень.

– Ну вот. Для того, чтобы трава могла расти, достаточно слоя почвы в пять-десять сантиметров, для куста хватит пятнадцати, от силы двадцати. Что, если там, куда вы зашвырнули чемодан, есть только этот поверхностный слой, а под ним точно такая же трясина, как и вокруг? Для болот это обычное дело, поверьте мне, там, где я вырос, они тоже встречаются. И вот вы разбегаетесь, прыгаете и всем своим весом пробиваете в этом слое лунку, как в весеннем льду. Что вы будете делать? За что ухватитесь? Будете медленно идти ко дну на глазах своей девушки?

Упомянутая девушка внезапно с размаху залепила парню пощёчину. Слёзы у неё высохли, на скулах загорелись пятна боевого румянца, а в глазах появился хищный блеск.

– Почему ты, – она замахнулась левой рукой и отвесила Эду такую же оплеуху с другой стороны. Для симметрии. – Почему ты никогда никого не слушаешь!? Ты, самовлюблённый сукин сын!

Она замахнулась правой, чтобы продолжить воспитательную работу, но Лукас рефлекторно перехватил её за запястье и потянул в сторону, откуда девушка не дотягивалась до своего парня. Зато там она могла свободно рассказать окружающим всё, что о нём думает. Эд в это время внезапно стал похож на пятиклассника в кабинете директора. Он мрачно пялился на свой чемодан и потирал щёку с отчётливо проступающим оттиском пятерни.

Пастор продолжал.

– Хорошо, даже если вдруг окажется, что там твёрдая земля или что грязи там всего по колено, что дальше? У нас не все такие резвые прыгуны, как вы. Есть люди в плохой спортивной форме, есть просто пожилые. В конце концов, у нас почти два десятка раненых, их них многие в тяжёлом состоянии. Как мы будем спасать их? Раскачаем за руки, за ноги и швырнём? Молодой человек, это очень хорошо, что вы увидели потенциальную возможность к эвакуации, но почему вы не поделились с окружающими? С членами экипажа, в первую очередь? Ведь они до сих пор несут ответственность за каждого пассажира на этом самолёте.