Читать книгу "Голубые холмы Синтры - Энн Хэмпсон"

— Мигел, — прошептала Элинор, — ты не должен…

— Почему? — Его голос стал требовательным, Мигел пытался поймать ее взгляд. — Почему ты так говоришь?

— Просто так, — запинаясь, пробормотала Элинор. Она пожалела о словах, нечаянно сорвавшихся с ее губ. Слава богу, он не стал ничего выяснять.

— Я буду скучать по тебе, моя дорогая. А ты будешь скучать обо мне?

Ее губы задрожали. Не было сил сказать неправду.

— Да, Мигел, я буду скучать по тебе.

Его глаза вспыхнули необыкновенной нежностью, и он вновь попытался встретиться с ней взглядом. А затем сказал с несвойственным ему смирением:

— Спасибо, Элинор, за эти слова. — Он глубоко вздохнул.

Элинор тоже вздохнула. Как этот человек отличался от надменного графа, с которым она когда-то познакомилась! Высокомерие всегда будет ему присуще, — это врожденное. Он унаследовал эту черту характера от многих поколений аристократических предков, внесших свое благородное имя в анналы португальской истории. Но в душе Мигел был человеком, который способен на щедрую и великодушную любовь. И если этой любви отчасти присуща властность, она лишь усиливала притягательность этого мужчины. Элинор решила, что быть его женой — настоящее блаженство. Как же Дора? Ей так повезло, а она рисковала лишиться этого блаженства.

Мигел взял ее за руку, и они пошли дальше. Элинор забеспокоилась. Мигел опять стал замкнутым, словно погруженным в неведомые ей размышления. Элинор все это время пыталась взять себя в руки и преодолеть волнение из-за его близости. Ночь дышала романтикой. Свет луны окрашивал серебром фонтаны и озера. Он сиял на изящном резном фасаде Паласио, подчеркивая его старинное великолепие. Большие внушительные окна и двери были также ярко освещены. А каменные балконы скрывались за тенью, отбрасываемой виноградной лозой и бугенвиллеями на массивных столбах. Над всем этим великолепием возвышался, как подобало старинной усадьбе, огромный геральдический символ.

— Устала? — Голос Мигела, мягкий и нежный, прозвучал в глубокой тишине, напоминая дуновение летнего ветерка. — Пойдем обратно?

Она машинально покачала головой. Будь что будет, но она готова остаться здесь на всю ночь.

— Я совсем не устала… Здесь… здесь такой чистый, свежий воздух. Он бодрит…

Взглянув на Мигела, Элинор подумала: от него ничего не скроешь. Он слегка улыбнулся, а в глазах мелькнул веселый огонек. Она почувствовала, как он слегка сжал ей руку, и едва удержалась, чтобы не ответить.

— Так он тебя бодрит? Согласен — здешний воздух освежает, особенно по ночам. Но подожди до весны… тогда он похож на эликсир. А свет солнца такой ясный и мягкий — это характерно только для Греции. Весной холмы становятся синими, а луга — ярко-зелеными. Это зрелище приводит в восторг. Все становится таким сочным… фруктовые сады и оливковые рощи, ухоженные виноградники и коттеджи буквально кишат цветами. — Он замолчал, а Элинор подумала, что никогда не увидит весну в Португалии. — Тогда ты полюбишь мою страну и будешь рада, что осталась.

Он так был уверен, что она сдержит слово! Элинор опустила голову. Как же сказать, что она передумала и покинет его после свадьбы Карлоты? Но это еще будет, подумала девушка. А пока можно позабыть о неприятном и ненадолго стать счастливой рядом с Мигелом.

— Полагаю, между севером и югом страны огромное различие, — заметила она, чтобы поддержать разговор. — То есть… протяженность Португалии составляет триста пятьдесят миль, так что разница должна быть.

— Конечно. На юге цветут ярко-алые маки и очаровательные белые лунные маргаритки. Но прелестнее всего синяя дикая румянка. На севере за рекой Дору флора напоминает шотландскую. Повсюду растет ракитник и, конечно, вереск.

