Читать книгу "Любить и верить - Марианна Лесли"

Брюс улыбнулся.

— Не волнуйся, они здесь не водятся. По крайней мере я ни разу не видел.

Клэр опасливо огляделась.

— Не слишком успокаивающе, но придется поверить тебе на слово.

Брюс протиснулся в проход и зажег фонарь, который прихватил с собой. Она вошла следом и огляделась.

Пещера была совсем небольшой, скорее похожей на грот, хотя Клэр плохо представляла, чем они отличаются друг от друга. Свод был довольно высоким, что не приходилось пригибаться даже Брюсу, стены шероховатые, пол песчаный и сухой.

Клэр прошла на середину и остановилась. Брюс наблюдал за ней от входа.

— Когда дедушка впервые привел меня сюда, то рассказал легенду о добром духе Торки, который якобы обитает в этой пещере с незапамятных времен.

— И чем же он знаменит, этот Торки? — поинтересовалась Клэр.

— Он считается покровителем охотников, но и к прочим благосклонен. Говорят, если загадать в этой пещере желание, оно непременно сбудется. Но только это должно быть доброе желание.

— А ты загадывал? — улыбнулась Клэр.

— А то как же.

— Ну и как? Сбывалось?

— Всегда.

— И какое желание ты загадал, когда был здесь в последний раз?

— Я больше не верю в чудеса, — хмуро проворчал он.

Его реакция расстроила ее, но она не подала виду.

— Когда мы с тобой были женаты, ты мне много рассказывал о красоте гор и вересковых пустошей, но ни разу не упомянул об этом месте. Почему?

Брюс печально улыбнулся своим воспоминаниям.

— Я собирался привезти тебя сюда в отпуск. Я мечтал о том, как приведу тебя сюда и мы будем купаться в прозрачной голубой воде, а потом я буду любить тебя на берегу озера, прямо среди душистой травы, а еще на ковре из сосновых игл, а еще в пещере… — Он осекся, увидев, что Клэр вот-вот расплачется. — Не надо, милая, не плачь. — Брюс подошел и нежно привлек ее к себе. — Я не хотел тебя расстроить, прости.

— Ничего, — шмыгнула она носом, — сейчас пройдет. Просто я подумала, что нашей девочке сейчас было бы уже пять лет. И она могла бы быть с нами здесь, любоваться природой, ловить бабочек, бегать и резвиться. Ты учил бы ее ловить рыбу и разводить костер, а вечером мы расстелили бы одеяла в пещере и лежали все втроем, прижимаясь друг к другу, и ты рассказывал бы ей о своих героических предках, сражавшихся за независимость Шотландии.

Брюс крепче прижал ее к себе. Ему хотелось бы утешить ее, сказать, что еще не все потеряно, что у них еще будут дети, что все будет хорошо, но он не был уверен в себе. Не в своих чувствах к Клэр, нет. Он уже понял, что никогда не переставал любить ее. Он не был уверен в своей способности вернуться к нормальной жизни, к людям. Что-то сломалось в нем в тюрьме, что-то надломилось, порвалась какая-то нить, связующая его с внешним миром, и даже сейчас, после того как он узнал правду, у него не было желания вернуться к прежней жизни.

А Клэр заслуживает лучшего, чем погруженный в себя, мрачный и угрюмый отшельник, которого по ночам мучают кошмары. Он немного отстранился и поцеловал ее в кончик носа.

— Не расстраивайся, солнышко. Ты еще молода. У тебя еще будут дети.

Клэр замерла. Он сказал «у тебя»? Неужели он до сих пор так и не понял, что они должны быть вместе? Что они с самого начала были предназначены друг для друга и суровые испытания, через которые им обоим пришлось пройти, только укрепили их любовь?

У нас! — хотелось крикнуть ей. У нас будут дети, если ты сделаешь мне шаг навстречу, если откроешь свое сердце, дашь волю чувствам!

Ничего этого она не произнесла вслух, не желая давить на него. Она сделал все от нее зависящее, чтобы убедить его вернуться к нормальной жизни, оставить прошлое в прошлом и жить настоящим, мечтая о будущем. Теперь, зная правду и не питая больше ненависти к ней, он может спокойно и трезво все обдумать и прийти к решению. Клэр от всей души надеялась, что это будет решение, благоприятное для них обоих, но навязываться она не станет. Единственное, в чем она еще попытается его убедить, это подать на пересмотр дела в свете открывшихся обстоятельств. Когда он избавится от ложного обвинения, от клейма осужденного, когда вновь почувствует себя свободным человеком, вздохнет полной грудью, тогда мир вновь засияет для него яркими красками и ему легче будет решить, как и с кем строить свою дальнейшую жизнь.

Несмотря на невеселые размышления, Клэр наслаждалась замечательным днем на природе. Они расстелили одеяла на берегу озера, Брюс притащил откуда-то сухих палок и веток и разжег костер. Пока Клэр поджаривала на огне ветчину и разогревала бобы, он выловил из озера две рыбины среднего размера, принес из пещеры припрятанный там котелок и, положив в него рыбу, повесил над костром. Пока уха варилась, они перекусили ветчиной и бобами, и Брюс предложил искупаться в озере. Вода была ледяная, и Клэр не решилась, а Брюс сбросил с себя одежду и немного поплавал, забавно ухая и откидывая с лица мокрые волосы.

Клэр сидела на берегу и открыто любовалась его бронзовым скульптурным телом, покрытым мелкими бусинками воды, блестевшими на солнце. Словно сбросив с себя груз боли и тяжелых воспоминаний, он резвился, как маленький беззаботный мальчик, каким был когда-то.

И он улыбался. Улыбался той самой своей неотразимой улыбкой, которая всегда заставляла замирать сердце Клэр.

Потом они сидели у костра, ели уху, запивали водой из родника, бившего неподалеку и питавшего горное озеро, и разговаривали. Клэр попросила его рассказать о том, как он жил в тюрьме, и после некоторого колебания Брюс согласился.

— Я вставал в шесть утра, умывался, чистил зубы и ждал, когда меня выпустят из клетки, — поведал ей Брюс.

— Ты сидел в одиночной камере?

— Большую часть времени.

— А что ты делал после завтрака?

— Шел на свою работу.

— Какую?

— Я работал в библиотеке.

— А что ты там делал?

— Писал апелляции для заключенных, которым не к кому было обратиться.

— Значит, ты использовал свои знания, чтобы помогать другим, — констатировала она. — А почему?

— Это давало мне защиту, вхождение в наиболее влиятельные тюремные круги и место в совете заключенных.

— Но ты до сих пор находишься под надзором полиции. И ты разучился доверять людям.

Брюс помолчал, не глядя на нее.

— Клэр, я пять лет провел среди отбросов общества, среди такой грязи, что и вспоминать противно. А это… вытравляет в человеке все чувства, но больше всего — доверчивость.

Клэр понимающе кивнула.

— А снаружи, я имею в виду на воздухе, вы помногу работали, да?

Брюс нахмурился.

— Каждый день по нескольку часов. А почему ты спрашиваешь?