Читать книгу "Прерванный полет «Боинга-737» - Александр Тамоников"

— Совершенно с вами согласен, — поддакнул Каминский.

— Если бы я сейчас находился в Москве, то, безусловно, срочно созвал Совет безопасности, и мы все вместе приняли бы выверенное, тщательно обдуманное решение. Но, к сожалению, я не могу отменить визит в Китай, куда вылетаю через… — Президент сверился с наручными часами на запястье. — Через два часа с небольшим. Поэтому придется решать проблему в узком кругу. И решать ее вам, Сергей Дмитриевич.

— Я готов принять на себя любую ответственность.

— Немедленно поднимайте генерал-майора Комаровского, — распорядился президент, — самое время подключить его управление. Вместе вы придумаете что-нибудь. Обо всех действиях докладывать мне лично. В любое время дня и ночи. Вы меня поняли? В любое! Все, приступайте.

Отдав распоряжения, президент Российской Федерации откинулся на кожаную спинку лимузина и сомкнул веки. Лицо его было непроницаемо. Никто не должен был знать, каких сил и нервов стоит ему управление великой державой.

Начальник Управления Антитеррористического центра, генерал-майор Комаровский, которому было приказано немедленно прибыть в Администрацию президента для предотвращения возможного теракта, являл собой пример выдержки и мужества в этот нелегкий час испытаний. Его маленькие серые глаза оставались непроницаемыми, словно были отлиты из олова или свинца. Линия плотно сжатого рта оставалась прямой, лишь кустистые брови изредка непроизвольно подергивались и хмурились, выдавая истинные чувства этого человека.

Молодой водитель, мчавший его по пустынным улицам ночной столицы, помалкивал, не задавая лишних вопросов. Как и все сотрудники управления, он больше всего на свете боялся прогневать своего начальника, скорого и крутого на расправу. В каждом его движении сквозила привычка властвовать, обуздывать которую Комаровский умел, но, по правде говоря, не очень-то любил, а потому не особенно стремился.

Этой ночью он проснулся оттого, что ему привиделось, будто его хоронят заживо, читая какие-то бессмысленные речи, и некоторое время лежал неподвижно, соображая, так ли это на самом деле. Какое же это облегчение — осознать, что лежишь не на дне узкой сырой могилы, а на своей собственной кровати, целый и невредимый, рядом со сладко посапывающей женой, от которой пахнет ночным кремом и земляничным мылом.

Комаровский тяжело вздохнул. По высокому потолку и стенам спальни бесшумно плыли блики света от разворачивающейся во дворе машины. Где-то вдали выла собака, надсадно и протяжно. Прислушиваясь к ее тоскливому вою, Комаровский вспомнил недавний сон и почувствовал себя очень одиноким. Усевшись на кровати, он громко откашлялся, но жена не проснулась, а лишь перевернулась на бок, по-детски свернувшись калачиком. Комаровский приложил ладонь к левой половине груди. Сердце не просто билось, оно колотилось, больно ударяясь о ребра. Пыталось достучаться до сознания? Хотело предупредить о приближающейся беде?

Охваченный тревогой генерал тихонько встал и, поддергивая на ходу старомодные пижамные штаны, прошаркал в гостиную как раз в тот момент, когда тишину прорезало курлыканье мобильного телефона. Комаровский заметался по комнате в поисках трубки. Она лежала на столе, яростно полыхая прямоугольным янтарным глазом в темноте.

— Кто это среди ночи? — сонно спросила жена из спальни.

— Дежурный по управлению, наверное, — буркнул Комаровский.

Но он ошибся. Звонил сам заместитель руководителя Администрации президента Сергей Дмитриевич Каминский.

Глава Управления Антитеррористического центра спал, а международный терроризм нет. На этот раз он выступил под личиной движения «Талибан».

— Ублюдки, — прошептал он, осторожно массируя сердце. — Когда же они наконец уймутся, ублюдки?

— Ты о ком?

Голос жены, просунувшей в комнату лохматую голову, вывел его из состояния прострации.

— Не обращай внимания, — глухо произнес Комаровский и выключил телефон. Я должен срочно ехать. Вызывают. Оттуда, — и показал пальцем на потолок.

— Нет, так я тебя не отпущу, — заявила жена, перетягивая пояском халата свою не то чтобы осиную, но все же тонкую талию.

Ростом она была чуть выше генерала, весила несколько меньше, но компенсировала это бурной энергией и неудержимым напором. Несмотря на вялое сопротивление Комаровского, он был отведен в кухню и усажен за стол, где перед ним как по волшебству возник стакан кипяченого молока.

— Тут пенки, — скривился он, заглянув в стакан.

— Пей-пей, — строго потребовала жена.

— Ладно, выпью, — кивнул Комаровский и не дыша стал мелко глотать молоко.

— Вот и умница. — Жена ласково провела ладонью по его волосатой спине, задержавшись на затылке с беззащитной, как у мальчишки, ложбинкой. — Ведь вкусно, правда?

— Отвратительно.

— Это поначалу. Скоро привыкнешь.

Ничего не сказав в ответ, Комаровский через силу выцедил из стакана молочные остатки и теперь, поднимаясь в кабинет Каминского, был благодарен жене за заботу. Шестое чувство подсказывало ему, что сегодня не выдастся ни одной свободной минуты, чтобы навернуть любимых щей и каши или тем паче позволить себе шашлычок или стейк.

У двери он остановился, одернул добротный пиджак с длинноватыми рукавами и вошел в приемную.

— Ждет, — сообщил секретарь. — Прошу.

Просторный кабинет, в который он вошел, был освещен ярко, как хирургическая операционная. Широкие окна, выходящие на Старую площадь, скрывались за тяжелыми зелеными шторами, но, судя по сквозняку, были приоткрыты. Поверх паркетного пола лежал красный ковер с простой геометрической окантовкой. В торце кабинета высился массивный письменный стол на львиных лапах, за которым восседал Каминский.

Увидев Комаровского, он встал, сделал несколько шагов навстречу и протянул руку для приветствия.

— Наконец-то, — сказал он, поздоровавшись. — У нас аврал, Валентин Сергеевич. Президент приказал подключить вас и наделить всеми полномочиями. Сам он сейчас находится на пути в Пекин, но нам с вами дал карт-бланш.

— Свобода действий — это прекрасно, Сергей Дмитриевич, но лично я предпочитаю выполнять четкие и недвусмысленные приказы. Я, знаете ли, старый служака.

Это было произнесено с такой простотой и вместе с тем с таким достоинством, что заместитель главы Администрации президента не сумел удержаться от улыбки.

— Приказы будут, в этом можете не сомневаться, — заверил он ершистого генерала. — Но и наша с вами инициатива не наказуема, а только приветствуется. А теперь к делу, Валентин Сергеевич?

— К делу, Сергей Дмитриевич.

— Тогда присаживайтесь, прошу вас.

Вопреки обыкновению заместитель главы Администрации решил провести беседу в неформальной обстановке, а потому предложил гостю расположиться в удобном кресле в углу кабинета. Сам он занял точно такое же кресло, отделенное от Комаровского журнальным столиком. Прежде чем заговорить, Каминский закинул ногу на ногу и отдернул брючину, чтобы она наполовину прикрыла элегантный бежевый носок. Этот человек всегда отличался несколько старомодными, но безупречными манерами.