Он продолжал говорить, направляясь с ней к гранитной террасе. Отсюда открывался великолепный вид на Серру с одной стороны и на прибрежную равнину и море — с другой. Мигел остановился, не отпуская руку Элинор. Он долго пристально смотрел на огонек в одном из коттеджей в лесах Серры. Но в стороне Куинта де Ромингос огни светили ярче. Владелец этого благородного дома виконт де Ромингос принадлежал, как и Мигел, к сословию, по рождению владеющему всеми чудесными поместьями в Синтре и ее окрестностях. Некоторые из этих семей жили здесь только летом, поскольку зима могла быть холодной и сырой из-за туманов над Серрой.

— Думаю, пора возвращаться. — Мигел неохотно произнес эти слова. В его голосе вдруг явственно прозвучало уныние.

Элинор захотелось узнать, о чем он думает. Она сама едва не впала в уныние, полностью осознав, что вскоре, когда покинет Португалию, сполна испытает одиночество и безнадежность. Может, он сейчас думал о жене? Желал обрести свободу? Или вспоминал о более счастливых временах… и желал вернуть их? Он с явной горечью вспоминал о том, как поступила с ним Дора. Было также ясно, что Элинор его привлекает. Но Мигел мог все еще стремиться… пусть неосознанно… к примирению со своей прекрасной женой, которую, по словам Жулии, прогнал. Элинор этому не верила. Насколько она сумела узнать графа, он с почтением отнесся бы к обещанию быть с супругой «и в горе, и в радости». Дора уехала отдыхать, как сказала Карлота. Мигела вызвали к ней… Элинор пришла к выводу… возможно, он был ошибочным… что жена поставила Мигела перед фактом, что больше не вернется. Это его наверняка повергло в шок, раз Карлота говорила, что он был как во сне и напоминал безумца. Но почему Мигел решил говорить всем, включая сестру, о смерти Доры? Этому Элинор не могла найти объяснения. Такой шаг — очень рискованный… Мигел вряд ли способен на подобный риск. Возможно, его вынудили? Это вполне могло все объяснить. Хотя, как Элинор ни напрягалась, не могла понять, как такое произошло.

— Да, — шепот Мигела нарушил ее задумчивость, — мы должны вернуться. Мне рано вставать. — Он повернулся и пристально посмотрел в глаза Элинор. — Я должен успеть на самолет в половине девятого.

— Самолет? — Она думала, что он отправляется в одно из своих поместий.

Мигел кивнул, а у Элинор осталось чувство, что он случайно проговорился о самолете.

— Я еду заграницу, — обронил Мигел.

Потом, когда они возвращались через парк, он слишком небрежно произнес:

— Не стоит говорить Карлоте о моей поездке заграницу. Возможно, она уверена, что я еду в Порталегре… — добавил он с легкой улыбкой. — Сейчас это дитя полдня проводит в мечтах.

Элинор заставила себя рассмеяться. Она весело подтвердила, что, когда свадьба так близко, Карлота, разумеется, станет интересоваться только собственными делами. Но, несмотря на веселье, Элинор продолжала недоумевать, куда же едет Мигел. Явно не на праздник. Сейчас не время думать о праздниках, когда в Паласио готовились к свадьбе. Кроме того, Мигел сказал, что поездка займет лишь пару дней.

И тут она поняла. Мигел ехал в Грецию.

Глава 10

Когда Элинор почувствовала, что права, то пришла в отчаяние. Казалось вполне правдоподобным, что Мигел едет в Грецию попытаться получить согласие жены на развод. Особенно после обещания, что они оставят это дело лишь на время… Слова «на время» имели важное значение. Но ей сразу представилась картина примирения восхитительно прекрасной Доры со своим не менее великолепным мужем. Наверняка Доре хочется вернуться к роскоши и прежнему положению. Для этого она попытается прибегнуть к уловкам. Мигел ее обожал… так что почти наверняка уступит… и с удовольствием. А Элинор, которая ему очень нравилась, он мгновенно забудет и, очарованный, помирится с женой. Элинор не знала, как это произойдет, раз Дору считают умершей, но была уверена, что эти трудности можно преодолеть.