Читать книгу "Древняя история секса в мифах и легендах - Владислав Петров"

Не все, однако, дождались избавления. У тингианов и апайо есть легенды о девушках, которые, потеряв надежду на удаление вагинальных зубов, предпочли превратиться в птичек. И вечная память женщине из верхних чехалис, которая погибла на операционном столе. Демиург Месяц, наделивший ее вагину зубами, взялся лично исправлять свою ошибку, избрав в качестве инструментов молоток и клин из лосиного рога. Но один неверный удар, и влагалище несчастной раскололось на части...

Можно, конечно, упрекать Месяца в том, что он использовал неподходящие орудия, или в том, что чересчур сильно колотил молотком по рогу, но, думается, здесь дело не в инструментарии, а в формальном подходе к обязанностям демиурга. Что же до орудий, то олений рог для удаления вагинальных зубов вполне успешно использовал представитель первого поколения уичолей, а бараний столь же удачно трикстер Белка; причем Белка выламывал зубы не кому-нибудь, а самим дочерям Солнца, освещавшего землю хавасупаев.

Чаще всего — коль скоро заговорили об стоматологических инструментах — применялись камни разной формы. Так было, кроме уже упомянутых народов, у чукчей, нивхов, ами, индейцев арапахо, майду, пауни, клакамас, коа-сати, матако... Это говорит о том, что срамные зубы обычно не вырывали, а просто выбивали, причем без всякой заморозки. Разве что в мифе рукаи в качестве анестезии упоминается вино, которым напоили женщину перед операцией. Метод варварский, но таковы уж мифические нравы. Женщины, если оставались живы, не жаловались.

Известны также случаи, когда для удаления зубов употребляли палку (юрок, северные пайюты, навахо), зернотерку (атаялы), нож (пайваны), клещи (михе), саблю (айны), выпрямитель стрел, сделанный из кости (майданы), шейные позвонки горного барана (гошуты, шошоны), эрзац-пенис из кожи бизона, набитый песком и камнями (западные апачи), костяной презерватив (валапаи), когда вбивали кол (удэгейцы), когда стреляли во влагалище излука (гуахиро), когда запускали в вагину, дабы выгрызть там зубы, пиранью или животное семейства енотовых коати (маку). Безболезненный и, пожалуй, даже приятный способ применял лишь герой хикарилья Убийца Врагов: он поил девушек напитком из кислых ягод, от которого они испытывали такой оргазм, что зубы выпадали сами; впрочем, в мифах хикарилья описано и применение для этой цели палки.

Как правило, использование того или иного средства вызывалось конкретной ситуацией или было связано со строением влагалища, количеством и видом зубов, их расположением. Почти у всех на этот счет имелись свои особенности — например, гениталии первой юкагирской женщины в деталях копировали щучьи челюсти, у красотки из мифа миштеков они напоминали змеиную глотку, а у женщин пайванов и микронезийского народа волеаи вызывали ассоциации, скорее, с морскими раковинами, створки которых то и дело хищно смыкались. Общим же для всех было то, что сидели вагинальные зубы глубоко и использовались не только для того, чтобы доставлять неприятности мужчинам: первая женщина гуахиро, пропуская воздух между ними, залихватски свистела, женщины матако обгрызали ими мясо с костей, гошутки и шошонки — поедали, перемалывая прямо с перьями, уток, северные пайютки — ловили и ели лебедей, маку — перекусывали палки (вопрос только: зачем, из спортивного интереса?), коги — валили деревья... А героиня удэгейцев Хатала — та вообще откусывала головы медведям.

Под стать ей барышня из первого поколения хопи Лёма-тамвунти, чье имя переводится на русский как «женщина с зубастым лоном». Она оправдывала свое название тем, что хватала вышеупомянутым лоном проходивших мимо мужиков, но и на нее нашлась проруха: два брата, Пёкангвхоя и Палёнгавхоя, набросали ей во влагалище камней, завернутых в кроличьи шкурки, — Лёматамвунти зубы и обломала.

