Читать книгу "Заначка на черный день - Сергей Лавров"

Тут как раз подвалила милиция, начала писать протокол, и нам с Зинаидой нашлась работа. Влезли еще две какие-то старые дуры, одна утверждала, что Марго сбил грузовик, а вторая придерживалась нашей версии, но неправильно показала направление движения машины. Пришлось изгнать с позором незваных помощниц, чтобы не завалили дело. Я мигнула Зинаиде — и та быстренько с ними разобралась. Турнула самозванок взашей, к чертовой матери, чтобы не мешали протокол писать «уважаемому товарищу старшему сержанту».

Сержант тоже был молоденький, совсем мальчик, со смешными реденькими усишками. Для солидности, должно быть, отпустил. Нас лечат и защищают наши дети! Никак не могу привыкнуть к этой мысли. Вообще, я вам скажу, с возрастом замечаешь в жизни все больше странного и непривычного. Одна молодежь кругом! Сосунки у руля! Вот они и вытворяют со страной Бог знает что! Эх, дали бы мне, человеку с умом и опытом, годков пять поправить — я бы навела порядок! У меня бы одиноких женщин не было!

Все оказалось совсем просто, напрасно я с Зинаидой несколько раз репетировала. Юный сержант все записал с наших слов, сделав всего двенадцать грамматических ошибок, на которые я ему последовательно и очень корректно указывала, обрадовался, что мы заметили номер машины, удивился, что и марку «тойота-корола» определили:

— Надо же! Пожилые женщины — а как разбираются! Эти «тойоты» все на одно лицо!

Тут я, честно сказать, прикусила язык. Конечно, надо было попроще, подостовернее, не так подробно — но уж очень хотелось, чтобы похитителя волшебного чемоданчика нашли быстро и гарантированно. Помочь органам защиты правопорядка хотелось! Хорошо, что дотошно копать доверчивый мальчик не стал, потому что я понятия не имею, как выглядит эта «тойота», а из легковых машин гарантированно узнаю только «запорожец», «волгу» и «мерседес». «Волга» — это родное, «мерседес» — он такой представительный, ну а «жопорожец» трудно не узнать, этакое доброе привидение с мотором.

Пока мы, находясь на направлении главного удара, решали основную задачу операции — привлекали административный ресурс ГУВД для решения нашей маленькой проблемы обеспечения достойной старости, нашего «живца», на который этот ресурс и был пойман, окончательно и бесповоротно запихнули в белый фургончик и повезли в третью медсанчасть Выборгского района! Мы теряли ее! Об этом я как-то не подумала… Прощальные приглушенные вопли Марго, точно сирена атомохода в тумане, терзали мне душу — но отвлечься от протокола было нельзя.

На выезде машина «неотложки» зацепила краем за бампер желто-синего, как попугайчик, автомобиля ГИБДД. Водители выскочили, начали ссориться.

— Мы у тебя сейчас права отберем! — кричал милиционер.

— А я вас всех в травмопункт отвезу! — не уступал ему водитель «скорой помощи».

Вмешательство наших мальчиков — молоденького безусого доктора и юного усатого сержанта — привело к тому, что эти два достойных экипажа едва не подрались, причем пожилая фельдшерица тоже участвовала. Знай наших!

Зинка Учонкина, наблюдая эту картину, толкнула меня в бок своим деревянным локтем и ехидно спросила:

— А если «скорая» с милицией дерется — куда звонить? Пожарным?

2

Конечно же, его нашли, голубчика! Наши органы, если захотят, кого угодно могут найти! Это вам не их гребаный Интерпол! Гражданин Иван Колядко олигархом не был, поэтому уже через два часа его весьма невежливо протащили мимо нас, смиренно сидящих, поджав ножки, на лавочке у оклеенной плакатами стены дежурной части, куда-то внутрь «органов», в кутузку. Я его тотчас узнала по фотографии. Толстенький, кругленький, лысенький, ничем не примечательный мужчина лет сорока. Серость, бездарность, никакой харизмы! Не повезло ему — сам того не зная, со мной связался!

Выглядел он, конечно, обалдевшим, испуганным, хоть и пытался казаться возмущенным и грозным, аки Зевс-громовержец. Еще бы! Тормознули на дороге, крутанули под белы рученьки, сгребли — и в камеру, а он ни сном ни духом не ведает, за что. Конечно, мне было перед ним немного неловко… первое время, пока я не напомнила себе, что это он обчистил Свету Самушкину и из-за него бедную девушку убили. Так что, в некотором роде, мы с Зинаидой могли считать себя орудиями Божьего гнева, так сказать, бичами Божьими.

Когда его проводили мимо нас, я подтолкнула задремавшую Зинаиду, соскочила с лавочки и с отчаянным криком:

— Убийца! Подонок! Это он, ребята! — кинулась, подняв сжатые кулачки, к ненавистному похитителю моего богатства. Конвой перехватил меня, но Зинка Учонкина, едва продрав глаза и не очень разобравшись в ситуации, заорала хрипло, как ворона:

— Мочи гадов! — и рванула мне на подмогу.

Я же говорила, что Зинаида — боевой товарищ, не подведет. Тут уж досталось и Ивану Колядко, который только таращил испуганные непонимающие гляделки, и, к сожалению, конвою. Нас скрутили и выставили за порог отделения, пообещав привлечь за хулиганство. На наше счастье пошел сильный дождь, холодный, частый, мы взмолились с крыльца, покаялись, сослались на пережитый стресс, истощенные жизнью нервы — и дежурный милостиво разрешил нам вернуться.

— А теперь чего делать-то? — свистящим шепотом спросила меня Зинаида, отряхиваясь от капель дождя, точно большая умная дворняга. — Чего ждем-то?

— Надо адрес этого типа узнать! — также вполголоса объяснила я, трясясь от холода.

— А как?!

— Не знаю я! Так же просто его у дежурного не спросишь! Не даст, подумает, что убить хотим! Давай перекурим, подумаем…

Знаете, за что я, безусловно, уважаю мужскую биомассу? За изобретение курения. Все-таки молодцы мужики, хоть и сволочи! Сколько трудных вопросов разрешалось в ходе маленькой паузы на «палочку здоровья»! Насколько больше глупостей в своей жизни — и каких глупостей! — могла бы я натворить, если бы в десятом классе мальчики не научили бы меня курить!

Вот и теперь мы с Зинаидой под удивленными взглядами молчаливых мокрых патрульных, зашедших в отделение погреться, неторопливо выкурили по две сигареты в каком-то вонючем закутке коридора, над ведром, с надписью на стене «Место для курения» — и ситуация неожиданно приняла совершенно новый оборот! В дежурке раздался скандальный женский голос:

— Здесь незаконно задержали моего мужа! Я жена Ивана Дмитриевича Колядко и требую его немедленного освобождения! Садисты! Изверги!

Мы осторожно выглянули из-за угла в освещенный предбанник. Перед широким окном дежурного бесновалась истеричная дама, только взглянув на которую, я поняла, что Иван Колядко беспросветный дурак, и пожалела его от всей души. Надо же было жениться на такой… блевотине! Фигура топорная, бюст больше, чем у Зинаиды, шея дряблая, хоть ей на вид и сорока нет, ботинки сорок первого размера, не меньше. А одета — мать моя родная! Дунька с мыловаренной фабрики, одним словом. Добила меня ее шапочка-таблетка. Такой фасон вообще мало кому идет. Он предназначен для женщин изящных, утонченных артистичных натур, слегка жеманниц… ну, вот как я, например. А на этом пошехоне таблеточка с бижутерией смотрелась, как на корове седло.