Когда же она лишилась главного своего вооружения, Пёкан-гвхоя и Палёнгавхоя расстреляли ее из луков.

Любопытное применение вагинальным зубам (правда, уже удаленным) нашлось у пайванов и рукаи, которые наладили производство из них бус; впрочем, и зубы у их женщин, судя по всему, вырастали ювелирного качества.

Нельзя не сказать и о женщинах, чьи вагины волею недоброго жребия оказались заполнены разными кусачими животными. Выше уже излагался миф яномами о пираньях в лоне, но в индейских краях такую историю можно услышать едва ли не в каждом народе. У мифических десана вообще было в обычае проверять на наличие этих паразитов всех особ женского пола. Скажем, ловит человек у себя на огороде девушку, которая ворует овощи, и, не задумываясь, сует ей во влагалище лист. Глядь, а лист-то изжеван! Ясное дело — пираньи. Этот огородник, к счастью для девушки, был добряком — он и пираний извел, залив их ядом, и на девушке после этого женился. Все это оказалось небессмысленным: от их брака — тут в мифе ничего ни прибавить, ни убавить — пошли попугаи.

Нечто похожее (только, конечно, без неожиданных попугаев в качестве потомков) происходило с персонажами юкуна, макиритаре, кабияри, тарума и мехинаку. Важно отметить, что во всех пяти случаях мифы говорят о первоженщинах. Таким образом, у женщины, исходным материалом для которой послужил мужчина-ягуар, появляется конкурентка — пусть даже и зараженная пираньями! — на право называться первой женщиной кабияру.

Впрочем, у кабиярки — по сравнению с первоженщиной мехинаку, у которой, кроме пираний, мехинакский демиург Кама обнаружил также змей, скорпионов и муравьев, — паразитов, можно сказать, почти и нет... Ну а то, что Кама изобразил удивление, будто не сам он все это прямо в вагине создал, пусть останется на его совести. Несколько оправдывает демиурга то, что почти всю вагинальную живность после этого он уничтожил, оставив только одну маленькую пиранью, дабы она кусала женщину каждый лунный месяц и вызывала менструации.

С пираньями связывает появление регул и миф мака. Но здесь сюжет иной: сначала пираньи, обосновавшиеся в первоженщине, откусили пенис индейцу Игуане, потом — внимание! — они откусили второй пенис тому же Игуане, потом лишился пениса Солнце, потом Месяц... Все они знали, на что шли, но с упорством обреченных стремились к коитусу, не в состоянии унять свое либидо. И только когда неотгры-зенных мужских достоинств почти не осталось, тотемный предок мака Ястреб устроил ритуальные танцы, во время которых первоженщина так плясала, так плясала, что крупные пираньи из нее выпали, а мелкие перестали причинять вред (если не считать, разумеется, за вред месячные).

Из других рыб, поселившихся в столь деликатном месте, стоит упомянуть угря, облюбовавшего женщину народа трук. Ее муж, между прочим, изловил наглую рыбу посредством простой удочки.

Но все-таки рыбы, даже пираньи, не самое неприятное, что может попасться во влагалищах мифических женщин. У йокуток там обитали гремучие змеи. Та же беда была у женщины из первого поколения индейцев сенека: причем бедняжка не ведала, кому дала пристанище, а когда узнала, бросилась в Ниагару. Каста индийских кузнецов лоха-ров хранит предание о девушке со змеей в вагине, но столь привлекательной, что пятеро братьев один за другим, даже зная, что их ждет, пожертвовали детородными органами, лишь бы провести несколько минут в ее постели. И только шестой брат, сохранив голову холодной, догадался применить клещи, извлек змею наружу и вступил с нею в переговоры. Сошлись на том, что змея вернет откушенное у братьев в обмен на свободу. В общем, все остались при своих, а младший брат, самый умный в семье, женился на опорожненной красавице, и жили они долго и счастливо...